Хранитель для банши - Анастасия Качиньская

— Твоего друга изгнали? — в голове крутились сотни вопросов, но я едва удерживалась от того, чтобы не потерять равновесие.

— У него были свои причины покинуть Лунарион, — уклончиво ответил Хранитель, немного сильнее сжимая моё плечо. — Но он — единственный, кто может сейчас помочь тебе.

Мужчина уверенно повёл меня дальше по узкой тропинке, которая вилась между древними деревьями, запутанная в корнях и мху. Воздух здесь был влажным, с примесью земли и гниющих листьев. Туман становился гуще, поглощая свет и превращая всё вокруг в призрачный пейзаж. С каждым шагом становилось всё холоднее. Я дрожала.

Вокруг не было видно ни души, и только тихий шум ветра создавал иллюзию жизни.

— Тут живёт лекарь? — прошептала я, с трудом веря, что здесь может кто-то обитать.

Хранитель кивнул и осторожно поднёс руку к двери, не выпуская меня из объятий. Я чувствовала его руку на своём плече, но теперь вместо холода его касание начало приносить странное успокоение.

— Не пугайся его, — добавил Хранитель, прежде чем постучать. — Он не такой, каким может показаться на первый взгляд.

Стук в дверь эхом отозвался в тумане. Несколько секунд тянулись мучительно долго. Потом, наконец, раздался скрежет замка, и дверь медленно открылась.

На пороге стоял очень высокий мужчина, нереально худой, походивший на скелет, и жилистый. Его лицо было изрезано глубокими морщинами, длинные волосы спутаны и серы, как пепел. А вот глаза… Они были черными как смоль.

— Кого ты привёл ко мне? — хриплый голос лекаря эхом разлетелся вокруг, звуча так, будто он редко произносил слова.

— Она ранена, и её нужно исцелить, — твёрдо ответил Хранитель. — Это Вивиана.

Лекарь посмотрел на меня, изучая каждую деталь, затем отступил в сторону, приглашая войти.

— Проходите, — сказал он. Голос звучал безэмоционально, но в нём ощущалась некая древняя мудрость, смешанная с усталостью.

Хранитель помог мне переступить порог. Внутри хижина выглядела куда лучше, чем снаружи. Повсюду были развешаны полки с зельями, травами и неизвестными мне артефактами. Огонь в камине ярко пылал, даря комнате теплоту и уют, которых совсем не ожидалось от этого места.

— Положи её на кровать, — указал лекарь на простую деревянную лежанку в углу. — Я осмотрю её.

Хранитель осторожно опустил меня на кровать, и я почувствовала, как меня одолевает усталость. Такая глубокая, что казалось, я могла бы уснуть прямо сейчас.

Лекарь подошёл ближе и присел рядом со мной, его руки заскользили над моей раной, но он не прикасался. Я ощутила, как по телу пронеслась лёгкая волна тепла.

— Раны глубокие, но я могу их залечить, — произнёс он спустя мгновение.

Хранитель стоял рядом, наблюдая за действиями целителя. Его лицо было мрачным и серьёзным, а в глазах плескалась та же тревога, что и с момента нападения.

Лекарь принялся шептать бессвязные слова, и я почувствовала, как боль в боку постепенно стихает.

Через мгновение он остановился, прищурив глаза, и начал осматривать меня внимательнее. Его лицо исказилось в некоем презрении, и лекарь резко отстранился, словно касание моей ауры обжигало.

— Она же человек, — сухо и холодно произнёс он, будто это был приговор. — Ты знаешь, что я не лечу людей.

Хранитель помрачнел, его челюсти сжались так сильно, что я услышала лёгкий скрип его зубов. Он шагнул вперёд, и атмосфера в комнате изменилась, напряжение начало заполнять воздух.

— Ты обязан мне жизнью, — голос Хранителя прозвучал сурово, его взгляд пронзил лекаря, как клинок. — Я не пришёл просить, я пришёл за тем, что мне причитается.

Лицо старика оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнула некая тень воспоминаний. Он медленно выдохнул, словно борясь с собой, а затем отвернулся, опустив плечи.

— Ты всегда напоминаешь мне об этом в самые неподходящие моменты, — проворчал он, направляясь к своим полкам с травами и снадобьями. — Я исцелю её… Но эта помощь — в последний раз.

Я лежала неподвижно, пытаясь осмыслить происходящее. Мысли путались от усталости, но слова лекаря резонировали где-то глубоко внутри.

— Это не обсуждается, — Хранитель стоял на своём, следя за каждым движением друга.

Лекарь вернулся ко мне с набором трав и зелий, затем склонился рядом. Я видела, как его руки начали скользить над моей раной, и ощутила слабую вибрацию вокруг себя. Боль полностью начала отступать, но взгляд лекаря оставался холодным, отчуждённым.

— Человеку здесь не место, — не прекращал бормотать старик.

— Она не просто человек, — вмешался Хранитель, и его голос стал мягче. — Она — моя подопечная.

Лекарь прищурился и на секунду остановил свою работу, с изумлением взглянув на моего защитника своими угольными глазами.

— Если она действительно банши, то почему ты не привёл её в Лунарион? Ведь там её место, — отметил целитель.

Хранитель молчал пару мгновений, потом отвернулся, будто взвешивал свои слова. Я почувствовала, как напряжение в его голосе перекочевало в воздух вокруг нас.

— Она ещё не готова, ты же знаешь, — наконец произнёс он. — Лунарион слишком опасен сейчас.

Лекарь издал короткий смешок, явно скептически настроенный.

— Это королевство — её дом по праву. Чего ты боишься, Хранитель? Или дело не только в ней?

Я заметила, как Хранитель напрягся, но его взгляд остался невозмутимым.

— Её состояние не позволяет ей проходить через испытания Лунариона, — коротко ответил защитник, не желая больше объяснять.

Казалось, что они оба скрывают от меня что-то важное — нечто большее, чем просто опасность королевства банши. Даже не открывая глаз, я ощущала взгляды двух мужчин — ледяное безразличие лекаря и пристальное беспокойство Хранителя.

Я всё ещё была слишком слаба, чтобы как-то отреагировать, но пульсирующая боль начала медленно утихать под лечением странного целителя.

— Сколько времени займёт восстановление? — нарушил тишину Хранитель. Его голос вновь обрёл железную твёрдость.

Лекарь отложил травы и задумчиво осмотрел меня.

— Один день точно. Твоя подопечная сильна. Думаю, восстановится к завтрашнему утру.

Подопечная. Это слово снова ударило по моему сознанию. Подопечная, но не более. Весь этот мир, эти люди, они все были связаны, но я, казалось, не могла быть его частью.

Лекарь, тем временем, подошёл ко мне с чашей странного зелёного зелья, запах которого был слишком резким.

— Пей, — приказал он, протягивая мне чашу. — Это окончательно снимет боль и остановит внутреннее кровотечение, если оно есть.

Я поднесла чашу к губам, надеясь, что снадобье поможет, и закрыла глаза, чувствуя, как горький вкус растекается по моему горлу. С каждой секундой, что я пила это зелье, боль в теле становилась всё более отдалённой. Такая медицина очень не помешала бы в моём мире.