Отпечаток вины - Дмитрий Одиссеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господа, это может быть важно, – сообщает урядник, протягивая бумагу Петру.
Пётр разворачивает клочок и читает размазанные строки: «…тогда все выйдет из-под контроля. Действуй быстро». Он замечает, что текст написан нервным, небрежным почерком, как будто писавший сильно торопился.
Васильевич, взглянув через плечо, фыркает.
– Теперь это точно театр. Нам бросают подсказки, как в пьесе. Только реплики слишком двусмысленные.
– Это не подсказка, а подтверждение, что у убийцы был план, – тихо отвечает Пётр. – И план предполагает контроль. Но теперь он начинает терять этот контроль, что вынуждает его оставлять следы.
– Значит, мы близки, – произносит Васильевич, приглаживая шляпу. – Но кто следующий в наших списках? Пётр поворачивается к толпе, его взгляд снова медленно скользит по лицам. Кого-то из них скоро удастся раскрыть, ведь напряжение, как и время, работает на него. Каждое новое движение, каждая небрежно оставленная деталь приближают их к разгадке. Толпа медленно затихает, но напряжение остаётся в воздухе, как тягучий дым, который не рассеивается. Пётр стоит неподалёку, изучая пассажиров, его мысли заняты только одной целью – найти зацепку, которая приведёт их к убийце. В это время Корнеев велит урядникам продолжать допрашивать, а Васильевич, стоя рядом, слегка наклоняется к Петру.
– Смотри, Антонович больше не нервничает, – шепчет он, указывая в сторону мужчины в сером пальто, который теперь сидит, сложив руки на груди, и смотрит прямо перед собой. – Или он решил, что мы купились, или он понял, что отвлёк наше внимание на кого-то другого.
– Возможно, – тихо отвечает Пётр, не отрывая взгляда от толпы. Его взгляд задерживается на молодой женщине, сидящей с ребёнком. Она слишком часто смотрит по сторонам, будто ожидает увидеть что-то необычное. – Но есть и другие, кто явно ведёт себя странно. Например, она.
– Та самая с «шипением»? – усмехается Васильевич. – А что, если она всё это время что-то скрывает? Пётр не отвечает, вместо этого подходит ближе к женщине. Её глаза резко устремляются к нему, и она прижимает ребёнка к себе. Пассажиры рядом начинают шептаться, но на этот раз никто не осмеливается вмешаться.
– Простите, но мне нужно задать ещё несколько вопросов, – спокойно говорит Пётр, присаживаясь напротив неё. – Вы сказали, что слышали шипение и шаги. Что ещё вы могли заметить? Женщина нервно опускает взгляд, её пальцы теребят край пледа, накрывающего ребёнка.
– Я… я не уверена. Это всё было так быстро, – начинает она, но затем замолкает, будто боится продолжать.
– Не бойтесь, – произносит Пётр мягким голосом. – Любая мелочь может быть важной.
Она смотрит на него и тихо вздыхает.0
– Я видела… мужчину. Он проходил мимо моего купе. Было темно, я не разглядела его лицо, – она замолкает, но затем добавляет: – У него что-то блестело в руках.
– Блестело? – уточняет Пётр, его взгляд становится напряжённым.
– Да… Что-то металлическое. Это было… как шприц или нож, я не знаю, – её голос дрожит, и она снова обнимает ребёнка. Пётр кивает, обдумывая её слова. Блестящий предмет – это может быть шприц, который они нашли ранее. Но если это так, убийца мог оставить больше следов.
– Спасибо за честность, – говорит он наконец, вставая. – Если вы вспомните ещё что-то, сообщите мне.
Когда он возвращается к Васильевичу, тот недовольно качает головой.
– Шприц или нож. Ещё одно загадочное описание, – замечает он. – Но всё-таки это может быть связано.
– Это связано, – отвечает Пётр. – Она подтвердила, что убийца держал что-то металлическое. И это было не случайно. Но прежде чем они успевают развить эту мысль, раздаётся громкий крик. Один из урядников внезапно выбегает из соседнего вагона. Его лицо бледное, а голос звучит взволнованно.
– Господа! Мы нашли ещё одно тело! – кричит он, заставляя толпу пассажиров замереть в ужасе. Пётр и Васильевич бросаются в соседний вагон, где их уже ждёт Корнеев. В углу одного из купе, на полу, лежит машинист. Его лицо перекошено, а вокруг его рта видны следы пены. На столике рядом валяется пустой флакон с остатками прозрачной жидкости.
– Похоже, яд, – тихо произносит Пётр, осматривая место происшествия. – Убийца продолжает действовать. Но почему он выбрал машиниста?
Васильевич хмурится, глядя на тело.
– Это не просто так. Он что-то хотел скрыть или выиграть время. Машинист мог быть ключом.
Пётр молчит, обдумывая слова. Новый поворот усиливает их подозрения. Теперь они понимают, что убийца действует всё более решительно, пытаясь запутать их следы. В вагоне создаётся гнетущая тишина. Урядники и пассажиры с тревогой наблюдают, как Пётр и Васильевич осматривают тело машиниста. Новый труп добавляет ещё больше вопросов и страха. Убийца становится всё более смелым и отчаянным, а его действия – всё более запутанными. Пётр осторожно берёт пустой флакон со стола. На его стекле остались слабые следы пальцев, но надпись на этикетке почти стёрта. Он внимательно осматривает горло флакона, замечая, что оно было использовано совсем недавно.
– Убийца поторопился, – тихо говорит Пётр, поворачиваясь к Васильевичу. – Оставлять такие следы – слишком небрежно для того, кто так долго был аккуратным.
– Или это опять часть спектакля, – замечает Васильевич, скрестив руки. – Если он всё делает с расчётом, то и это может быть уловкой. Вопрос только – зачем убивать машиниста? Ведь теперь мы буквально в тупике.
Корнеев хмурится, присоединяясь к разговору.
– Мы теряем время, господа. У нас уже три трупа, а убийца всё ещё ходит среди нас. Может, он пытается парализовать нас, чтобы вырваться на следующей остановке.
– Машинист мог знать что-то важное, – отвечает Пётр, его взгляд по-прежнему сосредоточен на флаконе. – Возможно, он видел убийцу или что-то подозрительное. А может быть, этот убийца хочет запутать нас настолько, чтобы мы перестали его искать. Пётр медленно обходит купе, осматривая стены, полки, даже личные вещи машиниста. На одной из полок он находит небольшую записную книжку с потрёпанными страницами. На первой странице крупными буквами написано: «Сергей Яковлев. Личный дневник».
– Возможно, это подскажет нам больше, – говорит он, открывая книгу. Первые несколько страниц заполнены повседневными записями о работе, но на одной из последних страниц текст становится более тревожным:
«Я видел его снова. Он что-то прячет в своём купе. Мне надо решить, что делать, но, кажется, всё выходит из-под контроля. Если он заметит, что я знаю, то это плохо кончится…»
Пётр быстро читает текст, а затем показывает его Васильевичу.
– Машинист знал убийцу. Более того, он подозревал его до того, как всё началось, – произносит он. – Этот человек знал, что его наблюдают, и теперь он начинает убирать тех,
