Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генри сжимает пальцы в кулак и ударяет им по столу.
– Ты получишь все обратно. Мы подавим это восстание, восстановим в мире надлежащий порядок – даже во Франции. Тогда Гастингс унаследует все, что должно принадлежать ему по праву.
– Конечно. – Элиза натянуто улыбается. – Но до тех пор я намерена быть крайне осторожной с теми средствами, которые у меня остались. Я стану законченной скрягой и буду экономить каждый пенни, чтобы устроить жизнь моего дорогого мальчика.
Она щекочет Гастингса под подбородком, когда тот тянется за ломтиком ее тоста.
– Очень мудро, дорогая. – Миссис Остен сжимает предплечье Элизы, и они обмениваются натянутыми улыбками.
Мистер Остен хмыкает в своем кресле.
– Моя дорогая племянница, боюсь, ты последний человек на земле, которого можно считать скрягой. Твое представление о бережливости заключается в том, чтобы выпивать за ужином одну бутылку шампанского вместо двух.
Все смеются, Элиза – больше всех. Никто не говорит того, о чем, – Джейн уверена, – думают все: так же, как и Джорджи, сомнительно, что Гастингс когда-либо сможет обеспечить себя сам. Элизе придется заботиться о сыне до конца его или ее жизни.
Джейн внимательно изучает профиль мистера Остена.
– Сэр Джон заплатил тебе, отец, за похороны мадам Ренар?
– Пока нет, но я уверен, что заплатит. – Говоря это, мистер Остен не отрывает взгляда от газеты. – Ты же знаешь, люди думают, что священнослужители живут молитвами и добрыми пожеланиями. Чем они богаче, тем больше у меня проблем с получением от них десятины.
Джейн поворачивается к Элизе, которая приподнимает брови. Мог ли Джонатан так отчаянно стремиться укрепить семейные финансы, женившись на богатой наследнице Софи, что убил свою беременную любовницу, когда та осмелилась помешать ему? Конечно, нет. Денежные проблемы Харкортов не могут быть настолько серьезными. У них много земли, и, по слухам, леди Харкорт принесла с собой значительную сумму, выйдя замуж за сэра Джона. С другой стороны, финансовые проблемы могли бы объяснить, почему она заменила бриллианты в своей тиаре на подделку.
Джейн допивает остатки чая и встает из-за стола.
– Думаю, мне стоит выйти подышать свежим воздухом.
Джеймс поднимает голову. В его серо-карих глазах появляется едва заметный огонек.
– Ты случайно не к Дину идешь? Если да, то не хотела бы ты составить мне компанию?
– Нет, спасибо. – Меньше всего Джейн хочется, чтобы брат увязался за ней на свидание. Она прижимает руку к виску и сильно потирает его. – Мне нужны тишина и покой.
На улице очень холодно, дует северный ветер. Зато небо – голубое и ясное. Джейн рада, что сегодня сухо. Пальцы наверняка замерзнут в варежках, но зато не придется ковылять в галошах. Чай сотворил чудо. В животе Джейн порхают бабочки от перспективы будущего с Томом, а не от избытка вина и крепких напитков, которые она выпила накануне вечером. Джейн застегивает плащ и натягивает капюшон. Если повезет, к тому времени, когда она встретится с Томом, холод придаст румянца ее лицу, и кавалер не заметит ее поношенного платья.
Проходя через сад своей матери, Джейн видит, что на овощных грядках не осталось ничего, кроме самых стойких сорняков. На крапиве искрится иней. Гуляющие по двору куры взъерошивают бронзовые перья, скребя когтями твердую землю и переворачивая комья земли в неустанных поисках вкусного угощения. В конюшнях Грейласс и другие лошади выпускают пар из ноздрей и бьют копытами в ворота своих стойл. Пони наверняка скучает по Кассандре. Джейн решает отнести ей морковку, но тут же понимает, что забудет это сделать, и ругает себя за невнимательность.
У частного входа Остенов на кладбище при церкви Святого Николая, на вершине небольшого холма, россыпь кристаллов льда блестит на ржавых завитках железных ворот. Когда Джейн открывает их, петли скрипят, и щеколда поддается с трудом. На кладбище все тихо и спокойно. По каменной стене вьются плети плюща. Мох и лишайник нежных оттенков зеленого и серого покрывают побитые непогодой гранитные надгробия. Проходя мимо, Джейн читает слова, высеченные на граните. Лорд и леди Портал лежат бок о бок в парной могиле, а несколько поколений Болтонов уютно устроились под одной плоской плитой. Этих людей Джейн никогда не встречала, но считает старыми друзьями.
Том стоит перед церковью, опустив голову и засунув руки в карманы сюртука. Сердце Джейн учащенно бьется, пока она украдкой разглядывает его. Его шею обвивает шерстяной шарф лазурно-голубого цвета, украшенные кисточками концы которого развеваются на ветру. Кто из пяти сестер связал этот шарф для Тома?
– Ты пришла! – Он сияет, встретившись взглядом с Джейн.
Тепло разливается по ее дрожащему телу.
– А ты меня ждешь. – Она подскакивает к нему, и их дыхание белым облачком смешивается в воздухе.
Том закрывает глаза и наклоняется к Джейн, его песочного цвета ресницы касаются точеных скул.
– Жду, – шепчет он, целуя ее. Его губы теплые, но кончик носа как лед. – Мне так жаль насчет бала. Моя тетя…
– Страдала от головной боли. Знаю. – Джейн берет его под руку. – Это не имеет значения, ведь теперь мы вместе.
Он кладет свою руку в перчатке поверх ее, и они идут по дорожке.
– Так и есть.
Джейн позволяет Тому выбирать дорогу. Ей все равно, куда они идут, главное, чтобы вместе. Они петляют по лесу, сворачивая на тропинку, ведущую в Попхэм. Старая тропа пересекает поля с мохнатыми овцами и лоснящимися темно-коричневыми коровами. Том держит Джейн за руку, помогая перебраться через ограду. Девушка спрыгивает в его объятия, и они целуются снова и снова, пока у Джейн от восторга не начинает кружиться голова. Пока они гуляют, Том непривычно тих и, нахмурив лоб, смотрит перед собой на тропинку.
Должно быть, нервничает, ведь столь многое зависит от простого вопроса. Несомненно, он знает, что она ответит «да». Она ответит «да», не так ли?
Если б только вопрос не был таким сложным, и они могли бы спокойно поговорить об этом. «Не хотите ли сахара в чай?» – «Да, пожалуйста, я люблю сладкое». – «Давайте поженимся?» – «Нет, спасибо, я предпочитаю холостяцкую жизнь». Все решено, и никаких обид с обеих сторон.
В попытке разрядить напряженность Джейн рассказывает, что мадам Ренар и Джонатан Харкорт, возможно, встретились и стали любовниками в Брюсселе.
– Видишь ли, они оба связаны с этим городом.
