Три поцелуя - Кейт Лондон

Кло схватилась за спинку стула. Она знала Роя всю жизнь.

— Роя? Бедного старого Роя, который всю жизнь работал у твоего отца?

Майкл резко отвернулся и шагнул к окну. Он стоял на фоне дождя, и его фигура казалась отлитой из серебра при вспышке молнии. Состояние Майкла потрясло Кло. Она не раз видела его в гневе, помнила его драку с Россом, но то, что с ним происходило сейчас, было ей незнакомо и пугало.

Майкл снял с полки бутылку бурбона, налил в бокал на два пальца и выпил. Потом нервно провел рукой по волосам.

— Мне так жаль, Майкл… — пробормотала Кло.

— Мне все это кажется чертовски подозрительным. Судя по всему, Рой был мертвецки пьян, а он бы никогда не вошел в загон в таком состоянии. Боюсь, что кто-то напоил его до бесчувствия и притащил туда… К черту, Кло! Это я виноват в его смерти! Мне надо было быть более осторожным со своими расспросами, — резко бросил Майкл, закрывая рукой глаза. В тишине кухни скрипнули его зубы. — Ты знаешь, что мне по роду службы приходится постоянно сталкиваться с трупами. Искалеченные дети, беспомощные, изувеченные женщины, которых… Но я, по крайней мере, незнаком с этими людьми! А Рой, которого я знал с детства…

— Ох, Майкл… — Кло с трудом удержалась, чтобы не дотронуться до него, утешить того мальчика, который когда-то дул на ее ушибы и целовал синяки, который всегда был справедливым и добрым… и приходил на помощь тем, кто страдал.

— Я хотел, чтобы Стелла помогла мне… обмыть Роя, — сказал Майкл, проведя по глазам ладонью, как будто стирая страшную картину. — Это надо сделать до того, как они доберутся до него. Но, там нужны… женские руки.

Майкл долил себе виски, посмотрел на бутылку и поставил ее на место. Виски всегда хорошо действовало на него, помогало перенести самое страшное. Он каждый раз до осмотра трупов принимал его как лекарство. Теперь она стояла перед ним бледная, с округлившимися от ужаса глазами и побелевшими костяшками пальцев. Черт возьми, наверное, ему надо было сообщить обо всем этом Кло как-то помягче, сдерживая свою боль и ярость. Ее трясло…

Ему захотелось взять ее на руки, утешить, как в детстве, и унять собственную боль, зарывшись в этот родной запах, отогреться в ее объятиях, зачеркнув все прожитые года без нее.

Заметив, как Кло вздрогнула, а затем обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь, Майкл не выдержал. «Черт, — думал он, подходя к ней и обнимая, — ничего хорошего из этого не выйдет. Может быть, только мне станет легче, ведь я так нуждаюсь в ней. Но нужны ли ей мои утешения?»

Кло съежилась в его руках. Он держал ее крепко и, закрыв глаза, думал о том, что мог бы так держать ее все эти прошедшие годы — но только не сейчас, когда он решил выступить против Клуба и может подвергнуть ее опасности. Перед его мысленным взором возникли видения прошлого — изнасилованные, изуродованные тела женщин. Страх и собственное бессилие заставили его крепче прижать ее к себе. Кло…

Она стояла слишком спокойно, тихо дыша, затем осторожно высвободилась из его объятий. Взгляд ее повлажневших глаз был решительным.

— Лайм с мамой могут попасть в аварию на мокрой дороге в такую грозу: там есть опасный спуск. Я сама смогу тебе помочь, Майкл. Подожди, только переоденусь, — сказала она, направляясь к выходу.

Майкл быстро схватил ее за руку и развернул к себе.

— Кло, это жуткое зрелище. У твоей матери есть в таких делах опыт — ей приходилось делать это раньше. Я думал насчет Джози… но она слишком чувствительная. Там море крови, — сказал он, отпуская ее и закрывая рукой лицо. — Никогда не думал, что у такого маленького, тщедушного старика может быть столько крови…

Кло похлопала его по плечу.

— Я уже имела дело с кровью — правда, с собственной. И ее тоже было слишком много. Ты просто скажешь мне, что надо делать, и я все сделаю. Собери здесь все, что нам может понадобиться, а я пока что-нибудь наброшу на себя и оставлю записку.

Майкл посмотрел на нее. Что-то интимное и теплое промелькнуло в его глазах. Он притянул ее лицо к себе и легонько поцеловал.

— Ты выглядишь усталой — это видно даже сквозь твою маску. Так вот чем ты занимаешься субботними вечерами! Мажешься и работаешь? Неудивительно, что ты перестала смеяться.

— Нам надо спешить… к Рою.

— Рой теперь никуда от нас не уйдет, к сожалению.

Сердце Майкла забилось спокойнее, его ярость улеглась, как будто воспоминания о счастливых временах сняли с него напряжение.

— Ты должна смеяться, Кло! Это мне всегда больше всего нравилось в Диких Ивах — ваш заразительный смех и способность остроумно шутить. Помнишь, как вы однажды привязали меня к дереву, пока я спал?

Он отковырял немного глины с ее щеки, разминая крошки в пальцах. Кло вздрогнула, мурашки побежали у нее по коже.

— Я провожу опыты — изучаю действие маски из натуральной голубой глины по рецепту Мэйзи Мидоуз, который ей дала когда-то бабушка. Я сейчас, мигом, через минуту буду готова…

Майкл крепче прижал ее к себе, его потемневшие глаза уставились на ее губы, а дыхание участилось.

— Ты напрасно считаешь меня своим другом или джентльменом, — выдавил он.

— С чего ты решил, что я считаю тебя другом? Отпусти меня немедленно, мне нужно переодеться…

Кло покраснела, почувствовав его желание, но неожиданно Майкл отпустил ее, и она, быстро развернувшись, помчалась к лестнице. Подальше от него! «Как всегда, сбегаю от Майкла Бирклоу, — пронеслось у нее в голове. — Я просто была слишком потрясена известием о смерти Роя и только поэтому позволила ему обнять меня». Ей хотелось его чисто по-человечески утешить, обнять, прижать к себе его голову и поцеловать шрам, который она сама когда-то ему поставила. Ей хотелось изгнать боль и ужас из глаз Майкла, избавить его от чувства вины перед Роем…

Кло включила кран и стала смывать маску трясущимися руками. Затем насухо вытерлась полотенцем. Когда она вешала его на крючок, в дверях ванной показался Майкл.

Он шагнул к ней, и она отступила, настороженно глядя на него.

— Когда ты была маленькой, твои щеки были такими же румяными, как сейчас, — сказал он, разглядывая ее лицо. — И веснушки вернулись. Правда, их стало меньше.

Хриплый, низкий голос Майкла говорил больше, чем слова. Он смотрел ей прямо в глаза, потом его взгляд переместился ниже, и Кло смутилась.

Так удобно было работать дома в свободной одежде, не надевая лифчик, но сейчас это было явно не к месту. Она скрестила руки на груди, словно защищаясь от его взгляда, и со страхом почувствовала, что к ее чисто человеческой жалости теперь явно прибавилось нечто другое — опасное и головокружительное.