Я держу тебя - Стейси Уильямс

вести собственное спортивное шоу, — я стону, зная, что она дразнит меня. — Потрясающая игра, тренер, — шепчет она мне в шею. — Я знала, что ты справишься.

— Да?

Она отстраняется, чтобы посмотреть на меня.

— Э — э… да. Я бы ни за что не надела майку какого — нибудь неудачника, — мои губы приподнимаются сами собой. — У тебя есть талант, Шейн Картер.

Я смотрю ей в глаза, всё ещё слыша щелчки камер. Я знаю, что мы даем им то, что они хотят, но хотелось бы, чтобы это было наедине. Только я и Мэгги. Я знаю, это показуха, но мне так не кажется. Внутри меня начинает разгораться война.

— Ты первый человек, надевший мою майку, — признаю я, и голова Мэгги склоняется набок всего на дюйм. — Никто раньше не носил её для меня.

Я вижу, что понимание возымело действие, и она прикусывает нижнюю губу, пряча улыбку.

— Что ж, я рада, что стала первой. Привыкай к этому, Гризли.

Мой взгляд блуждает по её губам, и я сдаюсь, позволяя себе наклониться и поцеловать её в губы так, как я хотел несколько дней. Я отпускаю её достаточно, чтобы обхватить ладонями её лицо, сохраняя поцелуй невинным и контролируемым, пытаясь игнорировать немедленное желание сделать его намного глубже и совершенно неуместным для того места, где мы находимся в данный момент.

Её тонкие пальцы скользят по коротким волоскам у меня на шее, и мне приходится приложить все силы, чтобы не прижать её спиной к стене. Её мягкие, теплые губы прижимаются к моим. Один раз. Два, но уже чуть дольше.

Я отстраняюсь, и Мэгги снова крепко обнимает меня. Я вдыхаю её запах, не понимая, что происходит. Желание поцеловать Мэгги не входило в мои планы.

— Готов убраться отсюда? Дети ждут. Мы подумали пойти куда — нибудь поесть, чтобы отпраздновать.

— Хорошо, — говорю я, изо всех сил пытаясь вспомнить, почему целовать свою жену — это плохо.

∞∞∞

— Я знал, что ты позвонишь.

— Чувак, ты мог бы предупредить брата. Ты уверен, что это всё не по — настоящему? Эти фотографии выглядят ужасно уютными.

Если бы мы были рядом, я бы надрал самодовольному Марку задницу.

— Рад, что тебе весело.

Я только что выехал из пиццерии, где мы ужинали, и всё это время наши телефоны продолжали трезвонить. Я знал, что новости разлетятся быстро, но это просто смешно.

— Мой старший брат, совсем взрослый и женатый, — я слышу притворное фырканье. — Этого достаточно, чтобы у меня на глаза навернулись слёзы.

— Хочешь сказать что — то важное? — меня уже раздражает всё это внимание, и это только начало.

— Ха. Да, как насчет того, чтобы быть осторожным? Я знаю, ты всё скрываешь, но она горяча штучка, и с тех пор, как ты женился на ней, я знаю, что в ней есть гораздо большее.

Я предпочитаю не пользоваться возможностью надрать ему задницу из — за того, что он, очевидно, смотрел, смотрели “Frozen”. Несмотря на то, что я должен поблагодарить Лив за все мои знания о принцессах Диснея, я не хочу начинать.

— Сегодня была хорошая игра. Я кое — что уловил. Защита была хороша, — к счастью, он меняет тему.

— Нам нужно кое — что доработать, но это было хорошее начало.

Я слышу жужжание и вижу, что Мэгги пытается мне дозвониться.

— Эй, чувак. Мэгги звонит. Мне пора.

— Скажи жене, что я не могу дождаться встречи с ней. Я останусь на неделю.

— Отлично, — я нажимаю кнопку, чтобы переключиться на звонок Мэгги. — Привет.

— Где ты? — её шепот полон раздражения.

— Я остановился заправиться. Ты в порядке?

Она издает какой — то горловой звук.

— Серьезно. Тебе нужно как можно скорее притащить сюда свою большую мускулистую задницу. Ты помнишь, как Хэнк прислал мне сообщение и спросил, может ли Шелби приехать?

— Да, — он написал ей, пока мы ужинали, сказал, что он дома, и спросил, может ли его девушка прийти.

— Ну, он знает правила. Никаких девушек в его комнате. И знаешь что?

— Что?

— Серьезно, Шейн. Этот маленький засранец в своей комнате. Играет музыка, дверь закрыта, и если ты думаешь, что я войду туда одна….

— Я туда не пойду, — вот тут я провожу жесткую черту.

— Черта с два. Ты весь день возишься с этими гормональными придурками. Он мой брат, и я никогда не смогу избавиться от образов, проносящихся сейчас в моей голове, не говоря уже о том, чтобы стать свидетелем этого в реальности. Мне пришлось бы выжечь себе глазные яблоки раскаленной плойкой. Ты хочешь быть замужем за кем — то, кто ослеплен видением подростковых… отношений? Я даже сказать это не могу. Поторопись!

Мне действительно хочется рассмеяться, но я достаточно умен, чтобы понимать, что это делу не поможет.

— Шейн.

— Да?

— Я думала, ты повесил трубку. Ты где — то здесь? Я схожу с ума. Мы не можем допустить, чтобы в подвале делали детей. Я не говорила с ним об этом. Не знаю, говорил ли Коул. Мне стоило убедиться, что он поговорил с ним. Как ты думаешь, у него есть презервативы? Достаточно ли ответственны четырнадцатилетние, чтобы покупать презервативы?

— Мэгги, успокойся. Я здесь. Скоро буду дома.

— Слава Богу.

Я паркуюсь, открываю дверь и нахожу её расхаживающей по прачечной.

— Спустись вниз и прекрати это, — она пытается затолкнуть, но я сопротивляюсь. Я на это не подписывался. Я кладу руки ей на плечи.

— Подожди. Успокойся. Ты хотя бы знаешь, здесь ли Шелби?

Её глаза стали большими и дикими.

— Я могу только предполагать. Мне не сообщили.

— Снаружи нет машины, — логически возражаю я.

— Наверное, кто — то подбросил её. Серьезно, спускайся туда. Её ладони упираются мне в грудь. — Ты что, не помнишь, каково это — быть четырнадцатилетним и оставаться дома наедине с красоткой с большой грудью?

На самом деле, нет, потому что у меня никогда не было своей комнаты, и я чертовски уверен, что не был настолько глуп, чтобы приводить девушек в свой временный дом. Но у меня есть представление о том, что я сделал бы, если бы мог.

— Хорошо. Я спущусь туда, но ты пойдешь со мной. Сначала тебе нужно остыть. Паника не приведет к ничему хорошему.

— Я так рада, что ты можешь быть мистером Крутым и спокойным по этому поводу. Шевелись. Мы теряем драгоценное время.

Мы спускаемся по лестнице, где музыка играет слишком громко, чтобы что — то расслышать, но Мэгги прижимает ухо к двери. О, серьезно. Я закатываю глаза и стучу. Секунду спустя