Пять «разбитых» сердец - Ева Никольская

Тук… тук-тук… тук…

Ада так и застыла в дверях, глядя на посиневшую кисть с серебристым браслетом на запястье.

— Смелее, леди! — поток воздуха подтолкнул девушку в спину, вынуждая зайти в комнату. — У создателя всей этой прелести…

— Мерзости! — поправила фея

— Богатейшее воображение! — закончил фразу Арэт, внимательно изучая спальню.

— Скорее больное! — возразила Адель.

— Не без этого! — хмыкнул дракон. — Надо бы познакомиться — я давно не обновлял обстановку своего логова.

Обрубок руки, оставляя за собой кровавую полосу, подполз к фее и, подергав ее за подол, красноречиво указал на выход.

— Арэт, давай я тебя во дворе подожду? — пробормотала девушка. — Мне тут…эээ…не рады!

Дракон невозмутимо подобрал конечность, недовольно дергающую пальцами и показывающую ему неприличные жесты, и дыхнул на нее.

— Аделаида, это всего лишь перчатка! — в подтверждение его слов рука обмякла и повисла белым кружевом с серебристым орнаментом по краю. — Женская, — добавил мужчина, швырнув изящный предмет в сторону кровати. Посреди истлевшего покрывала распахнулась беззубая пасть и, ухватив подношение, облизнулась сизым языком.

— М-да, — прикрыв рот, проговорила Адель. — И что мы тут ищем? — по-прежнему стараясь держаться поближе к спутнику и подальше от предметов интерьера, спросила фея. — Надеюсь, не компромат на Магистра тростниковых жаб? Спальня-то женская… наверное, — добавила девушка, наблюдая за зевающей кроватью.

— Женская-женская, — подтвердил дракон, занятый разглядыванием и ощупыванием стен, красноглазых тумбочек, недовольно шипящих ежей-переростков, на деле оказавшихся диванными подушками, и прочих предметов в комнате. — Взгляни-ка, фея, сюда, — довольно улыбаясь, предложил ей мужчина и стукнул кулаком по темно-желтому черепу, торчащему из расщелины в стене. На заляпанной кровью поверхности одна за другой начали появляться ниши. Заставленные книгами, флаконами, какими-то амулетами, украшениями и прочими мелочами — они смотрелись дико в сочетании с иллюзорной обстановкой спальни.

— Почему эти вещи не кишат червями и прочей гадостью? — удивленно спросила Адель.

— На тайники редко навешивают иллюзии, — улыбнулся в ответ дракон. — Иногда маги ленятся, а иногда просто не знают об их существовании. Хозяева ведь далеко не все помещения показывают мастеру, который работает над магическим преображением дома. Ну, что? Посмотрим, что здесь есть интересного?! — Арэт подмигнул девушке и, не дожидаясь ее ответа, погрузился в изучение содержимого ближайшей полки.

Фея последовала его примеру, облюбовав нишу подальше от сыто чавкающей кровати. Рассматривая книги, было гораздо проще не обращать внимания на иллюзорные кошмары заколдованного дома. Взгляд девушки зацепился за знакомую закорючку на пожелтевшей от времени папке. Ада осторожно вытащила ее, сдула пыль и открыла. Внутри оказалась стопка плотных листов, на верхнем из которых было изображено улыбающееся лицо Ритэра Вестмара. Фея так и застыла с приоткрытым от удивления ртом, глядя на довольную физиономию рыжего нахала. Он будто насмехался над ней, даже здесь — в рисунке… в красивом и качественном рисунке, сделанном рукой талантливого художника, подписавшего свою работу той самой закорючкой, которую Адель видела на дневнике Иты.

— Что-то обнаружила? — раздался за плечом девушки голос незаметно подошедшего Арэта.

От неожиданности фея дернулась, рука, держащая папку, дрогнула и листы с тихим шелестом разлетелись по комнате, приземлившись на пол в виде кровавых пятнен и сгустков белесой слизи. Ада проводила находку растерянным взглядом и, подняв голову, умоляюще посмотрела на дракона.

— Хочешь вернуть? — правильно расценив ее реакцию, спросил мужчина, девушка кивнула. — Хорошо, но тогда на следующем свидании ты выпьешь эликсир!

— Так не честно! — возмутилась фея. — Это ты виноват, что я уронила рисунки.

— Разве? — невинно похлопал ресницами блондин и начал медленно обходить свою хмурую собеседницу. — Я не вырывал папку из твоих рук, — улыбаясь, прошептал он. Его тихий голос ласкал ее слух, завораживал и парализовывал так же, как и ярко-синие глаза, в глубине которых фее чудился свет далеких звезд. — Но ты ведь хочешь посмотреть, что там было? — искушающе протянул дракон, чуть склонившись к девушке. — Еще одна маааленькая сделка — и я верну тебе рисунки в настоящем виде. Соглашайся, милая!

Он находился достаточно близко, чтобы заставить ее сердце биться чаще, но не достаточно для того, чтобы их тела соприкоснулись. Его ладонь очертила контур ее лица, по-прежнему не дотрагиваясь до кожи. Но этого и не требовалось: теплый воздух, будто повторяя движения мага, нежно погладил Аду по щеке, чуть растрепав ее светлые волосы.

— Хватит! — не выдержала фея. — Я согласна, но только в том случае, если наше новое свидание состоится в общественном месте! — неожиданно даже для себя выдвинула ответное условие девушка.

— Договорились! — хитро прищурился Арэт и, набрав в легкие побольше воздуха, с силой выдохнул. Помещение окутало облако золотистой дымки и осело на стремительно меняющих облик стенах, полу и предметах мебели.

Не обращая внимания на изменившуюся обстановку явно дамской спальни, Адель бросилась собирать листы. Ритэр, снова Ритэр, Маркус, какой-то пожилой господин в преподавательской мантии, пушистая зверушка с длинным хвостом, а ниже еще какие-то странные звери, чем-то похожие друг на друга и в то же время отличные — будто разные стадии преображения болотного хомы во что-то… в кого-то более крупного и менее животного. И под всеми этими картинками почерком Иты аккуратно написано:

"Трикки… Игра Трикки… Страна Трикки… Трикки-тики… Трикки-терра…"

Задержав внимание на этом листе чуть дольше предыдущих, фея принялась разглядывать остальные. Опять Ритэр! На этот раз в рамочке из милых бутонов. И рядом с ним какой-то высокий мужчина, стоящий спиной. Ритер в белом, незнакомец — в черном, а вокруг них цветы-цветы-цветы… И что бы это значило? Переложив рисунок вниз тонкой стопки, Адель уставилась на последний набросок, на котором тоже были изображены двое: все тот же несносный рыжий в светлой рубашке и облаченный в черный камзол… Нир?! Они стояли друг напротив друга и, судя по искаженным злобой лицам, ожесточенно спорили о чем-то или просто ругались. Чуть выше на листе, между мужчинами виднелось призрачное лицо девушки с печальной улыбкой.

— Хорошенькая! — постучал пальцем по рисунку Арэт. — Рыжий похож! А третий кто?

— А третий… — рассматривая находку, вздохнула фея, — третий — мой жених.