Мир Героев. Корабли идут клином - Андрей Сухоруков

- Хёвдинг, не наказывай Вифрида, - подал голос из-под своей скамьи Бреки, - мы всего лишь отметили удачный поход.

- Кто это мы? – уточнил я не переставая махать веслом.

- Ну я, Вифрид, Хвидульф и Альвгейр, - перечислил нарушителей порядка Бреки.

- Прекрасно, значит вы все получите после возвращения только оговоренную долю и ничего сверху, - выдал я свое решение.

- Из-за пары бочонков, так поступать с верными хускарлами? – попытался надавить на жалость Бреки.

- А будете канючить получите только как дренги, - сказал, как отрезал я, - раз вы тоже правила и порядки не можете соблюсти.

Бреки и Вифрид понуро замолчали, не желая усугублять свое положение. Из-под мехового плаща выбрался хмурый Хвидульф и тоже взялся за весло. Альвгейр посмотрел на меня всем своим видом показывая, что мол виноват – исправлюсь. Вот то-то же, а то совсем берега попутали.

- Вифрид приготовь для нашего скальда котелок с горячим пивом, - приказал я повару.

- Да зачем? – удивился он, - это же такая гадость.

- Лекарство и должно быть гадостью, чтобы ты больше заботился о своем здоровье и меньше болел, - наставительно сказал я.

- Понял, сейчас все будет готово, - ответил Вифрид и отправился ближе к корме, где был оборудован походный очаг.

На больших кораблях, которые могли долго идти по морю, не подходя к берегу урмане оборудовали походные очаги и всегда могли насладиться горячей пищей. Вифрид разжег небольшой костерок и обложил его круглыми небольшими камнями. Когда камни достаточно нагрелись он бросил их в котелок с предварительно налитым пивом. Пиво мгновенно нагрелось и закипело. Вифрид зачерпнул из котелка кружкой горячий напиток и принес его к нам с Корпом на нос. Корп скептически посмотрел на кружку с парящим напитком.

- И что это поможет мне вылечить голос? – все еще сомневаясь спросил он.

- Пей маленькими глотками, чтобы горло не обжечь, - посоветовал я.

Мои хускарлы во все глаза наблюдали за реакцией Корпа на напиток. Он принюхался, смочил в горячем пиве один палец, лизнул его языком, скривился. Посмотрел на меня. Я состроил на лице ободряющую мину, мол все будет в порядке, сам в этот момент внутренне содрогаясь. Ибо я точно знал какой ужасный вкус у этого напитка.

Корп зажмурил глаза и сделал первый маленький глоток. Стоило напитку попасть ему в рот, как его лицо исказила гримаса отвращения, но он сделал над собой усилие и проглотил его. Кадык, скрытый густой растительностью бороды дернулся вверх и вниз. Напиток провалился в желудок.

Хускарлы ожидали реакции. У Корпа перехватило дыхание, его скрючило, из горла вырвался толи хрип, толи всхлип. Надо отдать ему должное он не бросил процедуру. За первым глотком последовал второй, потом третий. После каждого его сжимало в тугой комок, но он не бросал пить горячее пиво. Под конец лицо его стало красным как помидор, из глаз текли слезы, но он героически допил все до последней капли.

- О боги, надеюсь мои мучения окупятся, - прохрипел он и поставил пустую кружку на скамью.

- Конечно окупятся, но теперь тебе надо поменьше разговаривать и держать горло в тепле, - сказал я и намотал ему на шею шарф из теплой овечьей шерсти, что связала мне мать, когда с ней поделилась технологией вязания Халла, которая добыла ее в реальном мире и сначала выучилась сама. Так в нашем перечне уникальных товаров появилась новая позиция, а женщины и девочки долгими зимними вечерами получили новое занятие.

Мои хускарлы по очереди подошли к Корпу и смеясь поздравили его с тем, что теперь ему ничего в жизни не страшно. Вымученная улыбка разгладила его черты. Улыбается, значит все будет хорошо.

Глава 15

На обратном пути на больше не встретилось в море ни одного корабля. Приближающийся сезон штормов загнал всех отважных мореходов на берег. Мы проскочили в самый последний момент. Хотя пробирались мы через родной фьорд уже сквозь небольшие льдины. А к причалу пришлось подходить, взломав пусть еще тонкую, но вполне ощутимую корку льда. На следующий день после нашего триумфального возвращения в Айсборг на Исэй обрушился первый за эту зиму шторм.

Зима резко и бесповоротно вступила в свои права. За штормом пришел снегопад. Небо сыпало на нас свои белые хлопья целую неделю. Я решил оправдать свое прозвище и залег в спячку. Ну и что, что белые медведи в спячку не впадают. Может я гибрид. В общем я почти не вылезал из-под шкуры. Через неделю такой жизни вскипела жена и пинками меня из-под нее выгнала. Хёвдинг, я там или не хёвдинг, а я еще отец и муж. Вот так быстро и закончилась моя спячка.

Сразу после снегопада погода сменилась. Из-за низких туч выглянуло светило. Под его лучами снег искрился и переливался. Так что мы, взяв лопаты в руки принялись откапывать город. Работа нашлась всем. Мужчины копали, женщины грузили, дети оттаскивали снег на салазках в море.

Вообще я погоде благодарен. Ну а что, сразу нашлось занятие для почти сотни здоровых мужиков, которым надо куда-то девать силушку богатырскую. А так как халтурить на глазах у своих домочадцев было не комильфо, тут конечно просилось другое слово, но я дал жене слово поменьше ругаться при ребенке, работали все за совесть.

Зимние дни коротки, поэтому то что природа насыпала за неделю мы разгребали почти две. И это при том, что чистили в основном только улицы и подъезды к городу. Зима зимой, но поток людей и товаров хоть и сократился, но остался вполне ощутимым. Зима, холод, дома греть надо. Вот лесорубы и старались. Вместе с ними старались охотники, торговцы едой, хуторяне и фермеры сновали по дорогам то в город, то в храм, то к соседям, то с товарами, то с просьбами о помощи.

Таившиеся по лесам разбойники, которые с завидной регулярностью все равно в них плодились, как мы их не вычищали с наступлением холодов стали подбираться поближе к теплу. Пришлось дробить дружину. Разослал по несколько человека на самые большие хутора и фермы. Из остальных организовал патрули. Не только разбойники, но и дикие животные стали тревожить путников на дорогах и брать в осаду маленькие поселения.

Несколько раз мне самому приходилось брать в помощницы Уну, Альвгейра и Бьёрк и выдвигаться на помощь селянам. Кабаны, волки, медведи как с ума посходили. Но