Сумма теологии. Том XI - Фома Аквинский

Во-вторых, чтобы предупредить, что никто, а наипаче святой, не может быть защищен или свободен от искушения. Поэтому Он пожелал быть искушаемым после Своего крещения, а именно потому что, как говорит Иларий, «дьявол со своими искушениями нападает в первую очередь на освященных, поскольку больше всего желает одолеть святых. По этой причине читаем: «Сын мой! Если ты приступаешь служить Господу, Богу, то приготовь душу твою к искушению» (Сир. 2:1)».

В-третьих, чтобы подать нам пример и, так сказать, научить нас, как нам преодолевать искушения дьявола. Поэтому Августин говорит, что Христос «позволил искушать Себя» дьяволу, «чтобы, превзойдя искушения, быть Посредником не только Своим содействием, но и Своим примером»[155].

В-четвертых, чтобы исполнить нас уверенностью в Своем милосердии. Поэтому [в Писании] сказано, что «мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр. 4:15).

Ответ на возражение 1. Как говорит Августин, «Христос дозволил демонам узнать Себя не как Творца вечной жизни, а как причину некоторых временных проявлений»[156], на основании которых у них возникло предположение, что Христос был Сыном Божиим. Но поскольку при этом они наблюдали в Нем также и некоторые признаки человеческой немощи, то не были до конца уверены в том, действительно ли Он был Сыном Божиим, и потому дьявол пожелал Его искусить. Это можно понять из слов о том, что искуситель «приступил к Нему» после того, как Он «напоследок взалкал» (Мф. 4:2, 3), что, по словам Илария, означает, что «если бы голод Христа не обнаружил слабость Его человеческой природы, то дьявол не осмелился бы Его искушать». Кроме того, это явствует из самого способа искушения, поскольку дьявол сказал: «Если Ты – Сын Божий», каковые слова Амвросий разъясняет так: «Что еще это может означать, как не то, что хотя ему и было ведено о пришествии Сына Божия, тем не менее он не мог помыслить, что Тот явится в немощной плоти?».

Ответ на возражение 2. Христос пришел для того, чтобы разрушить дела дьявола, но не столько посредством более могущественных дел, сколько посредством претерпевания от него и его подельников, чтобы победить дьявола не силой, а праведностью (ведь сказал же Августин, что «дьявол должен быть преодолен не властью Божией, но праведностью»[157]). Таким образом, в отношении искушения Христа мы должны усматривать как то, что Он делал по Своей воле, так и то, что Он претерпевал от дьявола. В самом деле, Он попустил дьяволу искушать Себя по Своей собственной воле. Поэтому [в Писании] сказано, что «Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола» (Мф. 4:1). Григорий [комментируя эти слова] замечает, что это должно понимать как сказанное о Святом Духе, а именно, что «Его Дух ведет Его туда, где злой дух может обнаружить и искушать Его»[158]. Но при этом Он и претерпевал от дьявола, а именно тогда, когда тот поставил Его «на крыле Храма», а еще – «на весьма высокую гору». Причем, по словам Григория, нет ничего несообразного в том, что «попустивший распять Себя служителям дьявола попустил дьяволу поставить Себя на гору». К тому же мы должны разуметь, что Он был поставлен дьяволом не посредством его силы, а потому, что, как говорит Ориген, «тот при Его искушении следовал за Ним подобно тому, как борющийся добровольно следует [за своим противником]».

Ответ на возражение 3. Как говорит апостол, Христос пожелал быть «искушен во всем, кроме греха» (Евр. 4:15). Затем, то искушение, которым искушает враг, может быть без греха, поскольку оно исходит извне. А вот то искушение, которое исходит от плоти, не может быть без греха, поскольку такое искушение обусловливается удовольствием и похотью, в связи с чем Августин говорит, что «это действительный порок, когда плоть желает противного духу»[159]. Поэтому Христос пожелал быть искушаемым врагом, но не плотью.

Раздел 2. Должно ли было Христу быть искушаемым в пустыне?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Христу не должно было быть искушаемым в пустыне. В самом деле, как уже было сказано (1), Христос пожелал быть искушаемым для того, чтобы подать нам пример. Но пример должен быть представлен тем, кому надлежит ему следовать. Следовательно, Ему не должно было быть искушаемым в пустыне.

Возражение 2. Далее, Златоуст говорит: «С особою силой дьявол нападает и искушает нас тогда, когда находит нас одних. Так, в самом начале он искусил жену, обнаружив ее отдельно от мужа»[160]. Следовательно, похоже на то, что, уйдя при искушении в пустыню, Он подверг Себя искушению. И коль скоро Его искушение является примером для нас, то может показаться, что и другие тоже должны действовать так, чтобы это привело их к искушению. Но это представляется крайне опасным, и потому скорее следует избегать того, что может обусловить искушение.

Возражение 3. Далее, при втором искушении Христа дьявол взял Его «в Святой Город» и поставил «Его на крыле Храма» (Мф. 4:5), что, очевидно, происходило не в пустыне. Следовательно, Он был искушаем не только в пустыне.

Этому противоречит сказанное [в Писании] о том, что Иисус пробыл «в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною» (Мк. 1:13).

Отвечаю: как уже было сказано (1), Христос добровольно попустил дьяволу искушать Себя, равно как Он добровольно попустил убить Себя его служителям, поскольку в противном случае дьявол не посмел бы приблизиться к Нему. Затем, дьявол предпочитает нападать на одинокого человека, поскольку, как сказано [в Писании], «если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него» (Еккл. 4:12). Поэтому Христос вышел в пустыню, как на ристалище, чтобы там быть искушаемым дьяволом. В связи с этим Амвросий, комментируя сказанное в [евангелии от Луки] (Лк. 4:1), говорит, что «Христос был поведен в пустыню затем, чтобы побудить дьявола [напасть], поскольку если бы тот не вступил в борьбу, Он бы не победил». Ниже он приводит и другие причины, а именно, что «Христос сделал это ради обнаружения тайны возвращения из ссылки Адама», который был изгнан из рая в пустыню, а также «показал нам то, сколь сильно завидует дьявол стремящимся к лучшему».

Ответ на возражение 1. Христос подал нам пример Своею верой, согласно сказанному [в Писании]: «Взирая на начальника и совершителя веры, Иисуса» (Евр. 12:2). Но вера, как сказано, «от слышания» (Рим. 10:17), а не от видения, в связи с чем читаем: «Блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29). Поэтому для того, чтобы искушение Христа могло служить нам примером, людям было лучше не увидеть его, а услышать о нем.

Ответ на возражение 2. Искушение бывает двоякого свойства. Первое – со стороны человека, как, например, когда человек, не уклоняясь от возможности согрешить, сам подводит себя к греху. Таких случаев искушения нужно избегать, в связи с чем Лоту было сказано: «Нигде не останавливайся в окрестности» Содома (Быт 19:17).

Другое искушение – со стороны дьявола, который, как говорит Амвросий, всегда «завидует стремящимся к лучшему», и подобного рода искушений избегать не нужно. Поэтому Златоуст говорит: «Не один только Христос выведен был Духом в пустыню, но и все чада Божие, имеющие Духа Святого. Ведь таким заказана праздность, поскольку Святой Дух побуждает их стремиться к лучшему, то есть, по мнению дьявола, в пустыню, ибо там отсутствует та неправедность, которой так радуется дьявол. Кроме того, всякое доброе дело, если сравнить его с плотью и миром, пустынно, поскольку оно не по похоти плоти и мира»[161]. Но в предоставлении дьяволу такой возможности искушать нет ничего опасного – ведь вспомоществование Святого Духа, Водителя совершенных дел, несравнимо могущественней любых нападений завистливого дьявола.

Ответ на возражение 3. Иные говорят, что все искушения имели место в пустыне. При этом некоторые из них полагают, что Христос был перенесен в Святой Город не в действительности, а в воображении, в то время как другие думают, что под «пустыней» здесь надлежит разуметь сам Святой Город, то есть Иерусалим, поскольку он был оставлен Богом. Однако все такого рода толкования излишни, поскольку Марк говорит, что Он был искушаем в пустыне дьяволом, но не говорит, что Он был искушаем в одной только пустыне.