Джейн Остен и ее современницы - Екатерина Коути

Кто тогда мог предположить, что разлука растянется на 10 лет?

В мае 1803 года Великобритания объявила Франции войну, а в 1805 году между Великобританией и Россией был подписан договор, положивший начало третьей коалиции. Для Фанни это в первую очередь означало, что Франция стала для нее враждебной территорией. Все англичане от 18 до 60 лет, проживавшие в ее пределах, теперь считались военнопленными. На выезд в Великобританию были наложены ограничения и, что хуже всего, была запрещена переписка. Письма отсылали и получали исключительно контрабандой. Информационная блокада была тотальной. Несколько лет Фанни не только не получала вестей из дома, но даже не знала о крупных победах Англии. Трафальгар был для нее пустым звуком.

Верный своим принципам, Александр отказался служить в армии и устроился чиновником в Министерство внутренних дел. Фанни, конечно, уже не могла писать и публиковаться. Ее единственной радостью стали успехи сына Алекса, который выказывал недюжинные способности в математике. Она надеялась, что его ждет блестящее будущее, когда они вернутся в Англию. Если вернутся.

Несчастья не ограничивались одним лишь безденежьем и разлукой с родными. В 1811 году Фанни столкнулась с одним из самых тяжких испытаний, которые только выпадают женщинам. Врачи диагностировали у нее рак груди. Точнее, предположили, что опухоль в ее правой груди злокачественная. В те годы еще не существовало точных методов диагностики, да и вряд ли стыдливая Фанни позволила бы мужчине тщательно обследовать ее грудь. Лечение от рака было только одно – мастэктомия. Ампутация молочных желез, как и любые другие ампутации, проводились без анестезии. Пациентам всего лишь давали глотнуть опийной настойки.

Как и другие важные события в ее жизни, Фанни описала операцию в своем дневнике. Ее рассказ, от которого в жилах стынет кровь, позволяет нам по-новому посмотреть на женщин былых веков, оценить их стойкость и невероятную силу духа. Сколько же они пережили! Как же они были сильны!

«…Доктор Дюбуа помог мне лечь на матрас и укрыл мое лицо батистовым платком. Но платок был прозрачен, и сквозь него я увидела, как койку в тот же миг окружили семеро мужчин и моя сиделка. Я сказала, что меня не нужно удерживать, но когда сквозь батист ярко блеснула начищенная сталь, я закрыла глаза. Я не хотела, чтобы при виде ужасного надреза меня охватил судорожный страх. (…) Но – когда чудовищная сталь вонзилась мне в грудь – разрезая вены – артерии – плоть – нервы – никакой запрет не заставил бы меня сдержать крик. Пока длилась операция, я кричала безостановочно. Удивительно, как этой крик до сих пор не звенит в моих ушах? Столько мучительна была та боль. Когда разрез был сделан, а инструмент вынут, боль не уменьшилась, ибо воздух, хлынувший в обнаженную рану, разрывал ее края, как скопище крошечных, но острых кинжалов. (…) Я решила, что операция закончена, но нет! Внезапно режущие движения возобновились, – и хуже, чем прежде! – отделяя основание этой злосчастной железы от плоти, к которой она прилегала. Слова не могут выразить весь тот ужас! Но и тогда операция не была закончена. Доктор Ларри всего лишь сделал передышку, а затем – о, боже! – я почувствовала, как нож стучит о грудную кость, скребет ее (…) Я перенесла это со всем мужеством, на которое была способна, не двигаясь, не мешая, не сопротивляясь, никого не упрекая, не говоря ни слова».

Когда летом 1812 года она все же вернулась домой, родные смотрели на нее, как на восставшую из могилы. Единицы выживали после таких операций. Фанни была в их числе.

Удивительно, как она вообще смогла предпринять это путешествие! Для него потребовались подложные паспорта, а затем – долгое ожидание в порту, когда корабль, на котором плыла Фанни с Алексом, задержали британские власти. Но у Фанни была цель – спасти сына от призыва в армию, и ради этой цели она была готова преодолеть любые преграды.

В Англии она простилась с отцом и, как это ни грустно, со своей музой. В 1814-м, за несколько дней до смерти отца, вышел ее последний роман «Скиталец».

Критики предвкушали главное литературное событие года, но тем горше было их разочарование. Вместо приключений англичан в наполеоновской Франции, на что так рассчитывали читатели, Фанни описала похождения французской эмигрантки в Англии. Главная героиня Жюльет так быстро меняла имена и национальности, что читатели не успевали привыкнуть к бесконечному маскараду. Сюжет показался им эпизодичным, а язык – сложным, а местами даже встречался дословный перевод с французского. Вышедший годом ранее роман «Гордость и предубеждение» затмил «Скитальца»: тяжеловесный стиль Берни, стиль прошлого века, уже не мог конкурировать с искрящейся иронией Остен. Та писала об одном из знакомых: «Бедный доктор Ишем обязан полюбить “Г и П” и уведомить меня, что новый роман мадам д'Арбле нравится ему наполовину меньше». Вместе с тем, роман Берни ценен как слепок с эпохи, отразивший неравенство женщин и их борьбу за независимость.

Только в начале 1830-х мадам д'Арбле вновь вернулась к литературной деятельности. К тому времени ее жизнь в корне изменилась. Она лишилась мужа: Александр д'Арбле скончался в 1818 году от рака, успев на склоне лет отслужить в королевской гвардии. Она почти лишилась сына. Алекс д'Арбле, подававший вначале большие надежды, оказался неспособен к систематической учебе. Отчисление из Кембриджа ставило крест на карьере ученого, и тогда он принял сан. В церкви его тоже ждала неудача. От священника требовалось как минимум не опаздывать на воскресную службу, но даже такая пунктуальность была Алексу не под силу. Он умер в 1837 году в комнате за закрытой дверью, не желая, чтобы мать разделила с ним ускользающие минуты.

Последним трудом Фанни Берни-д'Арбле стал не роман, а биография отца. Вернее, псевдоавтобиография, поскольку она тщательно отредактировала его мемуары и дополнила их своими воспоминаниями. «Мемуары доктора Берни» не имели успеха, но одно их написание стало для нее своеобразной терапией. Разбирая старинные документы, Фанни приоткрыла дверь в детство, где звучал клавесин и раздавался смех сестер.

Фанни Берни-д'Арбле скончалась 6 января 1840 года в окружении заботливых племянниц. В литературную историю Англии она вошла не только как автор одного великого романа, но и как наш проводник по былым векам. Из дневника Фанни Берни можно почерпнуть сведения о жизни королей и служанок, о моде, гигиене, нравах на курортах, выступлениях знаменитых актеров и многом другом. Поистине бесценный документ.

А что же Фанни Прайс? Неужели сходство между тезками случайно? Возможно, что и нет. Некоторое время после свадьбы чета д'Арбле проживала в деревушке Грейт Букхем, Суррей, и часто ходила в гости к миссис Кук, жене тамошнего священника. Миссис Кук приходилась кузиной миссис Остен, матери писательницы. Джейн Остен часто гостила в Букхеме и даже запечатлела его пейзажи в романе «Эмма». От Куков она могла узнать подробности жизни Берни, например, ее нелюбовь к домашним спектаклям, и тоже перенести их на страницы романа. Так что влияние Фанни Берни на творчество Остен может быть еще обширнее, чем принято считать.