Человек со шрамом - Виктор Аннинский

− Взрывы, поджоги, стрельба, затопленные подвалы с трупами, а теперь еще и летающие «Опели»?! — взорвался Маркин и грохнул кулаком по столу. — Кто дал тебе право позорить славное имя нашего ведомства? Сукин ты сын! — окончательно рассвирепел полковник и швырнул в лицо Мельникову пачку донесений внештатных осведомителей.

Тот молча собрал с пола листы бумаги и положил их на край стола начальника, даже не пытаясь оправдываться. Да и как тут оправдываться, если шеф ни на секунду не закрывает рот?

— И черт бы с ним, с этим быдлом — будут зубоскалить, пока самим не надоест! — Маркин скомкал верхний лист и швырнул его в урну. — Но начальству что прикажешь доложить? Что какая — то долбаная мафия нас за лохов считает?! — снова перешел он на крик. — С твоей помощью наше Управление превратилось в посмешище для всего Края! По всем показателям на последнем месте… Менты, и те над нами смеются… Я им, конечно, припомню тех пойманных в парке «террористов», но сначала я припомню кое — что тебе. Если ты и дальше будешь создавать мне проблемы или, не дай бог, пострадает моя карьера, то я отверну тебе голову! Как главному вдохновителю и организатору всех наших славных побед над организованной преступностью! Это я тебе твердо обещаю. Заруби себе на носу! Это сто первое и на этот раз последнее предупреждение! Меня второй раз вызывают на ковер к генералу и обрабатывают по полной программе.

Мельников молчал. И хотя его обуревали совсем другие чувства, лицо по — прежнему оставалось озабоченным и спокойным.

— Я что, похож на дешевую шлюху, которую можно трахать кому как захочется?! А трахают меня за твои геройства, сучий ты сын! — снова рассвирепел Маркин, лицо его пошло пятнами. — Следующей операцией против «Легиона» я буду командовать сам. Лично! А ты — раз такой умный — разработаешь детали! Всё понял? Тогда пошел вон, пока я не передумал!..

Профессиональное самолюбие Мельникова было уязвлено. Его, кадрового разведчика, «кулибины» из этой треклятой корпорации обставили как желторотого стажера. Такого сокрушительного поражения он давно не испытывал.

«Всё плохо, — думал подполковник, — там эти умники, похоже, до сих пор потешаются над ним, здесь начальник начал рыть землю. Целый час орал… Только что дым клубами из ноздрей не валил и паркет копытами не крушил. Неспроста он так нервничает и бесится… Наверное, тоже получил от генерала сто первое персональное предупреждение, вот и подыскивает теперь козла отпущения. Это вполне в его духе…»

Мельников тяжело вздохнул и едва заметно покачал головой: «А если Маркин причастен к темной истории с третьим «КамАЗом»? Ведь он несколько лет назад проходил службу в Управлении ФСБ по городу Армавиру, а тот проклятый затвор от автомата оказался родом из того же города. Есть ли здесь связь? Если есть, то он становится для меня смертельно опасен. Не ровен час, действительно бросит под танк или попытается открутить мне голову каким — то другим способом».

Подполковник озабоченно потер подбородок: «Если у него такой номер получится, то все свои грехи повесит на меня. С покойника какой спрос? Никакого. «Погиб при исполнении своего служебного долга, защищая граждан от преступных посягательств доморощенной мафии». Или, например, в Чечне, при наведении конституционного порядка… Венки, троекратный салют и последнее прости: «Вечная память тебе, наш боевой товарищ!»

Он всерьез отнесся к угрозам шефа: в гневе люди часто говорят лишнее. Мельников, не смотря на крайнюю опасность, всё же продолжал свое тайное расследование о подмене партии оружия. Приходилось соблюдать максимальную осторожность, и не раз он сравнивал себя с сапером. Сапер, как известно, ошибается только раз, но и Мельников был не в лучшем положении. Любая ошибка может стоить ему и его людям жизни. И то «минное поле», на котором он оказался, ни сколько не лучше настоящего.

Но еще хуже было другое: он понимал, что оказался в ситуации, в которой только два исхода. Либо он сможет вычислить внутренних врагов, и тогда у него появится шанс обезвредить их… Либо обезвредят его самого, если он ошибется. Ну а пока не произойдет того или иного, он постоянно рискует в какой — либо из будущих нелегальных операциях с оружием оказаться на месте тех погибших чекистов, от которых после взрыва осталось немного. Деньги людей развращают. Поэтому рано или поздно, но старая история повторится с какими — нибудь новыми вариациями.

Понимая, как велик риск, если идти в расследовании напрямую, Мельников искал обходные пути. Следуя обычной логике, он пришел к простому выводу: если кто — то смог подменить партию оружия, то и арсенал стоимостью почти в четверть миллиона долго хранить не будут. При первом удобном случае оружие будет продано. Тем более, что нужные связи давно налажены, а о самом подлоге никто кроме них не знает.

«Чего ж им ждать? По идее, пора разделить добычу и предаваться радостям жизни, — пробовал угадать их логику поведения Мельников. — Пустить эти деньги в оборот и под прикрытием Управления стричь уже личные купоны с контрабанды собственных партий оружия они не рискнут. Это слишком опасно… В той темной истории замешано всего несколько человек: даже четыре человека способны за несколько часов вручную разгрузить и снова загрузить «КамАЗ». Эти же четыре человека вполне могли успеть подготовить и «встречу» на горной дороге. Но это исполнители, а должны быть и организаторы. Думаю, посвященных в это дело не более пяти или шести человек. Поэтому наиболее безопасный для них вариант — деньги разделить. И если так, то эти деньги должны или перекочевать на счета в банках, или превратиться в какую — нибудь другую форму. Например, в новую квартиру, дорогую машину, ценные бумаги… Хуже — если в бриллианты, золото или прочие компактные ценности, это сложно отследить».

Не было пока ответа на главный вопрос: кто стоит за этим преступлением? Как минимум, это кто — то из замов Маркина, а их у него шесть человек. Как максимум, это кто — то из Краевого управления. Ну и, наконец, как самый оптимальный вариант — это сам Маркин в сговоре с одним из замов либо без него. Все остальные участники по званию вряд ли выше капитана.

Мельников зашвырнул окурок сигареты в какую — то клумбу с желтыми невзрачными цветочками и подвел итог под своими размышлениями: «Послать бы вас всех куда подальше и выращивать себе клубнику на даче! Вот только чтобы выйти на эту призрачную пенсию, сначала надо с долгами расплатиться и решить эту дьявольскую головоломку с исчезновением партии оружия. Хотя, правильнее, наоборот: долги могут подождать, а те мерзавцы ждать не будут…»

«Дожился, нечего сказать… — Мельников криво усмехнулся. − Вот он предел мечтаний кадрового офицера: выйти из игры, стать пенсионером и выращивать цветочки на даче! Однако при сегодняшнем раскладе у меня в десять раз больше шансов стать мертвым героем, чем живым пенсионером».

Подполковник посмотрел на часы, завел двигатель и выехал из тихого дворика на улицу. Не доезжая двух кварталов до места встречи, он заметил стоящий у обочины старый зеленый «Москвич», рядом с которым стояла 20–ти литровая канистра. Это был условный знак: за агентом Черным было установлено наружное наблюдение со стороны «Легиона». Это тоже входило в планы Мельникова, и было первой частью задуманной им операции «Глупый карась».

Глава 31. ЛЕВЫЙ КОТ С ЗОЛОТОЙ ЦЕПЬЮ

Черная «Волга» остановилась на минуту под развесистой шелковицей. Яша Давиденко сухо поздоровался с Мельниковым и сунул свои складные удочки и старый рюкзак в багажник. Затем с постной физиономией устроился на переднем сидении.

Вся эта мышиная возня вокруг него сильно ему не нравилась, так же как и затея с рыбалкой. Да и как это могло понравиться, если он чувствовал, что опять затевается какая — то игра, где его роль в лучшем случае будет незавидной. Мельников посвящать его в детали не собирался, и, видимо, решил использовать втемную.

«Но ведь и так всё ясно, — озабоченно размышлял Давиденко. — Вернее, пока ничего не ясно: что он придумал на этот раз? Но приглашение на рыбалку, да еще и от самого Мельникова — это полный блеф! На это я не куплюсь… На самом деле он задумал совсем другую «рыбалку», где мне отвел роль наживки или живца. Кого он собирается ловить, тоже понято: шуваловских бандитов, конечно… Но когда ловят на живца, то живцом обычно жертвуют. Поэтому и задачи в этой мутной игре у нас, господин чекист, разные. Ты хочешь подцепить на крючок кое — кого из бандитского «Легиона», а мне хорошо бы остаться после такой «рыбалки» в своем первоначальном виде».

Отказаться от такого «почетного приглашения» агент Черный не мог. Мельников не тот человек, от которого можно отмазаться, сославшись на нездоровье или еще какую — нибудь лажу.

Давиденко украдкой покосился на синеватый шрам, украшавший правую щеку его врага, и боязливо подумал: «И как только с такой разбойничьей рожей он оказался в госбезопасности? Ведь одного взгляда достаточно, чтобы понять, что приближаться к этому типу ближе, чем на пушечный выстрел — опасно. Серьгу в ухо вставить да кривой кинжал за пояс сунуть — натуральный пират получится!»