Путешествие на восток - Самат Айдосович Сейтимбетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй! — возмутился Минт. — Не только бардам не нравятся рога в заднице!
— Пара подначек и он все разболтал, — продолжил развивать легенду Бранд.
Сайрос в теле Хмурина прожигал Бранда взором, но, похоже, не мог определить, врет Кулак или нет. Рука его чуть шевельнулась, готовясь подать знак жрецам за спиной.
— И к вопросу о последствиях, — добавил Бранд, готовясь к драке, но не желая ее. — Сам подумай о них. Сейчас ты вернешься на небеса, а верующие в тебя накинутся на меня. Я же очень не люблю, когда меня пытаются чем-то проткнуть. Особенно я не люблю, когда это пытаются сделать во имя какого-то из богов.
Перчатки в шкатулке, конечно, уже не будет, но на этом можно было подловить служителей Сайроса, которые, конечно же, решат, что Бранд ринется за ней. Сразу убить Хмурина, жрецов с самым высоким атрибутом Веры, потом остальных.
— Как удачно получилось, что я умею сражаться голыми руками, — сжал кулак Бранд.
Сайрос уловил неприкрытый намек, даже если его жрецы испортили бы проклятиями все вещи, Кулак все равно убил бы их всех. Включая Чемпиона. Грозиться напоследок, мол, это не последняя встреча, бог мастеров и ремесел не стал, покинул тело Хмурина. Тот покачнулся, схватился за голову, затем вскинул руку:
— Расступиться! Ничего не делать!
Процессия расступилась, во взглядах жрецов читались ненависть, презрение и непонимание. Воздух словно звенел, казалось, чихни сейчас кто-нибудь и все же начнется свалка, драка насмерть.
— Как легко ты, Бранд, заводишь себе врагов среди богов, — заметила Валланто, в голосе ее звучала печаль.
— Пусть не лезут, — проворчал Бранд в ответ.
Глава 25
27 день 12 месяца 879 года, Таркент
Когда-то нищий и полуголодный Гатар, которому не хватало всего, кроме гордости и самоуверенности, мечтал, как он пробьется наверх, будет есть и пить только магическое, обвешается зачарованным оружием и броней, будет скакать и летать на лучших химерах и, разумеется, каждую ночь будет менять зеленых задастых красавиц в постели!
Пробился. Сбылось все то, о чем они мечтали с Ираниэль в долгих походах.
Гатар, не глядя, протянул руку, ухватил кубок и отпил. Обычная вода, обычная еда — не мог он себе позволить магическое. Точнее говоря, мог, но не хотел уподобляться всем этим притихшим аристократам, кто думал только о себе, а потом уже о своих подданных. Да, магические еда и питье не продавались за медные монеты, но Гатар не мог, не хотел тратить туда даже такую мелочь, предпочитая покупать все обычное и подавая личный пример всем.
Гатар протянул руку и ухватил следующую бумагу, требующего его личного внимания. «Проикт розвития савмэстнога дила», прочитал Гатар безграмотный заголовок и моргнул. Оружие! Броня! Ха! Прошли славные денечки освобождения и спасения Стордора, слишком быстро прошли, и теперь Гатар дни и ночи напролет сидел за столом, вчитывался в бумаги, вникал в проекты, изучал различные вещи по управлению государством.
Оружие в руках последний раз он ощущал на охоте, которая была… в последний день серканы?
Месяц уже прошел?
— Кластон! — крикнул он.
Имелся под рукой и шар связи, для вызова помощника-секретаря, еще одного подручного барона Давади, но Гатара распирали чувства, и он дал им выход в крике.
— Ваше Величество, — тут же появился на пороге Кластон Бирнадэ.
Молодой, не знатный, горящий желанием выбиться наверх и рвением, в общем, все, как посоветовал мастер Бранд. Кто-то сказал бы, что король и его королевы слишком уж полагались в вопросе кадров на барона Отсона Давади, но Марена неоднократно заверяла, что им движет лишь желание возвысить и укрепить Стордор.
— Что это? — устало спросил Гатар, демонстрируя бумагу с безграмотным заголовком.
Поморгал, сбрасывая резь в глазах. Возросшие Атрибуты, особенно Выносливость, помогали, но все равно у Гатара оставалось ощущение, что он загоняет сам себя, как чересчур усердная химера. Химера, ха! Да он и забыл, когда на них сидел, порталы и личные маги-телепортисты, ни минуты в дороге, ибо это время, потраченное зазря, время, которое можно было посвятить другим делам.
— Проект из «ящика дружбы», Ваше Величество, — незамедлительно ответил Кластон.
— А, — сообразил Гатар и моргнул еще раз. — Разве не должны они сразу поступать к королеве Марене?
— Справедливая опасается, что будет недостаточно справедлива и одобрит все проекты, ваше величество.
— Пусть не опасается, — взмахнул рукой Гатар. — Отныне все бумаги отправлять ей.
Он хотел еще добавить, мол, нужно следить за Мареной, чтобы не переутомлялась, но тут же сообразил, что проще сказать самому, лично. Ночью, конечно же.
— Будет сделано, Ваше Величество. К вам прибыл с визитом герой, Астарха Шип.
Имя звучало знакомо, но Гатар никак не мог сообразить, где он слышал. Встречал ли вживую? Пожалуй, следовало немного переключиться с бумаг, решил он и сказал.
— Зови.
Кластон тут же исчез, а Гатар подумал отупело, что опасно вот так пускать к себе незнакомых героев. Коснулся шара связи.
— Кластон, и Феолу Три Глаза пригласи, если она свободна, конечно, если нет, то кого-то еще из героев.
— Будет сделано, Ваше Величество, — донеслось из шара.
Да, подумал Гатар, откидываясь в кресле. Еще намекнуть Феоле, чтобы та повлияла на свою ученицу, и Марена не трудилась круглосуточно над своим квестом справедливости и спасения живых вокруг. «Ящики дружбы» стали одним из проявлений таких трудов, ибо Марена (не исключено, что с подачи наставницы Три Глаза) вбила себе в голову, что пришло время подружить Дарнию и Стордор, сломать тысячелетнюю вражду.
Любой мог написать предложение, проект, идею о каком-то совместно стордорско-дарнийском деле и бросить его в этот самый «ящик дружбы». Разумеется, Марена не только знала, на личном примере, как сильна ненависть к Дарнии, но и сталкивалась с ее проявлениями уже после всех выбросов, прорывов и бедствий. Когда в разоренной, уничтоженной наполовину стране даже высшие аристократы и чиновники первым делом начинали кричать, мол, пора побить Дарнию за все.
Поэтому предложения отправлялись напрямую в королевский дворец, а за самими ящиками приглядывали наемники, получившие деньги и землю из рук Гатара, а также молодежь орков, прибывшая сюда лишь недавно и не успевшая еще испортиться и уж точно не впитавшая ненависти к Дарнии вместе с молоком матери. Установи ящики
