Ловушка для Сверхновой - Евгений Артёмович Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Полковник, — наконец, выдавил он из себя фразу через силу. — Научите меня управлять этой штукой? Ну, вашим космолетом.
Застенчиво и почти подобострастно взглянул.
— Тебя как зовут?
— Штырь.
— Нет. Реально. Не кликуха эта поганая, а имя. Настоящее.
— Григорий Кирилов.
— Возможно, смогу, Гриша. А ты где лётному делу обучался? В академии, в аэроклубе?
— Нигде, — удивив своей честностью, парень помрачнел, ярко-голубые глаза погасли, словно выключил свет лампы. — Так, немного летал, когда возможность была.
— А скажи, есть в вашем отряде настоящие пилоты? Ну скажем из тех, кто раньше служил на базе воздушно-космических сил Моргунова?
— Да, есть.
— Ясно, — я замер на миг, стараясь сдержать внезапно заколотившееся сердце. — А Яна Беккера среди них нет?
— Беккера? Нет, конечно. Он же погиб во время налёта на лагерь секты. Об этом по всем каналам показывали.
Сердце подскочило к самому горлу, рухнуло с высоты и волны бессильной безнадёжности захлестнули с головой.
— Погиб? Это точно?
— Ну не знаю, насколько точно. С ним была эта журналистка Эва Райкова. Что потом книгу написала об Громове. Она знает. Может рассказать. Она у нас в отряде.
— Журналистка была вместе с Беккером? Серьёзно? А что она там делала?
Парень помолчал, недоверчиво, скорее даже с подозрением, изучая меня.
— Вы что реально не в курсе? — он покачал головой. — Но об этом каждая собака знает.
— Гриша, я реально не знаю. Потому что вернулся на Землю только что. А до этого я черт знает где был. Рассказать — не поверят.
— Расспросите её. Только она того… Малость не в себе, — он криво ухмыльнулся. — Она поварихой и официанткой в офицерской столовой работает. Классные чизкейки печёт. С клубникой.
Ну, если у них тут на базе даже клубнику выращивают, то не все потеряно. Может быть, прежний порядок вернётся.
— А где находится столовая?
— Отсюда выйдете, пройдёте до конца улицы и налево свернёте. Там вывеска.
— Спасибо, Гриня. Ещё вопросик. Роботкач есть у вас? Одежонки мне бы какой прихватить. Я вот тут весь поистаскался.
— Да, есть, — кажется, он даже обрадовался моей просьбе, которую легко выполнить и в то же время завоевать моё доверие. — Сейчас принесу.
Он развернулся, исчез в проёме двери. А я притворил её, подхватив мохнатое полотенце со спинки кровати, на удивление чистое, даже с вышивкой золотом по краю, ушёл в душ. Стоял там под струйками воды, барабанящими кожу так приятно, что я даже разомлел. Иногда самые простые вещи могут доставить массу удовольствия. Особенно, если долго был их лишён.
Бездумно рассматривая разошедшуюся лучами трещину в зеленовато-бурой керамической плитке, размышлял о том, как мне теперь вести себя с этим лже-Громовом. Наверняка, он захочет со мной расправиться. Не думаю, что по приказу Моргунова, скорее потому, что я — его конкурент. Убить-то не сможет, но Мизэки будет в опасности. Правда, я помнил, как смог спасти её, введя собственную кровь. Но насколько это будет помогать дальше?
Гришка вернулся довольно быстро. Принёс пару свёртков и здоровенный ящик, доходивший ему до пояса. С трудом дотащив до окна, смахнул ладонью пот со лба и широко улыбнулся.
— Вот, полковник. Это подарок. Вам.
Я подошёл к ящику, который оказался баром из тёмного полированного дерева. Двойные дверцы разошлись с солидным скрипом, явив содержимое — выстроившиеся на полочках пузатые бутылки.
— Ну, шикарно, — я вытащил одну, перевернул, проверив, как пузырьки воздуха собираются у толстого донышка. По внешнему виду настоящий коньяк. — Спасибо. Одобряю. Выпьешь со мной?
— Не, — он помотал головой. — Потом. Отдыхайте.
И направился к двери. Но на миг остановился и, развернувшись вполоборота ко мне, серьёзно бросил:
— Если он вас не убил, значит, вы нужны. Но он того… С конкурентами быстро расправляется.
— А что, Гриня, — я шагнул к парню, встал прямо перед ним, чтобы говорить тихо. — Ты веришь, что он — полковник Олег Громов. А?
— Нет. Но раньше мне плевать было. А сейчас…
— Ясно. Слушай, а из него пилот хороший? Как он в небе?
— Хороший, — на удивление с уважительной интонацией, даже как-то мечтательно, протянул парень и в его словах я не ощутил ни малейшего вранья. — Летает он классно.
Кольнула ревность — придётся мериться с этим ублюдком ещё и моими способностями летать. А уж если он тоже может выдерживать аховые перегрузки, то совсем дело швах. Раскисать не стоит. Никто не говорил, что будет легко и просто, и встретят меня тут с распростёртыми объятьями, как героя, вернувшегося с Великой войны.
Столовую я отыскал быстро. Свернув за угол, увидел живописную картину — почти высохшее озеро, заросшее по берегам осокой, и грязно-коричневый остов самолёта. Похоже на бомбардировщик или транспортник последней Великой мировой войны. Нос и длинные широкие крылья с остатками пропеллеров торчали из сарая. Видно эта штука использовалась, как пункт наблюдения или для защиты, черт их разберёшь. И вот на это великолепие и смотрели окна одноэтажного домика со скошенной над входом крышей, над которым была прибиты доска, где синей краской было намалёвано: «Столовая».
Но внутри помещение выглядело вполне сносно. Стены и потолок из неокрашенных досок. Пара длинных столов, тоже деревянных. В стенах по три широких окна.
Присел в углу, не зная, к кому обратится. Но почти мгновенно подскочила худенькая девчушка, стройная в синем платье и кружевном переднике. Каштановые волосы забраны на затылке в узел. С интересом оглядела, на лице мелькнуло что-то похожее на удивление, но быстро скрыла его, нацепив на лицо официальную улыбку.
— Барышня, я бы хотел поговорить с мисс Райковой. Эвой Райковой.
— Ну, конечно, — в голосе официантки я услышал нечто, похожее на презрение, что удивило меня. Вроде бы я не давал никакого повода. — Сейчас позову. Если она, конечно, захочет.
Ага, она ещё и с норовом, эта Эва. Я хорошо помнил её, с тех пор, как увидел на авиашоу. Она брала у меня интервью после того, как в очередной раз я показал свои кульбиты и чувствовал себя таким счастливым от того, что всё получилось, как нужно. И небо покорилось мне.
И потом, уже вернувшись на землю, я благосклонно воспринимал знаки восхищения, которые оказывала мне эта красивая стройная девушка с густой гривой вьющихся волос. И ощущал волны пленительного очарования, исходившие от неё. Она умела подчинять себе мужчин, заставлять
