Разбуди меня - Мария Сакрытина

Таро приземлился неподалёку от неблагой деревушки, волшебница спрятала его в лесу, укрыв чарами невидимости, а сама отправилась на звон колоколов.

Вообще-то миры демонов довольно сильно отличаются от человеческих. Взять хотя бы Нтро, мир Брас. Техника, будь она не ладна — какая-то особая разновидность магии — поддаётся только демонам. Сколько бы не экспериментировали, но в мирах, где демоны не живут, она развиваться не хочет. Хотелось бы знать, почему? Этот мир был почти таким же, как и все Средние миры волшебников. Неудивительно — люди и хумара владеют магией почти одинаково. Уникальная ситуация. Развивается по каким-то своим законам, отличным от общей схемы, пусть и весьма приблизительной… Ну, разработали умники из магов схему поступательно-спирального развития миров. Бред полнейший, на взгляд Сиренити! Ещё сами не разобрались, но адепты уже вовсю её изучают…

За сими приятными мыслями волшебница дошла до деревушки. Звон колоколов стал тревожнее, ворота оказались закрыты, причём с той, внутренней стороны, в них кто-то отчаянно колотил. Девушка тоскливо посмотрела на деревянные створки, поморщилась и, оторвавшись от земли, перелетела ощенившийся кольями частокол.

Небольшая площадь с широкой улицей, пересекающей деревушку насквозь была полна того, что волшебница сначала приняла за трупы. Потом прислушалась и поняла, что хумара пока живы: у мёртвых музыка другая.

Интересно… Массовое истощение?

Никем вроде бы не замеченная, Сиренити прошлась по площади, осмотрелась. Остановилась рядом с молоденькой демонессой, рыдающей над ребёнком — по виду трёхлетним, хотя у хумара, кажется, иначе взрослеют. Ребёнок казался мёртвым, а на деле находился в глубокой коме. Бледная, почти прозрачная кожа, запавшие глаза, длинная царапина на безвольно обвисшей руке.

Волшебница подошла ближе. Демонесса заходилась булькающим криком, отчаянно оплакивая… сына? Брата?

В принципе судьба демонов Сиренити не интересовала. Только вот дети… они везде одинаковые, а к ним волшебница неравнодушна. Излишняя жалость когда-нибудь её погубит, по словам Тарвуса. Что ж, наверное, он прав. Сиренити подошла ближе, думая, как бы отвлечь демонессу и предложить помощь. Редко приходится исцелять демонов, но…

И тут ребёнок ожил. В прямом смысле — резко открыл глаза, совершенно безумные, как у новосделанных ходячих трупов или свеженьких носферату. Открыл, уставился на демонессу. Та радостно вскрикнула, прижала хрупкое тельце к груди. Сиренити, оцепенев, слушала, как крик радости переходит в вопль боли. Ребёнок старательно царапал ей шею коротенькими ноготками.

Вот бездна!

Волшебница огляделась и только сейчас заметила, что повсюду творится то же самое: бывшие трупы вставали, безумно осматривались — и находили очередную жертву. Вопреки ожиданиям, оцарапанный хумара не становился таким же, как они, но кожа бледнела на глазах, а некоторые — видимо особенно ослабшие — падали в тяжёлом забытьи прямо на мостовую. И Сиренити почему-то не сомневалась, что очнутся они такими же безумцами.

Скоро "непоцарапанные" демоны кончились, и безумные… существа… побрели в её сторону. К воротам. Сиренити отстраненно наблюдала, как они проходят мимо, абсолютно не обращая на волшебницу внимания. Серия гулких ударов — и створки свалились на дорогу. Компания безумцев с бледной кожей и запавшими глазами побрела к лесу. Идти следом не хотелось, потому Сиренити мысленно позвала Таро и сама полетела к нему навстречу.

Что ж…кажется, теперь Сиренити знала, как эта загадочная болезнь передаётся. Осталось понять, чем она вызвана.

Солнечные лучи, скользя по речной глади, слепили глаза и щекотали кожу. Этакие шаловливые зайчата, подначивающие поиграть. Волшебница улыбнулась и прислонила руку ко лбу "козырьком". В поле зрения попали высокие холмы, ощетинившиеся лесом. Волшебница осмотрела и их, потом обернулась. Дубовая рощица с вкраплениями клёна, ветер небрежно перебирает листву. Воздух полон мяты и ванили.

Идиллия.

Волшебница вздохнула и уселась в траву, поджав ноги. Прислушалась. Да… Вот они. Наконец-то.

Из рощицы на берег реки выбрались трое. Когда-то они были хумара. Судя по виду — ещё день назад. Мужчина, женщина и… ребёнок. Сиренити поморщилась, глядя на маленькое существо, бредущее вслед за взрослыми… родителями? Все трое отличались бледной, почти прозрачной кожей (хотя у здешних хумара она золотистая), спутанными, волосами, чёрными (да-да, не синими, фиолетовыми, а именно чёрными) тенями под запавшими глазами и грязной порванной одеждой. А аромат от них какой исходил! Хотя Сиренити ли, обученному некроманту, жаловаться? За время работы ко всему привыкаешь. Но есть вещи, от вида которых выворачивает просто инстиктивно. И таким был вид ребёнка. Безумный блеск в глазах, жадное, отнюдь не детское выражение лица, скрюченные пальцы, в кровь израненные ноги… "Родители" смотрелись не лучше, но их вид так не ошеломлял. Волшебница потерла пальцами виски и попыталась сконцентрироваться.

Итак, передо ней жертвы таинственной болезни, превратившейся в эпидемию около месяца тому назад по местному времени. Болезнь, по мнению демонов, распространили люди, на которых она, кстати, не действует. Что ж, вполне правдивая легенда. Сиренити здесь, чтобы её проверить. Если болезнь имеет магическое происхождение, в чём девушка почти не сомневалась, то у неё есть определённая формула. Стоит её найти и… И…

Существа… язык не поворачивался назвать их демонами, между тем подошли почти вплотную ко девушке. Только руку протяни — и скрюченные, тонкие пальчики ребёнка можно будет потрогать. Не хочется. А надо.

Сиренити протянула.

Существа её не замечали, что логично: Сиренити же человек. Пусть маг, но человек. Вот на демонов они набрасывались, так и распространялась эпидемия. Маленькая ранка… Порез…

Послав в бездну отвращение, волшебница встала, схватила ребёнка за плечи и заставила усесться на траву. "Родители" прошли мимо к реке — топиться что ли собрались? А, неважно!

Ребёнок сел. Глаза с расширенными зрачками тупо устаивались на волшебницу. Сиренити закусила губу и отточенным движением вытащила из-за пояса маленький, ритуальный кинжал. Так… посмотрим…

Небо сменило голубой цвет на алый и золотистый, когда девушка закончила. Устало отёрла лезвие о траву. Встала. Огляделась. "Родители" стояли у кромки воды и как будто даже задумчиво смотрели на другой берег. Там виднелся город Працепс — один из ключевых торговых центров страны. Большой, красивый, богатый.

Сиренити рассеянно погладила рукоять кинжальчика, размышляя, стоит ли остановить безумных существ. Потом посмотрела вниз, где неаппетитной кучкой лежали останки ребёнка… и решила, что лимит убийств на сегодня исчерпан.