Подземелье - Ваня Мордорский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взрослые, похоже, особых неудобств от вони и гари, которая уже виднелась в воздухе не испытывали. Ни старик, ни второй гоблин, даже не моргнули. Впрочем, прикрыть рот ничем они и не могли, — руки были заняты носилками.
Проход был длинным и прямым, больше двух сотен шагов. С каждым пройденным шагом, жар в тоннеле нарастал, стало жарко в пятки. Скоро показался выход. Из него в тоннель пробивался мигающий алый свет озаряющий стены, и черные облака дыма накрывающие целиком их троицу. Даже ткань не помогала когда такое облако попадало на Зур’даха, — он закашливался до хрипоты.
Два десятка шагов и они оказались внутри.
Гоблиненок, хоть и находился все еще под действием зелья, застыл от открывшегося зрелища с раскрытым ртом. Ткань которой он прикрывался свалилась вниз.
Впрочем, рот он быстро прикрыл, так как стоять с открытым ртом было невозможно. Слишком горячий воздух, и слишком много, серы….пыли….И не понять чего еще.
Так вот оно какое — Пепелище.
Он знал как называется это место, и для чего оно используется — для сжигания умерших. Но как оно выглядит, конечно не знал. Кто б его сюда пустил, маленького гоблиненка?
За три десятка шагов от начала пещеры текли потоки странной, густой субстанции красного цвета с черными прожилками, они шипели, толкали друг друга, загустевали, образуя причудливые формы, вспыхивали снопами искр.
Пещера уходила куда — то вглубь, и похоже спускалась куда-то еще ниже.
— Лава, — пояснил Драмар, положив носилки с телом на пол, — Не подходи близко, и не наступи, понял? В миг сожжет. Ничего не останется.
Гоблиненок кивнул.
Субстанция внушала страх.
В шаге от потоков лавы, над ней возвышалось в два гоблинских роста, пять высоких скалистых образований. неровных, кривых, одно меньше, другое больше, — но все с плоскими вершинами.
Потоки лавы омывали скалы, но расплавить не могли, плескались у самого подножия.
Теперь гоблиненок заметил и других. Напротив двух торчащих среди лавы камней, стояли две пары гоблинов.
Там, наверху, что-то лежало. Присмотревшись, Зур’дах четко различил обугленные тела. Женщин или мужчин непонятно.
Гоблиненок вновь начал закашливаться, ступням стало очень горячо. А дышать без повязки на рту было невозможно.
— Быстрее! — поторопил Драмар второго гоблина.
Подхватив лежащие на полу длинные каменные шесты, они подцепили носилки и подняли тело матери сразу на десяток локтей в высоту.
Зур’дах хотел рвануться, остановить их, но уже через пару мгновений стало поздно.
В мгновение ока, старик и незнакомый гоблин, почти бегом преодолели расстояние в два десятка шагов, и опустили тело матери прямо на камень-постамент. Сделав это, они бегом вернулись обратно, к краю пещеры, к Зур’даху, подальше бушующей лавы. Оба стояли возле мальчика в гари, в поту, запыханные.
Каменные шесты они откинули в сторону.
— Встань рядом. — подозвал его Драмар.
Гоблиненок прошел десяток шагов к старику ощущая всем телом исходящий от лавы жар. Глаза слезились, а одежда, казалось, готова загореться в любой момент.
Драмар взял его за руку. Они стояли по-прежнему стояли с краю пещеры, не приближаясь к вспыхивающей снопами искр лаве. Гоблины справа и слева, кого-то сжигавшие до них, уже покинули пещеру. Гоблиненок сделал десяток шагов завороженного и отупело впершись в камень с матерью.
Прошла всего пара мгновений, и покрывало укрывающее тело матери, вспыхнуло ярким пламенем.
Зур’дах вздрогнул. Жар отрезвлял его, ослаблял действие зелья. Сознание потихоньку прояснялось.
Драмар крепко его держал. Не отпуская.
Мальчишка бессознательно пытался вырваться, рвануть куда-то вперед, к лаве, к маме, совершенно не думая о том, что случится, если он вдруг наступит в это огненную реку, и только крепкая ладонь старика не позволяла мальчику совершить этот глупый поступок.
Глаза гоблиненка испуганно расширились, потому что через несколько мгновений тело начало гореть так, будто под ним пылал огромный костер, в который все подкладывали и подкладывали дров. Легко представить, какой бешеный жар там стоял.
Пошли клубы дыма, и еще через пару секунд они дошли до Зур’даха.
Запах горящего тела,горящей плоти, заставил его желудок содрогнуться.
И когда до него дошло окончательно и бесповоротно, что сейчас, на его глазах горит, исчезая, его мама — гоблиненка моментально вывернуло наизнанку.
Плач и рвота выходили из него единым потоком.
Ногой он топал в пол в бессильной злости.
Почему все так?
Почему именно его мама умерла? Почему не кто-то другой?
Почему не мать Саркха или других ублюдков?
— Тихо-тихо малец. — похлопал его по голове Драмар.
Его лицо, давно выдубленное холодом и временем не выражало ничего. Прочесть на нем какие-либо эмоции было невозможно. Просто морщинистое лицо очень старого гоблина.
Зур’дах дернулся от этой похлопывающей руки. Ему было неприятно что кто-то, кроме мамы похлопывает его по голове.
Да что он знает⁈ Этот старик… Это же не его мать там лежит сейчас и сгорает!
Но вслух он ничего не сказал, губы не слушались.
Несколько раз гоблиненок попытался вырваться. Не чтобы кинутся в огонь. Просто вырваться. Назло старику.
Драмар больше ничего не говорил. Только крепко держал мальчика.
Тело сначала горело, выбрасывая вверх снопы дыма и гари, а затем, как-то в один момент, стало превращаться в уголь. Отсюда, за десяток шагов было видно только чернеющую фигуру на камне. Сморщенный силуэт который скоро начнет превращаться в бесформенные угли. А потом и вовсе превратиться в ничто, в пыль, в гарь. Огонь пожрет все, не оставив и следа от самой красивой женщины племени.
Зур’дах скоро перестал вырываться, и плакать, и рвать. Не было чем, и не было сил на сопротивление.
Он просто обмяк тряпкой и почти сел на обжигающий пол. Вся кожа на теле горела.
Всего на десяток мгновений
