Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что происходит, что происходит, что, в конце концов, происходит?
— Видишь, что ты делаешь с моим сыном? — Вдова показала на искаженное лицо Егора.
— Это ты доводишь до сумасшествия моего будущего мужа! — с сарказмом парировала Инга.
— Замолчите, замолчите обе! — выдохнул Егор с дрожью в голосе. — Я не могу больше этого выносить! Вам нельзя находиться вместе! Я не узнаю тебя, мама! Инга, перестань! На нас обращают внимание!
— Успокойся, Егор, просто мы познакомились с твоей мамочкой! — пересилив себя, холодно улыбнулась Инга. — А внимание на тебя обращают. Это ты слишком близко все принимаешь к сердцу!
Посидев еще некоторое время для приличия, вдова поднялась:
— Мне пора, Егор, не забывай, что у тебя есть дом! — Она вышла из-за стола.
Тоже подхватившись, Егор пошел провожать ее. Он шел за нею до двери, нашептывая дрожащими губами: «Мама, ты прости ее, она не хотела тебя обидеть».
— Я знаю, Егор! — отвечала мать. — Я знаю.
Приостановившись у двери, он открыл ее для матери, потом секунду подумал и вышел следом, говоря:
— Так нехорошо все получилось, а я хочу, чтобы вы подружились. Ты не знаешь ее, мама, ее никто не знает, она замечательная!
— Бедный мальчик, — вздохнула мать, — что она с тобой сделала! Не знаю, как я смогу это пережить!
Виновато улыбнувшись, сын успокоил:
— Мне хорошо с нею, мама. — Подумал и добавил: — И с тобою мне хорошо. Вы помиритесь, вот увидишь, я помирю вас!
Лицо матери было грустным, она прижала к себе сына, поцеловала в щеку и пошла к машине. Егор, стоя на крыльце, смотрел вслед, спрашивая вдогонку:
— Ты не в обиде на меня, мама?
Обернувшись, она замедлила шаг, посмотрела задумчиво:
— Разве я могу на тебя обижаться? Я любою тебя, сынок! — И снова ускорила шаг, не оглядываясь больше.
Не двигаясь с места, Егор проводил взглядом машину матери и только после этого вернулся в ресторан.
На городские улицы опустилась темнота, зажглись фонари. Дороги наполнились светом фар. Между тем людская суета на улицах продолжалась. Потоки людей, пересекаясь, текли в разные стороны. Но время шло. Город помаленьку затихал — готовился к ночи. Людей на тротуарах становилось все меньше. Машины с дорог пропадали. Свет в окнах домов постепенно гас — люди ложились спать. Дома превращались в темные очертания с отдельными пятнышками света в окнах. Иногда где-нибудь мелькали запоздалые прохожие да стайками кружила молодежь у ночных развлекательных центров. В это время вдова не спала. Сидела в кресле в спальне около горевшего торшера. В желто-красном домашнем халате, цветных тапочках. Волосы голубой косынкой завязаны на затылке в пучок. Концы косынки ниспадали на плечо. Листала журнал. Красивые ухоженные руки неспокойно теребили страницы, а глаза, похоже, не видели ни текста, ни картинок на этих страницах. Двери в комнату были открыты. Время от времени вдова поглядывала в темную прихожую. Напольные часы в другой комнате пробили ровно двенадцать ночи, и сразу после этого во входную дверь раздался короткий звонок. Женщина встрепенулась, поднялась и быстро направилась на звук звонка. Глянула в домофон и, не включая в прихожей свет, открыла дверь. На пороге возник Флебников. Высокий ростом, упитанный. В черной куртке и джинсах. На губах прилеплена улыбка, отчего небольшие рыжие усы слегка растянулись. Руки неспокойно двигались. Он обнял вдову, поцеловал и проговорил вкрадчиво, будто промурлыкал:
— Соскучился я по тебе.
Не отстраняясь, она спокойно отозвалась:
— У тебя есть с кем делить постель кроме меня.
Продолжая прижимать ее к себе, он досадливо вытянул губы:
— Ты о Зойке, что ли? Забудь, это так, от безысходности. Ты же знаешь, что я люблю только тебя!
— Не будем о любви, Игорь, — пытаясь высвободиться из его объятий, сказала: — это чувство незнакомо ни тебе, ни мне!
Продолжая жестикулировать руками, Флебников состроил гримасу, усы его встопорщились, спросил:
— Зачем позвала?
Закрыв входную дверь на замок, вдова пошла в спальню. Он медленной уверенной походкой последовал за нею. Щелкнул выключателем — вспыхнула люстра. Флебников жадно с ног до головы окинул вдову глазами. В этом коротком халате она ему нравилась. У нее были красивая фигура, красивые ноги, красивое лицо. Сел на кровать, приглашая ее сесть рядом, но она села в кресло, показав этим, что хочет сначала поговорить. Тогда он снова спросил:
— Так зачем позвала? Меня теперь ищут, со мной опасно.
— Без тебя еще опасней, — парировала вдова. — Мне теперь тяжело, я совсем одна. С того дня, как ты убил моего мужа, мне не стало легче.
— Ты сама этого хотела, — буркнул он.
— Я не просила тебя об этом, — ненастойчиво возразила женщина.
— Но ты была рада, что все случилось именно так, — хмыкнул он. — Ты прекрасно знала, что, когда он проведал о нашей связи, он хотел выгнать тебя на улицу без средств для существования. Он сам мне об этом сказал, когда заявился с угрозами.
— О чем ты говоришь, Игорь? — снова ненастойчиво возразила вдова. — Он не способен был угрожать.
— Не важно! — повысив голос, зло бросил Флебников. — Он был у меня! И потом, ты что, упрекаешь меня? Он же хотел выгнать тебя и привести на твое место Ингу! Быстро же ты забыла добро, которое я для тебя сделал!
Болезненно поморщившись, как будто он швырнул в нее куском грязи, вдова обняла колени:
— Я ничего не забыла, Игорь, ничего. Но как мне надоело слышать имя этой стервы! Ты же обещал мне, что ее скоро не станет!
По лицу Флебникова устало проплыла гримаса в виде улыбки:
— Ты не беспокойся, я сделаю, что обещал. Все будет нормально! Я всегда исполняю свои обещания!
Поднявшись из кресла, вдова строго глянула ему в лицо:
— Не передумаешь, не решишь пощадить ее? Ты ведь сам сходил по ней с ума. С моим мужем не мог поделить. Неизвестно, от кого из вас у нее ребенок.
Легко засмеявшись, он сделал хитрым лицо:
— Было, было. Делили, пока я не узнал тебя. Какая, к черту, Инга, какая Зойка могут сравниться с тобой? Смешно!
Недоверчиво усмехнувшись, хотя его слова пришлись ей по душе, вдова заметила:
— Они моложе.
Вытянув губы, Флебников нахмурил брови:
— И глупее! — сказал уверенно. — А я не люблю глупых! Ну а что касается ребенка Инги, так это я сам замутил насчет него, чтобы выбить из седла твоего мужа, чтобы он не рыпался против тебя.
Выключив торшер, вдова поднялась из кресла. Игорь съедал ее глазами. Она прошла
