Возвращение: Тень души - Лиза Смит

«Большой город», — заметила Елена, мысленно делая пометки в своей голове.

«Но к счастью, все, что нас интересует в этом городе — это юго-западный район.

Городом скорей всего управляют стражи — но они пришли с Другой Стороны, а демоны и вампиры здесь давно поняли, что люди больше боятся их, нежели стражей.

Сейчас в городе власть поделена между двенадцатью или пятнадцатью феодальными замками или поместьями и каждое из этих поместий контролирует большое количество земельных владений вне города. Они производят собственные уникальные продукты и продают их. Например, эти вампиры культивируют вино «Черная магия» Клариона Лоэсса».

«Понятно», — сказала Елена, которая понятия не имела, о чем он говорит, не считая вина «Черная магия», —   но все, что нам надо знать, это как добраться до Ши-но-Ши — твоей тюрьмы».

«И, правда. Ну, самый простой путь — это найти сектор китцунов. Ши-но-Ши — это группа зданий, с одним самым большим — без крыши, закругленной формы, правда, если смотреть на него снизу, то этого не увидишь…»

«Зданием, что выглядит как Колизей? — охотно перебила его Елена, — «когда я прихожу сюда я могу видеть город с высоты птичьего полета».

«То здание, которое выглядит как Колизей, и есть Колизей, — улыбнулся Стефан.

Он и, правда, улыбнулся. Он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы улыбаться, Елена молча порадовалась этому.

«Итак, чтобы вытащить тебя отсюда мы должны пройти за Колизей ближе к воротам в наш мир», — сказала Елена, — «но чтобы освободить тебя, нам надо собрать кое-что, а это, возможно, находится в разных частях города».

Она попыталась вспомнить, описывала ли она Стефану когда-нибудь лисий ключ близнецов китцуна или нет. Лучше было этого не делать, если она уже не сделала этого.

«Тогда бы я нанял местного проводника», — тут же сказал Стефан. — «Я не так хорошо знаю город, только то, что говорят мне охранники, но я не уверен, можно ли им доверять. Но низшее сословие — обычные люди — должны скорей всего знать интересующие тебя вещи».

«Хорошая идея», — сказала Елена.

Она прозрачным пальцем рисовала невидимые узоры у него на груди.

— Думаю, Деймон и правда старается сделать все возможное, чтобы помочь нам.

— Я ценю уже то, что он пришел сюда, — сказал Стефан, словно обдумывал все происходящее. — Он держит свое слово, так ведь?

Елена кивнула. Глубоко-глубоко в ее сознании всплыла мысль: «его слово, данное мне, что он позаботится о тебе. Его слово тебе, что он позаботится обо мне. Деймон всегда держит слово».

«Стефан» — сказала она, снова в самой глубине его сознания, там, где она могла поделиться информацией, как она надеялась, в тайне он всех, — «тебе стоило его увидеть, правда. Когда я накрыла его Крыльями Искупления и все плохое, что держало его или делало его жестоким, ушло. А когда я окутала его Крыльями Очищения и вся каменная оболочка, закрывающая его душу, раскрошилась на мелкие кусочки… не думаю, что ты можешь представить, какой он был. Он был таким совершенным — и таким обновленным. И потом, когда он заплакал…»

Елена почувствовала три слоя эмоций внутри Стефана, которые практически беспрестанно преобладали друг над другом. Неверие в то, что Деймон может плакать, не смотря на то, что Елена рассказывает об этом. Потом вера и удивление, как только он увидел образы из ее воспоминаний. И, в конце концов, необходимость утешить ее, когда поймал в ее сознании ее образ, смотрящий на Деймона, навсегда угодившего в путы раскаяния. Такого Деймона больше никто никогда не увидит.

— Он спас тебя, — прошептала Елена, — но он не стал спасать себя. Он даже не торговался с Шиничи и Мисао. Он просто позволил забрать им все его воспоминания о том времени.

— Возможно, они причиняли ему слишком много боли.

— Да, — сказала Елена, специально устраняя заслоны, чтобы Стефан мог почувствовать боль, нового и совершенного существа, которое она создала, боль, когда оно осознало, что совершало жестокие действия, предавало — это заставило бы передернуться от страха даже человека с очень сильным самообладанием.

— Стефан, я думаю, он чувствует себя очень одиноким.

— Да, ангел. Думаю, ты права.

На этот раз Елена думала намного дольше, прежде чем сказать:

— Стефан? Я не уверена, что он понимает как это — быть любимым.

И пока он думал, как ответить, она сидела как на иголках. Потом очень мягко и очень медленно он ответил:

— Да, ангел. Думаю, ты права.

О, как она любила его. Он всегда понимал ее. Он всегда был самым храбрым и галантным, и доверяющим, когда ей этого требовалось.

— Стефан? Можно мне снова остаться на ночь?

— А сейчас ночь, моя прекрасная любовь? Ты можешь остаться — если только они не придут, чтобы забрать меня.

Стефан сразу стал серьезным, удерживая ее взгляд.

— Но если они придут — ты обещаешь, что уйдешь тогда, правда?

Елена прямо посмотрела в его зеленые глаза и произнесла:

— Если это то, чего ты хочешь, я обещаю.

— Елена? Ты… точно собираешься сдержать обещание или нет? — внезапно его голос стал сонным, но не уставшим, а просто сонным, голосом того, кому дали силы, а потом убаюкали, и он погрузился в крепкий здоровый сон.

— Я буду очень стараться сдержать его, — прошептала Елена.

«Но тебя я точно буду держать очень крепко» — подумала она.

Если кто-то придет, чтобы причинить ему боль, она покажет им, на что способен бестелесный противник. Например, что если она внедрится в их тела, и на минутку войдет в контакт с ними? Интересно, достаточно ли будет времени, чтобы она успела раздавить сердце своими прекрасными белыми пальцами? Это было бы весело.

— Я люблю тебя, Елена. Я так рад, что… мы поцеловались…

— Это не в последний раз! Посмотришь! Я клянусь! — новые исцеляющие слезы упали на него.

Стефан просто нежно улыбнулся. А потом заснул.

Утром Елена проснулась в своей спальне в доме леди Ульмы, одна. Но у нее было воспоминание, которому она подыщет особое место на полочках своего сознания.

И где-то в глубине ее сердца, она знала, что однажды это воспоминание о Стефане может стать у нее единственным. Она могла вообразить, что эти наполненные сладким ароматом хрупкие воспоминания будут давать ей силы жить дальше — если Стефан никогда не вернется назад.

Глава 24

— О, я хочу взглянуть только одним глазком, — простонала Бонни, смотря на забытый альбом, в котором Леди Ульма нарисовала их роскошные наряды для первого приема, который должен состояться сегодня вечером.