Хозяйка разорившейся усадьбы - Анита Жарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пользуюсь секундной заминкой генерала, поспешно приседаю в реверансе:
— Думаю мне стоит уйти. Доброй ночи.
Шаг вперед, за ним другой и на моем запястье сжимается массивная ладонь. Тело вибрирует от прикосновений мужчины. Щеки краснеют и мне становится трудно дышать.
— Не так быстро! — сталь его голоса режет слух.
— Пустите! — возмущенно пыхчу и пытаюсь вырвать из захвата запястье. Бушующие эмоции выплескиваются через край. Стараюсь не терять контроля над ситуацией. Зажмуриваюсь. Считаю до трех и в этот момент мне на помощь снова приходит мой дар.
Внезапно откуда-то с высоты слышится странный гул и писк. Оборачиваюсь на звук и вижу, как стая ночных летучих мышей набрасывается на бравого генерала и тот от неожиданности выпускает мою руку из захвата.
Нет времени на раздумья. Воспользовавшись моментом я подхватываю нижние юбки руками и бегу в сторону общего зала. Пока Рикхард не до конца опомнился и прилюдно не опозорил меня.
Это можно было назвать везением, что никто не обнаружил нас вдвоем на балконе. Иначе мое имя было бы окончательно опозорено. Тогда моя участь была бы предрешена. Монастырь святой Анны славился своей жестокостью к бедным послушницам. Уж дядюшка не преминул бы сослать меня туда, для исправления моего дурного характера и распутных наклонностей. Даже представить страшно, что ждало бы меня там.
Из-за колотящей меня дрожи и хауса в голове я теряю бдительность, позабыв о том, что совсем недавно меня разыскивал Форестер. Вернувшись в зал, ищу глазами дядю. Нахожу его в дальнем углу вместе с тем господином, которого я случайно облила розовым пуншем. Гордо выпрямив спину, иду прямиком к дядюшке.
— Прошу прощения, дядя, — кашлянув привлекаю к себе внимание. Стараюсь унять волнение в голосе и делаю глубокий вдох. — Я плохо себя чувствую. Могу ли покинуть Вас и вернуться домой?
Дядя поначалу хмурит брови. Обводит меня придирчивым взглядом и замечая явную бледность кожи на юном лице неожиданно расплывается в притворной улыбке, от которой веет подвохом:
— Разумеется, моя дорогая. Ты можешь идти. К тому же я уже позаботился о твоей дальнейшей судьбе. Позволь представить тебе твоего жениха и будущего супруга — барона Фридриха Хафена.
Тонкие губы барона расплываются в неприятном оскале, а хищный орлиный нос вздрагивает от предвкушения новой жертвы. Дергаюсь как от удара и слышу, как рядом со мной раздается негромкий смешок противного Форестера. Он упивается своим триумфом. Наконец-то он смог жестоко отомстить мне за невнимание к его персоне.
— Дядя? Как же так? — ушам своим не верю. Барон стремительно хватает кисть моей руки и оставляя на тыльной стороне ладони влажный след от поцелуя, говорит:
— Не могу передать Вам своей радости, дорогая невеста! — из уст барона льется патока, а в глазах застывает лед.
Последнюю жену барона нашли мертвой прямо у парадного входа. Она упала с балкона и сломала шею. Поговаривали, что сам барон приложил к этому руку. Теперь я отчетливо понимаю, что слухи не врут. Фридрих Хафен извел уже пять своих жен, и я не собиралась становиться шестой его жертвой.
От касания губ барона к моей руке меня передергивает от отвращения. Обескураженность выбивает все мысли из головы. В это мгновение кажется, что я лечу вниз с большой высоты. Голова начинает кружится, и я едва не теряю сознание. Форестер подхватывает меня на руки, но я бью его локтем в бок и тот с громким шипением отступает.
— Благодарю за заботу, дядюшка! — тяну фальшивую улыбку и театрально прикладываю ладонь ко лбу. — Думаю мне действительно стоит уйти и побыть немного одной.
— Вам плохо? — хмурит брови барон.
— Нет, что Вы, — поспешно отхожу на шаг. Не желаю, чтобы его грязные руки касались моей кожи. — Столько волнений за один вечер. Как вы знаете юные девушки так впечатлительны…
Мои слова барона не слишком убедили. И он, прищурив свой взгляд предлагает свою карету и кучера, который быстро с ветерком доставит меня домой.
Рассыпаюсь в притворных благодарностях, а сама думаю, что дальше делать.
Дела мои плохи. Если не сказать хуже. У меня в запасе всего лишь пара дней чтобы придумать дальнейший план и порядок действий. Если не меньше. Зная дядюшку, не удивлюсь если свадьбу назначат на этой неделе. Время деньги, а дядюшка очень не любил их терять.
Глава 7
Поблагодарив дядюшку и новоиспеченного жениха за заботу немедленно покидаю их, чувствуя спиной, прожигающий тяжелый взгляд Форестера. От него сейчас нужно держаться подальше. Еще неизвестно какую гадость он решит устроить мне напоследок. Его обжигающий взгляд не предвещал мне ничего хорошего. Нужно быть с ним настороже.
Вдруг неподалеку от нас раздается резкий шум и повернув голову назад я вижу, как в зал вбегает разъярённый генерал Коупленд. Мы встречаемся взглядами, и он ошарашенно замирает на месте.
Неужели узнал?
— Аннабель, — зачарованно шепчет он. Отмирает и решительно движется в мою сторону пытаясь протиснуться сквозь толпу с явным намерением догнать меня.
Бледнею от страха и ускоряю шаг. Только не сейчас! Не хватало ко всему прочему прилюдных разборок. Мне необходимо стать как можно незаметнее, а не привлекать к себе ненужного внимания со стороны.
Выскочив из душной залы, я уверенно бегу к карете. Где меня уже ждет слуга барона фон Хафена.
Яркие светильники на высоких стенах освещали просторный коридор. Зловещие тени бежали за мной по следам, но меня уже было не догнать.
Задерживаюсь на секунду чтобы забрать свою накидку и тут же накидываю ее на плечи.
Прямо на выходе отчетливо слышу возле парадных дверей требовательный крик Рикхарда, но не спешу останавливаться. Все чего я хочу в данный момент так это поскорее покинуть шумный бал. Собрать свои вещи и сбежать из поместья дядюшки. Пусть я еще не вступила в наследство тетушки я решила самолично посетить бургомистра и забрав причитающиеся мне бумаги отправиться в милую уютную усадьбу, которая стала ярким светом надежды в моих розовых наивных мечтах.
— Мисс Райли? — выскочив из-за угла почтительно открывает дверь кареты слуга.
Кивнув ему, я стремительно взбираюсь по ступеням внутрь высокой черной кареты барона. На дверях которой красовались зеленые драконы с красными длинными языками, раздвоенными на концах. От их жуткого вида меня тут же
