В погоне за чувствами - Морин Мур

Я в таком смятении.

В его глазах вспыхивают чувства.

– Вив, не делай этого. Позволь мне быть рядом с тобой, чтобы ты могла быть рядом с ней. Позволь мне быть твоей опорой. Я сделаю все, что ты захочешь, все, что угодно, но, пожалуйста, не проси меня уйти. Я не могу уйти. Я, черт возьми, не оставлю тебя.

Я яростно качаю головой.

– Ты не знаешь, что это такое, Риз. Настоящие жизненные проблемы. Ты ничего не знаешь о них, живя в своем маленьком привилегированном мире.

Я снова всхлипываю, мои дрожащие ноги подкашиваются, я падаю, не в состоянии удерживать свой вес, но Риз успевает подхватить меня в последний момент. Его сильные руки обхватывают мое тело и крепко прижимают к широкой груди, вторгаясь в мое личное пространство, пока я борюсь с ним, разрывая на нем рубашку, как дикий зверь, пытающийся выбраться из капкана.

– Хватит, хватит, хватит, – всхлипываю я. – Я должна была быть с ней. Это все моя вина. Если бы я была здесь, этого бы не случилось. Я должна заботиться о ней. Мне не следовало покидать ее.

Мое сердце сжимается, и рыдания становятся громче, а тело сотрясает дрожь. Он сживает меня еще крепче, так, что я едва могу дышать. Его губы прижимаются к моему виску, когда я всхлипываю.

– Это больно, Риз, это так больно. Я должна была заботиться о ней, но облажалась. Я подвела ее, – уступая отчаянной потребности в его утешении, я прижимаюсь к его груди, слезы пропитывают ткань его рубашки, когда я цепляюсь за него. – Я бросила ее. И папа бросил меня. И все это слишком. Я так боюсь потерять ее. Остаться одной.

Мучительное воспоминание о том, как я потеряла отца в этой самой больнице, кажется мне невыносимым.

Тяжесть наваливается на меня, и мои плечи опускаются.

– Это слишком тяжело, я не могу… Я больше не могу это выдерживать, – шепчу я, уткнувшись ему в грудь.

Риз берет меня за подбородок и крепко сжимает его пальцами, пока говорит, его глаза пристально смотрят на меня с такой любовью, что я почти рассыпаюсь от переполняющих меня чувств.

– Я уже говорил, Вив, что ни за что не брошу тебя, черт возьми. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Ты слышишь, что я говорю? Я. Не. Уйду. Потому что я, черт возьми, люблю тебя. Ты это понимаешь? Я люблю тебя, – он делает паузу, прожигая меня глазами. – Это то, что ты делаешь, когда любишь кого-то. Ты остаешься рядом, – он наклоняется ближе, все еще удерживая мой взгляд. – Я буду рядом, чтобы поддержать, когда станет слишком тяжело. Я буду твоей опорой, когда у тебя ничего не останется. Я буду обнимать тебя и приму все то дерьмо, которое будет в твоей жизни. Я буду всем, что тебе нужно, пока я с тобой. Позволь мне любить тебя, Вив. Позволь мне быть тем, кто позаботится о тебе и будет рядом, чтобы ты никогда не оставалась одна. Я люблю тебя так сильно, что иногда мне трудно дышать. Мне нужно, чтобы ты позволила мне любить себя.

Его признание заставляет меня разрыдаться сильнее, душераздирающие всхлипы вырываются из глубины души, будто все, что произошедшее за последние несколько месяцев, наконец выплескивается наружу бурной волной сдерживаемых эмоций. Волной, которую я не могу остановить, и я лишь надеюсь, что она не захлестнет нас с головой.

Он любит меня.

Так много месяцев я скрывала часть своей жизни от других, скрывала часть самой себя. Месяцами я держала все в себе, пока не начала трещать по швам от всех чувств, которыми я пренебрегала. Горе, которое я похоронила, невыносимый стресс, постоянное чувство потерянности и подавленности. Чувство вины. Так много печали. Всего, что я гнала от себя в надежде, что оно просто… исчезнет. Но этого не происходило… я лишь тихо разваливалась на части.

Я ясно вижу все это, когда эмоции покидают мое тело вместе с потоком слез.

– Это м-моя вина, – уныло повторяю я.

Он качает головой.

– Это не твоя вина, детка. Ты ни в чем не виновата. Ты не можешь винить себя в действиях других людей, и несправедливо перекладывать ответственность на себя. Вив, ты заботишься обо всех. Ты заботишься о Хэлли, заботишься о своей маме, черт возьми, ты даже заботишься обо мне. Но ты никогда не заботишься о себе. Ты никогда не ставишь себя на первое место. Ты ставишь каждого гребаного человека выше себя – их жизни, потребности, их счастье. К черту это, Вив. Хватит всегда ставить себя на последнее место. Позволь мне позаботиться о тебе для разнообразия. Позволь мне поставить тебя на первое место. Позволь мне, на хрен, просто любить тебя. Я был создан, чтобы любить тебя, и я никогда ни в чем не был так уверен в своей жизни. Ни в бейсболе, ни в карьере. Ни в чем. Но это то, в чем я уверен. Я должен был сказать тебе это вчера вечером, но боялся. Я боялся, что ты сбежишь, что тебе будет слишком тяжело это услышать. Но сегодняшняя ночь заставила меня понять, что ты убегаешь, когда мир становится невыносим, но я пойду за тобой, детка. Я пойду за тобой даже на край света.

Я чувствую медленное, успокаивающее прикосновение его пальцев к моей спине, и между нами повисает тишина. Я стараюсь выровнять дыхание. Даже его слова, просто тон его голоса успокаивают меня. Он придает уверенности. Заставляет чувствовать себя защищенной.

Рациональная мысль прорывается сквозь бурю эмоций, и я понимаю, как много всего я только что несправедливо выплеснула на него. Всего стало слишком много, и я просто… сорвалась.

Я сорвалась на нем, и от этого меня выворачивает наизнанку. От того, что я причиняю боль человеку, которого люблю. Боже, это такая гребаная катастрофа. Я – катастрофа.

– Мне так жаль. Я все испортила, – шепчу я. – Мне не следовало говорить все эти вещи. Я просто… Я чувствую себя такой виноватой, Риз. Это чувство съедает меня изнутри заживо. Меня не было рядом с мамой, когда я должна была заботиться о ней. Я больше не могу. Я изо всех сил пытаюсь скрыть то, что чувствую, лгу людям, которые заботятся обо мне, о том, насколько тяжело мне приходится. Изо всех сил стараюсь не обременять никого своим дерьмом.

Его челюсть на секунду сжимается, прежде чем он заговаривает, и желваки перекатываются на его скулах.