Богам – божье, людям – людское - Евгений Красницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушаюсь, господин сотник.
– Отрок Игнатий, ты переходишь рядовым в девятый десяток, чтобы заменить собой казненных.
– Слушаюсь, господин сотник.
– Отрок Максим, отрок Власий!
– Здесь, господин сотник! – хором отозвались оба парня, пошедшие вслед за Мишкой в воду в бою у брода.
– Отрок Максим, назначаю тебя урядником девятого десятка Младшей стражи.
– Слушаюсь, господин сотник.
– Отрок Власий, назначаю тебя урядником десятого десятка Младшей стражи.
– Слушаюсь, господин сотник.
– Вы оба в походе за болото себя хорошо показали, надеюсь, и в достоинстве урядников не оплошаете. С Богом, принимайте командование.
– Рады стараться, господин сотник!
– Девятый и десятый десятки, встать, разобрать оружие! Сейчас пойдете собирать убитых ляхов – тех, из кого уже вынули болты и стрелы и обыскали. Волочь их вон туда, на берег Пивени и скидывать в воду. Христианским погребением псов латинских не удостаиваем!
– Кхе! – раздалось сзади.
Тональность универсального полуслова-полукашля Корнея была явно осуждающей, даже предостерегающей. Мишка недоуменно обернулся, наткнулся на сердитый взгляд деда и, уже понимая, что сотворил что-то не то, скомандовал:
– Отставить! Слушать приказ господина воеводы!
– Кхе! – снова повторил Коней, заметно напрягаясь, чтобы подобрать правильные слова. – Псы-то они, конечно, псы, но… души христианские… хоть и латиняне. Опять же славянского языка… не половцы какие-нибудь или сарацины… Кхе! Так, значит… приказываю сносить убиенных к часовне на кладбище, а там… отец Миха… отец Симон укажет, как с ними поступать надлежит. Да… Кхе, к часовне!
– Исполнять! – скомандовал Мишка, когда стало ясно, что господин воевода закончил давать указания.
Два десятка отроков с нескрываемым облегчением отправились таскать покойников под началом новых урядников. Пока они торопливо, но аккуратно проскальзывали между конями ратников Кондратия, Мишка вполголоса переговорил с Дмитрием:
– От десятка Первака почти ничего не осталось. Переведи оставшихся к Степану, у него как раз троих не хватает.
– А Варлама куда?
– Я Антона себе в помощники забрал, ты сам выбери, кого из младших урядников на его десяток поставить, а Варлама – на его место определи.
– Да из него командир пятерки, как…
– Зато стреляет хорошо и в бою не теряется. Он меня выручил в лесу у Кипени. А командуют все хреново, ты сам сегодня все видел.
Девятый и десятый десятки ушли, казненных отроков унесли, опричники разрядили оружие, но десяток Кондратия так и остался стоять, где стоял, хотя нужды в нем уже не было.
Надо было продолжать, и Мишка попытался сделать радостное или, по крайней мере, довольное лицо. Получилось плохо, но отроки-то ни в смерти отца Михаила, ни в Мишкином тоскливом настроении виноваты не были. Пришлось наклеить улыбку и сделать над собой усилие, чтобы не коситься на пятна крови, оставшиеся на месте расстрела Германа и Филимона.
– Ну что ж, те, кто заслужил наказание, наказаны, вы же заслужили похвалу! Не подвели, оборонили Ратное от татей, не дали уйти ни одному. Поздравляю вас с первой победой Младшей стражи! Горжусь тем, что мне выпала доля командовать вами.
Мишка помолчал, не придумал, что бы еще такого добавить и, вздев над головой меч, выкрикнул:
– Слава православному воинству!
– Слава!!! Слава!!! Слава!!! – откликнулся строй, тоже, впрочем, без особого энтузиазма.
– Слава Младшей страже! – кинул Мишка еще одну здравицу.
– Слава!!! Слава!!! Слава!!! – Теперь вроде бы получилось пободрее.
– Слава воеводе Корнею! – добавил Мишка, уже чисто для проформы.
– Слава!!! Слава!!! Слава!!!
– Слава сотнику Михаилу!!! – вдруг заорал что есть мочи Дмитрий.
А вот этот клич, что называется, упал на сердце.
– Слава-а-а!!! Слава-а-а!!! – разразились отроки такими криками, что Мишка даже почувствовал что-то вроде смущения. Чего-чего, а такой реакции через несколько минут после расстрела он никак не ожидал. Несколько растерянно он оглянулся на Дмитрия, выглядевшего таким довольным, словно совершил невесть какой подвиг, а потом на деда. Корней по-гусарски расправил усы и подмигнул внуку, совершенно неожиданно вогнав того в краску.
– Гм… – Мишка промахнулся, вкладывая меч обратно в ножны, и, воспользовавшись поводом, спрятал лицо, сделав вид, что никак не может попасть клинком в нужное место.
«Ну что вы, сэр, право, как гимназистка от первого в жизни комплимента… ребята первый бой пережили, потом расстрел, и вдруг – доброе слово. Да не будь у вас такого поганого настроения, вы бы их и плясать запросто заставили бы! Ну и приятная неожиданность случилась – все же поверили, что вы оба проштрафившихся десятка расстрелять прикажете. Сюрприз, так сказать, почти happy end».
Чувствуя, как против воли на лицо наползает уже вполне искренняя улыбка, Мишка распорядился:
– Опричникам, разведчикам и всем урядникам остаться, остальные свободны. Дмитрий, распорядись.
Пока Дмитрий раздавал команды, Мишка отъехал к деду.
– Кхе! Сурово ты, внучек, сурово…
– Ну не скажи, батюшка! – вмешался Алексей. – По мне бы, так за нападение на Лисовина весь десяток казнить надо, чтобы все остальные знали: пощады не будет, и сами бы Лисовинов оберегали!
– Всех казнить, с кем воевать будем? – начал возражать Мишка.
– Да какие они воины? – перебил Алексей. – Неужто сам не видишь? Даже опричники твои…
– Верно! – не дал Алексею договорить Корней. – Пока еще не воины. А остальное – неверно, Леха! Какие из них воины вырастут… вот и от сегодняшнего дня тоже зависит. Сурово Михайла поступил, но справедливо и… милосердно, а значит, правильно!
– А скажи-ка, Михайла, – неожиданно подал голос Аристарх, – вот ты тогда отрока застрелил за убийство на поединке… и Демьян сегодня урядника застрелил за неповиновение и бунт. В чем разница? Или нет разницы?
– Так я же не видел… – растерялся Мишка от неожиданного вопроса. – Меня там не было. А так… все по правилам вроде бы…
– Кхе! – Дед был явно разочарован Мишкиным ответом, даже отвернулся и крикнул своим ратникам: – Все, ступайте собираться, после обеда выходим на Княжий погост!
Аристарх понимающе переглянулся с Алексеем и слегка кивнул, словно соглашаясь с чем-то, о чем Мишке не было известно.
– А что не так? – спросил Мишка, уже понимая, что совершил ошибку, причем ошибку, ожидаемую всеми троими: Корнеем, Аристархом и Алексеем.
– Да все не так, парень, почти все. – Аристарх потеребил бороду и снова переглянулся с Алексеем. – Припомни-ка, как ты Пахома казнил. Предупредил, чтобы всем все понятно было, а потом с холодной головой и твердой рукой свершил. Так?
