Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России - Юрий Скуратов

И последнее. Выбранная Анатолием Собчаком и его окружением тактика — максимальное затягивание дела и раздувание скандала с «политическими гонениями» — для них была единственно правильной, если они хотели «сохранить лицо». Расчет на то, что власть должна скоро поменяться и у руля окажутся «свои люди», сработал. Когда меня уже фактически отстранили от руководства прокуратурой, произошли удивительные вещи: сотрудник прокуратуры полетел «беседовать» с Анатолием Александровичем в Париж. Никогда в моей практике такого не было — чтобы к человеку, который уклоняется от допроса, фактически скрывается, персонально, так сказать «на дом», посылали следователя! Причем эта поездка, насколько мне известно, была организована не на деньги прокуратуры, а на деньги МВД.

После этой поездки было принято решение о прекращении уголовного дела в отношении Собчака.

Я и сейчас убежден, что дело Собчака было прекращено незаконно и поспешно. Но теперь что об этом говорить!

Людмила Нарусова, воспользовавшись тем, что Скуратов впал в немилость у Кремля, развила бурную деятельность по очищению святого облика Анатолия Александровича от какого-либо пятнышка. Ко мне был предъявлен иск о защите чести и достоинства в связи с моим интервью «Комсомольской правде», где я сказал, что в деле Собчака следователи прокуратуры уже вышли на несколько эпизодов взяток и злоупотреблений служебным положением. Нарусова требовала опровергнуть и наличие «дела Собчака», и слова об эпизодах преступной деятельности. Районный суд как первая инстанция удовлетворил основные требования Нарусовой. Решающую роль в этом сыграло письмо, подписанное В. Путиным, где говорилось об отсутствии каких-либо претензий к Анатолию Александровичу. На суд письмо произвело большое впечатление, хотя по сути дела ничего не значило, так как претензии к Собчаку имела именно прокуратура.

Я уже не надеялся на объективное рассмотрение этого дела, когда, к моему удивлению, кассационная инстанция направила дело на новое рассмотрение.

Чтобы объективный читатель сам решил, кто был прав в этом споре, сошлюсь на фрагмент интервью газете «Московский комсомолец» за 3 октября 1998 года. На вопрос журналиста Собчак отвечает, что против него существует только «журналистское» дело, а никакого уголовного дела нет.

И ответ Э. Якубовского, заместителя руководителя следственной группы Генпрокуратуры: «Это неправда. Уголовное дело возбуждено 2 сентября этого года именно в отношении Анатолия Александровича Собчака. Возбуждено сразу по двум статьям: 170.2 УК РСФСР — «злоупотребление служебным положением при отягчающих обстоятельствах» и 290.4 пункт «г» — «получение взятки при отягчающих обстоятельствах»».

Добавить мне к этому больше нечего.

Глава 7. НЕ «МАБЕТЕКСОМ» ЕДИНЫМ…

«Рашенгейт»

Параллельно скандалу, навеянному делом «Мабетекс», стал набирать силу еще один скандал — огромный, публичный. Так же, как и «Мабетекс», он был связан с российской коррупцией и действиями кремлевских властей. Начался он примерно в конце июля 1999 года и получил название «Рашенгейт». «Рашенгейт» нанес чувствительный удар по российскому престижу, так как имел непосредственное отношение к ряду громких уголовных дел. В перечень дел, затронутых новым скандалом, вошло расследование деятельности российских чиновников на рынке ГКО, махинации с деньгами фирмы «Андава» — «Аэрофлот» (сюда же примыкает швейцарская фирма «Форюс»), о которых читатель уже знает по предыдущим главам, сомнительные операции с кредитами МВФ, дело «Сибнефти» и так далее. Пик же «Рашенгеита» пришелся на «Bank of New-York» и скандальную историю, связанную с отмыванием через этот банк «грязных» российских денег.

Первые данные о возможной утечке денег из России в США пришли, как ни странно, из Великобритании. Еще в середине 1990-х годов британские власти получили интересную информацию: небольшой банк, расположенный на офшорном острове Джерси в Ла-Манше, сообщил, что на один из его счетов поступила крупная сумма. К огромному удивлению полиции, начавшей превентивное расследование, это оказалась часть одного из займов, выделенного России Международным валютным фондом. Американские эксперты утверждают, что из 20 миллиардов долларов, полученных Россией с 1992 года, как минимум десять процентов были переведены за рубеж. Большинство этой суммы проведено через счета «Bank of New-York».

Поскольку именно Генпрокуратура держала руку на пульсе российского расследования «Рашенгеита», волею судьбы я оказался «полноправным» участником также и этих событий: в августе — сентябре 1999 года мне приходилось давать по четыре-пять интервью в день на эту тему. В те дни «Рашенгейтом» интересовался весь мир.

Я много раз анализировал вопрос, почему разразился этот скандал, отрабатывал различные версии и, честно говоря, к окончательному выводу так и не пришел. Слишком уж многим оказался выгоден «Рашенгейт».

Наиболее вероятная версия — политическая. Причем, корни её находятся не в России, а в Америке. Россия стала лишь неким плацдармом, куском земли, вокруг которого развернулась борьба — борьба интересов, политических пристрастий, борьба групп, претендующих на власть в России и в Соединенных Штатах.

Согласно этой версии, видные деятели оппозиционной республиканской партии выступили против Клинтона, Гора и других, кто правил тогда в США. Собрав воедино все примеры неудачного сотрудничества Штатов с Россией, с режимом Ельцина, примеры коррупции и воровства, оппозиционеры ринулись в атаку на демократов. Это была в те дни очень выгодная карта в предвыборной борьбе. Поэтому все то, на что раньше в Европе и в Америке старательно закрывали глаза, всплыло на поверхность.

Вторая версия связана с «Мабетексом», поскольку источником, катализатором, раскрутчиком в данном случае могла стать прокуратура Швейцарии. Увидев беспомощность своих российских коллег, их боязнь и нежелание бороться с «сильными мира сего», засевшими на кремлевском холме, прокуратура Швейцарии, чтобы привлечь к этой проблеме внимание общественности, передала в газеты документы, с которых и начался весь шум.

Третья версия — Филипп Туровер. Он долго молчал, ничего не говорил, потом, в целях безопасности, исчез и из-за границы начал с пугающей откровенностью рассказывать о том, что творится в коридорах российской власти.

Почему он? Как я уже рассказывал, Туровер собирал документы на российских чиновников, тщательно классифицировал их. Долгие годы работая с Кремлем, Белым домом, московской мэрией, он принимал участие во многих крупнейших сделках высших российских чиновников, не всегда легальных. И при этом занимался тем, чем не занимался никто: с каждого документа, попавшего ему в руки, он снимал копию и подшивал ее в папку.