Маг 8 (возвращение) Книга 1-2 - Иннокентий Белов

— Стоять, Гвардия! — крикнул я командным голосом и мне вторят Торк с Трагером. — Я сам!

Но топот ног продолжается, военные горохом сыпятся вниз, чтобы поучаствовать в схватке, раз маг поражен, пусть и непонятно чем.

Спустившись на пару метров и выйдя к уже поднявшимся на эти уровни Крысам, запыхавшимся и растеряно оборачивающимся назад, где их хозяин лежит без движения, я понимаю, что пора брать их под свою защиту, пока гвардейцы по не пониманию моей задумки на радостях не натворили дел.

— Слушать меня и служить мне! — я показываю Крысам знак власти и ору на них.

— Стоять, где знак подчинения? Сожгу на хрен! — гвардейцы уже подскочили ко мне и окружили Крыс, ожидая, когда те начнут нападать на меня.

Придется со всеми провести конкретную беседу, что не стоит меня защищать, главное это самим под удар врага не подставиться.

— Знак подчинения!!! — снова ору и Крысы начинают вставать на колено.

— Все, сопротивление подавлено! Никого не трогать! Торк, проследи, чтобы никто не ушел!

По свистку Торка его разведка бросается вперед, охватывая башню с обоих сторон, и я успокоенно вздыхаю, от этих волкодавов никто не уйдет.

— Так, сдать оружие! — командую я Крысам.

— Принять оружие, вязать никого не надо! — это уже гвардейцам.

— Я сейчас разберусь с магом, потом спускайтесь вниз. Вы держитесь за мной, — приказываю я уже своим Охотникам.

Я — впереди, парни — за мной, остальные гвардейцы разоружают Крыс и пока ждут команды на прежнем месте.

Подхожу к лежащему ничком магу и конечно нарываюсь на последний его жест отчаяния, движением раненой руки он снова бросает в меня какой-то сгусток. Снова не причиняющий мне вреда, а я спокойно простреливаю ему голову из фузеи.

Говорить мне с ним особо не о чем, а он достаточно сильный маг, чтобы убить и покалечить моих парней. Да и остальным гвардейцам требуется показать, что я намерен убивать магов без долгих разговоров и всяких сомнений.

Впереди у меня еще долгий разговор по душам со всеми гвардейцами и моими Охотниками.

А пока мы захватываем башню сильного мага и совершаем первое крутое деяние в нашем славном походе.

Глава 30

ИДЕМ ДАЛЬШЕ

Потом начались обычные хлопоты после победы.

Ибо после нее приходится много суетится, разбираться с убитыми и ранеными — не в нашем случае, делить трофеи, что-то решать с пленными.

В случае поражения приходится только отступать или убегать, спасая самое ценное — свою неповторимую личность и может быть еще что-то из затрофеенного ранее.

Тело Мага оттащили в сторону, обыскали и мне принесли его пояс, в котором я ничего интересного не нашел и бросил его на кучу общей добычи, которая быстро растет. Башня досталась нам целой, поэтому есть, что помародерить, привычные к этому гвардейцы, уже ходившие со мной, задают в этом направлении нужные усилия.

Только парни не знают, что самые лакомые и зажиточные башни еще впереди, тащат в кучу откровенный хлам, который придется выбросить через день-два, найдя что-то получше. Однако и я не могу так самоуверенно сейчас им что-то определенное обещать, мол, мужчины, не надрывайтесь с этим барахлом, основные богатства впереди.

Все же по легенде я здесь первый раз оказался и знаю совсем немного со слов каких-то загадочных контрабандистов.

Которые тут якобы недавно ходили. А на самом деле здесь никого и не было даже рядом.

Я подошел и долго смотрел на тело Кремера, пытаясь понять, что я чувствую после его смерти.

Все-таки он первый Маг в этой жизни, которого я беспощадно лишил самой жизни. Этакая игра слов, обошедшаяся ему достаточно жестоко. И теперь уже безнадежно, в Храме он так и не побывал, теперь не может рассчитывать на какое-то послесмертие.

Да в общем-то ничего не чувствую, ни он, ни я — не любили друг друга в той жизни.

Он слишком завидовал моей силе и переживал, что я подвину его около тела его Учителя, я относился к нему соответственно.

Еще явно нагонял проблем по моему поводу, что я не совсем проверен, то есть, что совсем не проверен на верность делу Магов. Очень кровавому по сути своей в будущей перспективе приведения к покорности взбунтовавшегося населения Черноземья.

Это он правильно беспокоился, конечно для своих товарищей правильно.

Но почему-то главные в магическом сообществе не стали очень уж сильно поднимать эту тему. Наверно, что хотели пока использовать меня в путешествии к Роковой горе, а там дальше уже жестко поставить перед выбором, обретя новую силу.

Да, тогда я становился уже не так нужен и меня можно было легко списать в расход без лишних угрызений совести за потерю потенциально самого сильного члена сообщества.

Около Учителя подвинуть не получилось, ко мне все равно относились с заметным недоверием. Но зато в нужный момент я оказался ближе всех со спины и нанес один коварный удар, когда Фатих оказался без защиты и не ждал такого. Скорее всего, что ему оказалось не до этого, он добивал Штольца и гнался за вторым Палантиром.

Вот-вот он становился настолько могучим, что все остальное на свете уже не имело никакого значения.

Чтобы посмотреть в поиск и обнаружить меня за спиной в полной готовности нанести удар магическим оружием.

Потом я повернулся и осмотрелся вокруг.

Старшие от Гвардии смотрят на меня, привыкнув к тому, что я всегда знаю, что точно сейчас требуется делать. Охотники тоже посматривают в мою сторону с немного ошарашенным видом, далеко оружие не отпускают от себя, не очень понимая, что должно теперь произойти. Ясно, ведь они — как бы моя личная охрана и побаиваются, что Старшие гвардейцев закричат сейчас:

— Мочи магического шпиона!

И что им тогда делать? Вписывать за нанимателя или наоборот — гасить чертова колдуна со всей мочи?

Остальные гвардейцы слишком заняты после пролетевшего за минуту боя и если и посматривают в мою сторону, то потом переводят взор на своих начальников, им же решать, что делать дальше, а мы — люди маленькие.

Но Торк с Трагером не обращают пока особого внимания на мое проявившееся магичество и этим немного палят свое знание. Лучше было бы, чтобы они с ножом у моего горла стояли и требовали объяснений, как я дошел до жизни такой.

Остальные, понемногу понимая, что Старшие не бьют по рукам и не требуют все до последней корочки хлеба оставить городу, смелеют и уже присматривают вещи и безделушки, которые нравятся им самим.