Три мудреца в одном тазу - Александр Рудазов

— Все! — перевернул кружку он. — Кончился «Хольштейн»!

— О да, это есть весьма печально, — угрюмо кивнул Грюнлау, даже за карточным столом отказавшийся снимать военную форму и расставаться со шмайссером. — Человек не может жить без пива…

— Теперь придется переходить на эту молочную гадость… — вздохнул Колобков, раскупоривая кокосовый орех с мимбо. — На вкус — ну чисто лимонадик…

— Не отвлекайся, смертный, — строго посмотрела на него чертовка. — Предлагаю повысить ставки. Давайте играть на души!

— Опять за свое? — поморщился Колобков. — Не теряешь надежды, да?

— Я вас все равно отправлю в Ад… — вполголоса пообещала Стефания. — Надолго, а не как обычно…

— А вот черта с два!

— Прекрати! — обозлилась чертовка.

Чертанов равнодушно тасовал колоду, время от времени замирая на секунду-другую. На него вновь навалилась апатия — ничего не хотелось, все вокруг было безразлично. Размешав как следует, он начал раздавать… и тут же получил по рукам от Петра Ивановича.

— Снимать давай! — рявкнул шеф. — Смотри, Серега, канделябром заеду!

— Где здесь канделябр-то?

— У меня в каюте есть один, — отпарировал Колобков. — Сувенирный, в Амстердаме купил. Чистое серебро!

— Фройляйн черт, а почему вы говорить, что все мы обязательно есть попадать в Ад? — вспомнил Грюнлау. — Что значит — «как обычно»?

— Все попадают в Ад, — безразлично пожала плечами чертовка, разглядывая карты. — Все христиане.

— То есть как?! Как это есть?! — всполошился немец.

— Сначала Лимбо — Мир Мертвых. Там маринуют, пока не выяснят всю подноготную — туда все отправляются, вне зависимости от религии. Потом христиан в Ад — отбывать наказание за грехи. А потом уже в Рай — отдыхать. У католиков наказание длиннее, но зато они половину срока проводят в Чистилище, там помягче.

— А мусульмане?

— Джаханнам и Джанна. У евреев… у них немного посложнее. Они верят, что в конце времен Бог воскресит мертвых и души вновь обретут тела, но… но проблема в том, что никакого Конца Света никогда не будет. Не запланировано. Поэтому они попадают в тот же Рай, что и вы, христиане — у вас все-таки смежные боги. Их сектор называется Ган-Эдэном. А для грешников у них есть Геенна и Шеол. Ну, Геенна — это филиал нашего Ада, один из малых секторов. А вот Шеол… бр-р-р-р… — поежилась чертовка. — Он живой, и такой страшный… Рядом с ним наш Левиафан — просто дождевой червяк. Конечно, потом у них тоже реинкарнация… снова в евреев. Насчет этого они давным-давно договорились со своим богом…

— Я не понял! — возмутился Колобков. — Это типа чего — Гитлер тоже отсидел срок в Аду, а потом полетел в Рай?!

— Гитлер?! — усмехнулась Стефания. — О нет! Поверьте, Ад не разбрасывается такими ценными кадрами! Гитлер заключил с нами сделку еще при жизни, когда выкрал Копье Судьбы из Хофбурга! Сотник Лонгин не был простым человеком, а тот, кого он убил… ну, его-то вы хорошо знаете. Существует предание, что если Копье Судьбы подержит в руках человек, осознавший свое высокое предназначение, он сможет решать судьбы мира. Гитлер поверил в это предание… и не зря. К нему являлся сам Люцифер, смертные! Мы очень, очень много выиграли на этой сделке — душа Адольфа Гитлера была всего лишь авансом того, что мы получили за работу…

— Дьявол купить душа Шикльгрубер?! — поразился Грюнлау.

— Какого еще «Шикльгрубер»? — передразнила его чертовка. — Шикльгрубер — это старая фамилия отца Гитлера. Он сменил ее еще в молодости, и его сын родился уже под новой. Так что Гитлер — не псевдоним, а настоящая фамилия. И к слову — ему Рай не светил бы, даже если бы он не заключал с нами договора. Ему бы назначили такой срок… да, тут уже тысячелетиями надо считать…

— Подождите! — еще больше всполошился Грюнлау. — А разве никто не есть попадать в Рай сразу?!

— Праведники. Те, у кого добрые дела сильно перевешивают грехи. Но таких очень уж мало. Ну, и еще умершие младенцы — я и сама так стала… но это неважно.

— А что есть происходить с буддист?… атеист?… сатанист?…

— У буддистов все подчинено закону кармы. Они замкнуты в бхавачакре, пока придерживаются своей веры. Будда и бодхисатвы — не боги, а всего лишь Учителя. Буддист может после смерти стать демоном, а может ангелом — в зависимости от жизни. Вообще, их религия наиболее близка к истинному замыслу Творца — потому что она одна из немногих, признающих, что все остальные религии тоже истинны, а боги и демоны так же подчинены реинкарнации, как и люди. Они не считают вашу Землю пупом мироздания, а человека — венцом творения. И правильно не считают.

— А остальные? Что быть с атеист и сатанист?

— Атеизм — наихудший вариант из возможных. Видите ли, каждый после смерти получает то, во что верит. Веришь в Рай — будешь петь в ангельском хоре, веришь в Джанну — будешь расслабляться с гуриями, веришь в Вальгаллу — будешь пировать в чертогах Одина. А если ни во что не веришь… тогда и получишь только большую дулю с маком. Совсем, конечно, душа исчезнуть не может, поэтому у них смерть — а потом сразу же реинкарнация. И достается всегда самое паршивое перерождение — боги обычно заботятся о своих верующих, но о атеисте-то позаботиться некому, он же никому не принадлежит. Боги атеистов терпеть не могут… зато мы, демоны, очень любим, — хищно ухмыльнулась она. — А сатанизм… ну, для экстремала вполне можно порекомендовать. Рай сатанисту всяко не светит, но в Аду к нему отношение очень мягкое, а при усердии и толике везения можно выбиться в демоны. Вот мой сменщик при жизни был сатанистом, а потом умер и стал чертом. Конечно, в Раю климат получше… — ностальгически вздохнула Стефания, — …но в Аду общество интереснее. И тепло. Если не считать ледяного сектора, конечно. Вот там прохладно!

— Ясно… — задумчиво кивнул Колобков. — А пиво — грех?

— С точки зрения христианства — грех, но очень мелкий, незначительный.

— Ну, тогда погрешим еще, — ухмыльнулся бизнесмен, наливая себе мимбо. Петра Ивановича мало волновало, что с ним будет после смерти. — Фанька, а откуда ты все это знаешь-то?

— Еще раз меня так назовешь, горло перегрызу, — спокойно ответила Стефания, очень медленно раскрывая сданные карты. — Кому же это знать, как не мне? Я ангел… была…

— Все-таки, а за что тебя так… ну, жестоко?… — смущенно спросил Чертанов. Ему почему-то никак не давал покоя этот вопрос.

— Долгая история… — отвела глаза чертовка. — Но вообще — это все из-за них, из-за этих чокнутых стариков! Все мои проблемы из-за них!

— Расскажи, а? — попросил Сергей.

— Ага, давай, — присоединился шеф. — Интересно же — как это ангелы в чертей превращаются.