Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев

*

Ефим ощутил в груди щемящее чувство, будто что-то потянуло его. Он прошел на нос ладьи, где обычно стоял сам князь, а сейчас это место пустовало. Ефим попытался вглядеться в сгущающиеся сумерки.

– Устье Бунары. Вот здесь она в море-то и впадает, – подсказал незаметно подошедший Прохор.

– Угу, – хмуро подтвердил Ефим. Его занимало сейчас другое, – Слушай, Прохор, а можешь ты разобрать, вон там никак лодка идет?

– Где?

– Да вон, скоро к левому берегу пристанет.

– Точно, лодка. А что тебе с нее?

– Да так. Любопытно стало…

*

– Вставай, волчица, – Ольха так разоспалась, что ее пришлось трясти, – Да проснись же.

– Что, где… уже вечер? – со сна она еще ничего не понимала.

– Уже почти утро, – вместо обычной расслабленной веселости в голосе Хухли читалась озабоченность.

– А как же дядя?

– Я не стал тебя будить. Рассказал ему о тебе. Одевайся и пойдем наверх. Он вернулся с новостями.

Согласно кивая, Ольха быстро натягивала свою одежду, заботливо отстиранную и отутюженную прислугой. Хухля вел ее по темным коридорам, подсвечивая путь масляной лампой, но Ольха все равно обо что-то запиналась и больно врезалась в дверные косяки. Наконец, Хухля открыл перед ней дверь, после его тусклой лампы свет из открывшегося проема ударил по глазам. Он приглашающе отступил в сторону, и она вошла в освещенную комнату.

В комнате ее встретили двое. Ольха поздоровалась, двое промолчали. Они разглядывали Ольху, а Ольха в ответ начала разглядывать их. Ей не пришлось гадать, кто из двоих «дядя», потому что сидящий за столом пожилой мужчина из заячьего народа имел представительный и благообразный вид, а стоящий рядом второй, был явным воином, а его оборотнем был еж.

Воин своей бесстрастностью чем-то напоминал Ясеня, а вот «дядя Рибус» совершенно не походил на пройдоху, как она себе его нарисовала со слов Хухли. Ей даже вспомнились уроки шпионской маскировки старого Лиса. В отношении дяди их суть можно было свести к следующему: «Первое правило пройдохи – ничем не походить на пройдоху».

– Значит, вы и есть та княжна, – раздумчиво сказал Рибус. В его голосе не было ни осуждения, ни одобрения, ни намека на душевную теплоту, только чистая оценочность. Так, вероятно, он говорил бы о предложенном на перепродажу товаре.

– Меня зовут Ольха, служба порученцев князя Вереса, – сухо отчеканила Ольха, разыгрывать «взбалмошную княжну» перед этим человеком было бы глупо. Сдавленный удивленный возглас за спиной напомнил о стоящем там Хухле. Воин одобрительно кивнул, Рибус никаких чувств не выказал.

– Меня, как вы уже, наверное, догадались, зовут Рибус. Позвольте представить вам так же, – Рибус повел пухлой ручкой в сторону воина, – Капитан Егер, личная охрана его величества.

Капитан вторично кивнул. Ольха готова была биться об заклад, что его голоса она сегодня не услышит.

– Я имею полномочия заверить вас, – продолжал Рибус тем же бесцветным голосом, – Что его величество высоко оценивает сотрудничество наших народов, выражает надежду на дальнейшее укрепление связей и готов сделать все от него зависящее для нашего дальнейшего сближения.

«Вот это он задвинул, – подумала Ольха, – Такую речь можно писать прямо на верительной грамоте и скреплять королевской печатью». Рибус помолчал какое-то время, будто давая возможность Ольхе высказаться. У Ольхи его речь ни возражений, ни нареканий не вызвала, и она промолчала.

– Тогда давайте обсудим, как мы сможем вам помочь. Ольха, что вы знаете о том, кто вас преследует?

– Вы скорее всего мне не поверите, – она была готова к этому вопросу и долго обдумывать ответ не пришлось, – Но мне известен только некий эльф Илерион. Однако, уверена, он лишь исполнитель чьей-то воли.

Рибус перевел взгляд на воина, но тот лишь пожал плечом. По отсутствующему виду «дяди» можно было предположить, что имя эльфа делу никак не помогало. Рибус вздохнул:

– Ну почему же, мы-то как раз поверим. Здесь в Ойсбурге для вашей поимки поставлены на ноги несколько гильдий и служб, включая городскую стражу. Но кто именно стоит за этой «охотой», не удалось выяснить даже мне, – он посмотрел на Ольху будто бы даже с сочувствием, – И отсюда мой второй вопрос… нет-нет. Я не буду у вас выпытывать государственных тайн. Через осведомителей я и так уже выяснил, им нужен некий предмет, а судя по тому, что именно через этот предмет вас удается отслеживать, то это крупный камень со встроенным маяком.

«Так вот как они меня постоянно вычисляют!» – ее настолько потрясла эта новость, что она на какое-то время потеряла нить разговора.

– Ольха. Вы меня слышите? Вам принести воды?

– Нет. Благодарю. Я в порядке. Так о чем вы?..

Во взгляде Рибуса промелькнуло сомнение, но он все-таки продолжил:

– Я должен задать вам этот вопрос. Просто и прямо. Согласны ли вы отдать этот предмет? Если так, то охота за вами тут же будет прекращена…

– Это невозможно, – она выпалила со всей решимостью, какую только имела.

– Я так и думал, – сказал он, однако по кислому выражению лица дяди было ясно, он все-таки тешил себя надеждой отделаться простым способом от большой проблемы в лице маленькой княжны.

– Мы можем попробовать связаться с князем, – предложила Ольха, – Я действую по его прямому приказу…

Рибус поморщился:

– Разумеется, мы сделали это в первую очередь. Но нам удалось связаться только с его помощником, Иваном Егоровичем. Помочь он ничем не смог. Единственное, что можно расценить как хорошую новость, он сообщил, что князь направляется сюда в Ойсбург и должен объявиться здесь со дня на день.

– Значит, нужно всего лишь дождаться князя.

– Не стоит обольщаться, – охладил ее Рибус, – Нам удалось выбить для вас дипломатический иммунитет до полудня. А утро уже скоро наступит. Я бы не стал рассчитывать, что князь Верес прибудет до этого срока.

– Понимаю… – Ольха подумала с горечью, что, если бы она не наткнулась на эту чертову «дядину лавку», подарившую ей ложную надежду, она не испытала бы сейчас такого разочарования, отнимающего теперь последние силы.

– Нет. Вы слышали это, Егер? – невозмутимость окончательно покинула дядю Рибуса. Он выскочил из-за стола, не обращая внимания на Хухлю, потрясенно лупающего глазами, таким