ПЕРВЫЙ ЛИНЗМЕН - Э.Э. "Док" Смит

"Очень похоже. Номер тысяча четыреста семьдесят девять. Вперед!"

В темном холле два человека с лицами, прикрытыми масками, заперли двери, и лифт понес их вверх. Затем они очутились в комнате с намертво прикрепленным к полу железным креслом. Джил пихнули в него; двое в масках встали за спиной.

– Наденьте-ка на нее наручники, - приказал Геркаймер, - только поосторожнее, не сломайте кости…

Джил, охваченная неистовой яростью, крепко стиснула зубы, стараясь не закричать, когда тяжелый холодный металл охватил ее запястья. Потом ее примотали веревками к спинке кресла - они не давали ей наклониться вперед, и девушка только бешено сверкала глазами, словно разозленная кошка. Теперь она осознала до конца, что дело плохо; этот Геркаймер вовсе не собирался придерживаться каких-то правил игры.

Он сделал шаг вперед, взялся за ворот ее платья и резко рванул - тонкий шелк бального платья треснул, обнажив груди девушки. Геркаймер затянулся сигаретой и двумя пальцами поднес ее к коже Джил чуть выше подмышки - послышалось едва заметное шипенье, запахло горелой плотью. Джил дернулась и отчаянно закричала, но ее мучитель лишь холодно улыбнулся.

– Это задаток, крошка; я не собираюсь долго с тобой возиться. Итак, мне необходимо знать две вещи. Во-первых, все, что ты знаешь о Линзах - откуда они взялись, что из себя представляют; в общем, все, кроме обычных сказок для прессы. Во-вторых, ты расскажешь, что действительно произошло на балу в посольстве, - он снова затянулся. - Ну, говори! Чем быстрее расскажешь, тем меньше будешь мучиться.

– Ты ничего не добьешься, Геркаймер, - отчаянным усилием Джил пыталась привести себя в норму. - За мной следят… - она замолчала, затаив дыхание. Если она сейчас скажет, что ленсмены вышли с ней на связь, этот зверь убьет ее. Она попыталась переключиться на другую тему:

– Этот двойник на балу никого не обманет, не рассчитывай!

– Большое дело! - ядовито усмехнулся секретарь. - Мне надо было выиграть полчаса, - и только! Нет, моя милая, у тебя не больше шансов, чем у пластмассовой собачки в адском огне!

"Джил! - пронзил ее мозг отчаянный призыв Джека Киннисона. - Это не Раштон-сквер - дом под тем номером имеет всего два этажа. Подумай, какая еще может быть улица?"

"Не знаю…" - ее мысли испуганно метались в голове.

"Проклятье! Найти бы того, кто хорошо знает этот проклятый район! Конвэй, бери такси, а я вызову Паркера…" - мысль Джека исчезла, когда он настроился на волну другого ленсмена.

Сердце Джил болезненно сжалось Сейчас она была почти уверена, что ленсменам не удается вовремя разыскать ее…

– Подтяни-ка веревки, Эдди. А ты. Боб…

– Остановитесь! О боже, прекратите! Лучше убей меня!

– Убить, крошка? Расскажи что-нибудь поинтересней, а там посмотрим. Может, я и… - он ухмыльнулся. - Нет, так приятно будет взглянуть, как ты умираешь… Не быстро, разумеется. Сначала пара ласковых прикосновений сигареткой… И ради бога, кричи, сколько хочешь, стены тут звуконепроницаемые. Потом займемся ноготками, глазками…, нет, глазки мы оставим на сладкое, чтобы ты поглядела, как парочка ползунов с Венеры примется обгладывать твои ножки…

Схватив девушку за волосы, Геркаймер вдруг с силой пригнул ей голову и прошипел:

– Все так и будет - если ты не заговоришь! Беспомощная, неподвижная, охваченная смертной тоской, Джил все еще пыталась вернуть свой потрясенный разум с границы безумия. Она облизала сухие губы. Киннисон всегда говорил ей, что человек умирает всего один раз… Только она уже не единожды умирала от страха, и будет умирать еще много, много раз…

"Да говори же, Джил! - мысль Нортропа почти ощутимо шевелилась в голове. Он, ее любимый, был в ярости и тревоге, не в силах облегчить или разделить ее муки. - Говори, расскажи ему, что знаешь! Мы уже засекли тебя - это Хэннон-авеню, и мы будем там через две минуты!"

"Говори, Джил, отвлеки этого подонка! - это был Джек. Странное дело - на этот раз она не испытала неприятных ощущений, на миг слившись с его разумом; ничего от влюбленного - просто касание дружеской руки. - Скажи этой крысе правду…, он не проживет достаточно долго, чтобы передать ее другим!"

"Нет, не могу…, нет, нет!" - на ее глазах выступили слезы.

"Я с тобой, девочка моя!" - отец попытался войти в ее разум, но его перебил Родерик Киннисон.

"Я приказывая, Джил Сэммз! Говори! Ты что - хочешь, чтобы дядюшка Род взялся за ремень?"

Она усмехнулась - прямо в волчий оскал Геркаймер - и начала:

– Так вот, о Линзах… Их доставили с Аризии…

По наружной стене здания спускались три темных фигуры. Нортроп и молодой Киннисон остановились на уровне шестого этажа, Костиган продолжил спуск, чтобы заняться охраной.

"Только пули, никаких лучей, - напомнил он своим молодым товарищам. - Мы должны очистить помещение, не оставляя следов, без разрушений."

Никто ему не ответил - все были слишком заняты. Два бандита, стоявшие за стулом, к которому была привязана Джил, упали первыми, а затем Джек всадил пулю в затылок Геркаймера. Нортропу это показалось недостаточным; вскинув автомат, он прошил тело секретаря длинной очередью.

Три быстрых взмаха ножом - и девушка была свободна.

– Джил!

– Мэйс!

Они так прижались друг к другу, что никто бы не поверил, что это их первый поцелуй. Хотя всем было ясно, что последним он не останется.

Джек ухмыльнулся, подобрал валявшийся на полу плащ и набросил его па застывшую парочку.

– Кончайте, ребята! - проговорил он с укором. - Что за легкомыслие! Если мы не поспешим, от нас останется только мокрое место, - он дернул Нортропа за рукав. - И учти, дружище, старый Сэммз очень строг по части ее туалетов. Если он увидит дочку в таком неглиже…, да еще рядом с тобой… Ты что, не понимаешь? Он же сотрет тебя в порошок!

 Глава 14

ШАХТА 

Кадровая служба любого концерна, с персоналом, насчитывающим сотни тысяч человек, очень беспокойное место - даже когда все его предприятия находятся на Земле и условия работы на них почти идеальны.

Однако если фирма ведет дела в колониях, и труд персонала лишь по названию отличается от самого примитивного рабства, обеспечение людьми - задача первостепенная. Отдел кадров, подобно Алисе в Стране Чудес, должен бежать так быстро, как только сумеет, и одновременно оставаться на месте. В связи с этим объявления, начинавшиеся со слов "Требуются…" и принадлежащие концерну "Уран Инкорпорейт", с лестью и коварством предлагавшие всяческие блага, покрывали всю Землю. По этой же при-, чине - двенадцать часов в день и все семь дней в неделю - отдел кадров этой фирмы был переполнен; в основном, всяческими подонками.

Были, конечно, и исключения; один из таких людей, пройдя сквозь толпу пестро одетых мужчин, бросил какую-то карточку в окошко с надписью "Информация". Это был рослый плотный мужчина, казавшийся чуть ниже своих шести футов из-за широченных плеч и могучей груди, хотя каждый фунт его веса пребывал именно там, где ему и надлежало пребывать. Он выглядел несколько опустившимся, а на лице застыло угрюмое выражение.

– К Биркенфельду… Мне назначено, - пробурчал он в окошко голосом, оказавшимся довольно приятным.

– Мистер Джордж Джонс, сэр, ему назначено… Благодарю, сэр, - и мистера Джонса проводили в персональный кабинет мистера Биркенфельда.

– Садитесь пожалуйста, мистер…, эээ… Джонс.

– вы запомнили мое имя?

– Да. Довольно необычный случай, когда человек с вашим уровнем образования, подготовки и возможностей обращается к нам в поисках работы по собственной инициативе; это требует тщательного изучения.

– Тогда для чего я здесь? - свирепо спросил посетитель. - Могли бы отказать мне на почте. Возьмите кого-нибудь другого.

– Вы здесь потому, что в нашей компании не судят о человеке только по его прошлому, если возможно извлечь из него пользу в будущем, - глаза чиновника старались просверлить посетителя.

Конвэю Костигану редко приходилось бывать в центре внимания. Наоборот, скрытность являлась его увлечением и высоким искусством. Его Линзу никогда нельзя было увидеть, и никто, кроме ленсменов, Клио и Джилл, не знал об истинном масштабе его деятельности.

Сейчас он твердо знал, что этот Биркенфельд с глазами-сверлами не являлся рядовым чиновником; но он точно также был уверен, что его расспросы установят точно только одно - то, что позволит он сам и Патруль.

– Ну? - поведение Джонса неуловимо изменилось. - Долго будете тянуть резину? Все, что я хочу - получить шанс. Я готов начать с самого низа, там, где вы скажете.

– Мы объявляем - и это истинная правда - что возможности системы Эридаца безграничны, - Биркенфельд говорил медленно, тщательно подбирая слова. - В вашем случае они могут быть либо абсолютно неограничены, либо равны нулю, что полностью зависит от вас самого.