Конюшенная площадь, дом 1 - Юрий Михелевич Гедзберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я был счастлив, Клён восхищен.
Теперь приёмник у нас вещал весь рабочий день:
"Через две, через две замы-ы,
Через две, через две весны-ы
Отсижу, отсижу, как надо и вернусь!"
Это я на свой манер стараюсь подпевать популярной песне.
Относительно радиоэлектроники у Клёна имелось своё суждение, которое особенно активно он высказывает, находясь "под газом":
– Ламповые приемники чище работают и берут лучше. Потому что лампы чище пропускают, чем транзисторы. В лампах вакуум, чистота, а транзисторы – это ведь песок, это грязь.
_____
Удивительно, но при ошибочном толковании процессов результирующий вывод Клён сделал правильный. На самом деле, нелинейности вольт-амперных характеристик у ламп и у транзисторов различные, и поэтому они порождают различные уровни гармоник. Так вот, оказывается, гармоники, порождаемые транзисторными каскадами более ощутимы человеческим ухом.
_____
Из приёмника слышится "Salut" в исполнении Джо Дассена, я делаю звук громче.
Клён хриплым басом: "Да что вы слушаете всякую х…ету?! Дайте р-рускую песню!". (Если что-то не по нему, то в этот момент с Клёном лучше не спорить).
Я переключаю приёмник – по радио передают прогноз погоды, мол, давление столько-то гектопаскалей.
– Где-то поссали! Что, по-русски не могут сказать, сколько миллиметров ртутного столба?!".
Ну, что ты будешь делать, опять я Серёге не угодил.
P. S. Замечу, что народ в России сначала не принял гектопаскали, а потом в стране произошли огромные перемены. Любопытно, что сейчас так же негативно многие реагируют на QR-коды…
17. Две встречи с Копытовым
Как-то в электроцех неожиданно зашел Копытов, начальник – стройный, в прекрасно подогнанной милицейской форме, фуражка с высокой тульей. Как раз перед этим Клён залудил стакан, но, услышав в коридоре шаги, успел всё быстро спрятать.
Копытов входит, молча осматривается, его взгляд надолго задерживается на плакате "Указ президиума Верховного Совета РСФСР по усилению борьбы с алкоголизмом".
Наконец Копытов с высоты своего роста обращается к нижестоящему Клёну:
– Как у вас обстоят дела с обменным фондом?
Вместо того, чтобы испугаться, Клёнов перехватывает инициативу и с жаром, усиленным алкогольными парами, рапортует высокому начальству:
– С запчастями у нас плохо. Нам хотя бы десяток приводов, а то видите, что творится – вот, все стартёры без приводов.
(Конечно, Клён лукавит. Он умеет перебирать бендиксы, да и меня этому научил. Однако новые узлы, конечно, надежнее, чем отремонтированные, да и к тому же, кому нравится делать лишнюю работу?)
Копытов терпеливо заслушал доклад и, намереваясь уйти, бросает: "Хорошо, я разберусь".
Но Клён уже не отстает: "И вот еще, щеток для генераторов совсем нет".
Копытов (из-за дверей): "Хорошо, хорошо".
Однако поддатый Клён, как дворняга, норовит прогнать чужака со своей территории – он вслед за Копытовым выбегает в коридор и нагловато, с издевательским радушием кричит Копытову вдогонку: "Вы почаще к нам заходите!".
После чего с чувством исполненного долга Клён возвращается в свое кресло, достает стакан и наливает еще.
Второй раз мне довелось увидеть Копытова, когда я во дворе ремонтировал УАЗ-452. Водителем машины был Эдик – крепко сбитый мужик (из-под его бобочки выпирали внушительные бицепсы). Он оставил меня в кабине машины, чтобы я разобрался в путанице проводов под торпедой, а сам побежал на склад: "Скоро вернусь!".
Но вернулся Эдик не один, а в сопровождении Копытова, который был явно раздражен: "Ну, показывайте Ваш ремень!".
Эдик с деланным спокойствием бросает: "Пожалуйста!", просит у меня гаечный ключ, чтобы ослабить крепление генератора и залезает под капот сбоку (как мне показалось, чтобы Копытов видел только его спину и всё, что ниже её).
Сидя в кабине, через ветровое стекло я вижу сумасшедшие, как в немом кино, глаза Эдика, через открытую дверь слышу его судорожное пыхтенье. Копытов отстраненно смотрит вдаль и не видит, как Эдик снимает с машины хороший ремень генератора, как сбросил его вниз.
Копытов нетерпеливо:
– Ну, скоро уже?!
Эдик:
– Сейчас-сейчас.
Через ворот бобочки он незаметно для Капустина вытаскивает заранее припасённый, старый разлохмаченный ремень, и с победоносным видом показывает его не заметившему подмены Копытову. Тот, скосив глаза, молча подписывает заявку на склад и удаляется.
Эдик, переведя дух, почти успокоившись, уже с усмешкой задаёт мне риторический вопрос: "В милиции работать, да воровать не научиться?!".
18. Три грации
Одна из присказок Клёна: "Кто солдату бабу ищет? Никто – сам находит".
Женщин на Конюшне было немного, но они были. Вот три из них, которые мне особенно запомнились.
№1
Наташка – женщина-гренадер, работает электриком (освещение, проводка, выключатели, розетки). Каждый раз, когда она появляется в электроцехе, Клён приходит в возбуждение:
– Михалыч! (это он мне) – Наташка электричества не боится! Прикинь, она может два пальца в розетку засунуть – и ничего. Можешь, Наташка?
Наташка приостанавливает осмотр электропроводки, не спеша, величаво, как баржа на Неве, разворачивается к Клёну, который много ниже ее ростом, и не спеша ответствует: "Могу".
Тогда Клён выступает с традиционным предложением:
– Наташка! А можно тебя за титьку подержать?
Наташка равнодушно-снисходительно позволяет: "Ну, подержись".
Клён широко растопыривает пальцы правой руки и осторожно охватывает ими один из гигантских бугров большой Наташкиной груди.
Затянувшуюся паузу Наташка нарушает вопросом: "Ну?!".
Клён под впечатлением. Опустив голову, он быстро отходит, бесконечно повторяя: "Добро-добро-добро!..".
№2
Женщина-бухгалтер (она же выдаёт зарплату) – круглая, приземистая, толстые стекла очков, по любому поводу на всех кричит. Мне она показалась чем-то похожей на черепаху-Тортиллу, но только злую. Клёну это сравнение понравилось: "Ага, Тортилла, ага-ага-ага!".
Летняя жара. Вхожу в расчетный отдел – слева у стены, где обшарпанная раковина, стоит одетая лишь сверху Тортилла. Она закинула правую ногу на кран, благодаря этой позе ей удается продемонстрировать максимум из возможного продемонстрировать.
Увидев меня, она орёт, как ненормальная (не прекращая при этом подмываться). Я испуганно ретируюсь, впервые слыша во след, как Тортилла хохочет.
№3
Следующая по коридору комната, после нашей – инструментальный склад. Там командует женщина, которая явно не равнодушна к Клёну, поэтому у каждого из нас теперь по новому комплекту гаечных ключей.
Под Новый год, хозяйка склада пригласила автоэлектриков к себе, где мы культурно посидели. Не забуду ёлочку на праздничном столе: из украшений на ёлочных ветках были только кусочки ваты и впечатляющее число "бескозырок" – металлических крышек от "Московской водки".
Признаюсь, мы на эту ёлочку тоже добавили украшений.
19. Ремонт на Конюшенной площади
Развитой социализм привёл к дефициту всего, в том числе, и к дефициту услуг. Это сейчас на каждом углу шиномонтаж или станция техобслуживания. Раньше такого не было, зато среди состоятельных строителей коммунизма престижно было иметь своего мастера – телемастера, мастера в парикмахерской, в ателье и, конечно, своего автомеханика.
Простолюдины, имевшие автомобили, свой выходной проводили в гараже или под машиной (кстати, женщин за рулём практически не было). Они старались выписать один из самых дефицитных журналов в СССР –
