Новый Завет: культурно-исторический контекст - Кинер Крейг

1:3. Развивая ветхозаветные представления (напр.: Пс. 32:6; Прит. 8:30), еврейские учителя подчеркивали, что Бог создал все сущее через мудрость/слово/закон и поддерживал жизнь, поскольку праведные исполняли этот закон. (Некоторые учителя утверждали, что десятикратное повторение в Быт. 1 слов «и сказал Бог» означает, что Бог создал все сущее Своими Десятью заповедями.) Древние еврейские учителя согласились бы со ст. 3.

1:4. Развивая ветхозаветные обетования о долгой жизни на земле, при условии, что Израиль будет повиноваться Богу (напр.: Исх. 20:12; Втор. 5:16; 8:1; 11:9), еврейские учителя подчеркивали, что наградой запослушание слову Божьему будет вечная жизнь. Иоанн заявляет, что эта жизнь всегда доступна через слово Божье, то самое «Слово», которое Он отождествляет с Иисусом. Еврейские учителя многое называли «светом» (напр., праведных, патриархов, Израиль, Бога), но чаще всего это понятие относилось к закону (образ, встречающийся и в Ветхом Завете, напр.: в Пс. 118:105).

1:5. Выражение «тьма не объяла свет», возможно, построено на игре слов (отсюда такие переводы, как «не постигла» [NIV] или «не одолела» [NRSV]). Сходным образом, в Свитках Мертвого моря силы света и тьмывстречаются в смертельной схватке, но победа света предопределена.

1:6–8. В греко-римском мире и в еврейском обществе «свидетельство» было по преимуществу правовым понятием. Исайя использовал его в пророчестве о конце времен, когда спасенный Богом народ будет свидетельствовать о Нем остальным народам накануне суда (43:10; 44:8). Этот образ проходит через все Евангелие. Об Иоанне Крестителе см.: 1:15.

1:9,10. Иудаистская традиция утверждает, что на горе Синай Бог даровал Свой закон всем семидесяти народам, но, к Его глубокому огорчению, все они, кроме Израиля, отвергли Его слово. Точно так же мир не смог распознать Слово Божье в дни Иоанна Крестителя.

1:11. Здесь Иоанн порывает с иудаистской традицией, согласно которой один Израиль из всех народов принял закон. Евреи надеялись, что верный Израиль так же примет откровение, когда Бог снова даст Свойзакон в конце времен (Ис. 2:3; Иер. 31:31–34). (Согласно еврейским преданиям, в гряду-

щем мире закон станет более строгим, если не изменится полностью.)

1:12,13. Таким образом, дело не в этническом происхождении (ст. 11), а в духовном возрождении; о том, как могло быть воспринято представление о духовном возрождении древним иудаизмом, см. в коммент. к 3:3,5.

1:14. Ни греческие философы, ни еврейские учителя не могли постичь, как Слово могло стать плотью. Начиная с "Платона, греческие философы утверждали, что идеал — это то, что недоступно взору и вечно; большинство иудеев были настолько убеждены в невозможности превращения человека в бога, что не допускали и мысли о том, чтобы Бог стал человеком.

Являя Свою славу Моисею (Исх. 33,34), Бог провозгласил, что Он «Господь многомилостивый и истинный» (дословно: «преизобильный любовью и верностью»; Исх. 34:6). Подобно Моисею в древности (см.: 2 Кор. 3:6-18), Иисус явился в славе Своим ученикам. На страницах этого Евангелия слава Иисуса раскрывается в Его знамениях (напр.: Ин. 2:11), и особенно на кресте — в высшем проявлении Его любви (12:23–33). Евреи ожидали, что явления Божьей славы будут величественным зрелищем, некоей космической феерией; но вСвоем первом пришествии Иисус явил ту же особенность характера Бога, какая открылась Моисею: скрепленную заветом любовь.

Слово, переведенное как «обитало», буквально означает «пребывало в скинии», откуда следует, что Слово пребывало в Иисусе среди людей точно так же, как Бог пребывал среди Своего народа в скинии.

1:15. Богословы полагают, что в то время некоторые могли с чрезмерным энтузиазмом воспринимать Иоанна Крестителя, простого пророка, частично отнимая славу у Иисуса Мессии (ср.: Деян. 19:3–5); в такой ситуации автор Евангелия чувствовал необходимость расставить все по своим местам. В четвертом Евангелии Иоанн Креститель относится к Иисусу с неизменным почтением, как и подобает пророку.

1;16,17. "Благодать и истина явственно присутствовали в законе (Исх. 34:6), но свое высшее выражение они нашли в воплощенном Слове/законе.

1:18. Даже Моисей смог увидеть только часть Божьей славы (Исх. 33:20), но в лице Иисуса Бог полностью открыл Себя миру. Выражение «в недре Отчем» означает самое тесное, какое только возможно, единение(ср.: Ин. 13:23). Древние авторы часто заключали определенные отрывки повествования в «рамки», образованные одной и той же фразой или утверждением; этот литературный прием называется inclusio. В Ин. 1:1 и (следуя наиболее вероятному варианту прочтения текста) в 1:18 Иоанн называет Иисуса «Богом».

1:19–28 Свидетельство Иоанна иудейским религиозным вождям

1:19. Хотя во времена Иисуса некоторые священники были фарисеями, обычно они мало общались между собой (ст. 24), и фарисеи, конечно, никогда не обладали полномочиями посылать священников с поручениями из Иерусалима. Но в тот период, когда писал Иоанн, фарисеи были главными оппонентами палестинских христиан. Иоанн, следуя традициям еврейской литературы, осовременивает язык, как поступают проповедники и в наши дни, чтобы донести до своих слушателей смысл конкретного текста. Иоанн, таким образом, фокусирует внимание на фарисейской оппозиции Иисусу.

1:20,21. Илия был вознесен на небо живым, и евреи ждали его возвращения, предсказанного пророком Малахией (4:5). (Позднейшие раввины считали Илию великим знатоком еврейского закона, который может иногда являться, чтобы разрешить раввинские диспуты, или которого Бог посылает как ангела-хранителя на помощь раввинам, попавшим в беду. Одни надеялись, что Илия по возвращении разрешит сложные правовые вопросы; другие ожидали от него великих чудес или возвещения о приходе Мессии.) Спрашивая, не «пророк» ли Иоанн, религиозные вожди, несомненно, подразумевали пророка, подобного Моисею (Втор. 18:15–18).

1:22,23. Применяя к себе текст Ис. 40:3, Иоанн утверждает, что он — глашатай нового исхода, возвещающий, что скоро Бог спасет Свой народ из рабства, как Он сделал это во времена Моисея. Эта тема звучит у многих ветхозаветных пророков и отражает надежды и чаяния евреев в дни Иисуса. Действительно, вожди пророческого толка обычно собирали последователей в «пустыне».

1:24,25. Из всех видов ритуального омовения в дни Иисуса наиболее важным, совершающимся только раз в жизни, было кре-щение прозелитов. Язычников обычно крестили, когда они обращались в иудаизм; этот обычай был широко известен, и даже упоминается у греческого философа Эпик-тета. Сообщая о том, что Иоанн призывал евреев принять крещение как при обращении в иудаизм, авторы Евангелий показывают, что Иоанн относился к евреям так же, как к язычникам, что было делом неслыханным (см. коммент. к 3:3–5). В четвертом Евангелии водные ритуалы часто противопоставляются крещению Духом (3:5; см. коммент. к 4:7—26).

1:26. Иоанн прибегает здесь к широко применявшемуся в древности литературному приему — иронии: то, что они не «знают» Того, Кто находится среди них, свидетельствует о их духовной слепоте (1:10,33,34).

1:27. Рабы носили за своим господином обувь; Иоанн же заявляет, что недостоин быть даже рабом Христа. Пророков часто называли «рабами Божиими» в Ветхом Завете (напр.: 4 Цар. 18:12; 19:34; 20:6; 24:2; Иер. 35:15; 44:4).

1:28. «При Иордане», т. е. в Перее, — на территории, подвластной Ироду Антипе. "Иосиф Флавий сообщает, что позднее Иоанн был заключен в крепость Махерон в том же районе, поэтому можно предположить, что именно здесь он совершал свое служение и был арестован.

1:29–34 Иоанн свидетельствует своим ученикам

1:29. Слова Иоанна, вероятно, относятся к пасхальному агнцу (19:36), и в то же время заставляют вспомнить ветхозаветных агнцев, приносившихся в жертву. Возможно, здесь содержится аллюзия на Ис. 53:7,1

1.

1:30,31. Главная цель Иоаннова крещения — «приготовить путь» (ср.: ст. 23). Выражение «идти за кем-либо» иногда означало «быть учеником», на основании чего некоторые богословы заключают, что Иисус действительно следовал какое-то время за Иоанном и принял от него крещение; другие истолковывают «за мною идет» в этом отрывке просто как хронологическую мету.

1:32–34. Многие течения иудаизма разделяли представление о том, что Дух перестал действовать в пророческом озарении с такой силой, как это было в ветхозаветный период. Зарождающееся раввинское движение и многие его сторонники, которые связывали Духа почти исключительно с пророчествованием, утверждали, что непосредственное проявление Духа прекратилось со смертью последних ветхозаветных пророков (Аггея, Захарии и Малахии). Для многих слушателей Иоанна провозглашенное им возвращение Духа означало наступление мессианской эры.