На равнинах иерехонских - Илья Сомов

Он не мог отвести взгляда от трепещущей черноты, и только краем глаза заметил, что Вильд зачем-то нагнулся.

— Так, слушай меня, внимательно, — хрипло сказал он. — План такой, сначала мы очень плавно отступаем, а потом очень быстро сматываемся.

— Что, так быстро нагулялся?

Маленький камушек мелькнул перед глазами и нырнул прямо в черноту. Томэ чуть не задохнулся. Тень дернулась, будто ее ударили и замерла. Ее края стали такими четкими и твердыми, что казалось о них можно порезаться. Поток воздух прекратился. Второй камушек ударил в тень, но погрузился в нее только наполовину, словно это было очень плотное желе. Ан будто прилип к темноте, а черная поверхность вибрировала вокруг. Это был красноватый осколок барельефа, на его боках, как крупинки стекла поблескивали прожилки. Тень перестала дрожать и словно натянулась. Половинка камушка упала на пол. Срез был невероятно ровным, будто отполированным.

— Интересно, — Вильд снова нагнулся.

— Не смей! — заорал Томэ.

Будто от звука его голоса, тень крутанулась вокруг своей оси и сжалась в точку. В лицо Томэ хлестнуло что-то похоже на ледяной дождь. Когда он снова открыл глаза, никакой черноты на стене не было. Он огляделся и увидел только камень и самые обычные тени. Жуткая сущность исчезла.

Томэ вздохнул и повернулся к Вильду.

— Ты что творишь, паразит? — глухо проговорил он. — Последние мозги потерял?

Вильд даже не потрудился притвориться, что чувствует себя виноватым.

— А что это было-то? Никогда о таком не слышал. Может домовой? Хотя, вряд ли они могут здесь водиться…

— Так чего же ты лезешь, если не знаешь?! Может, ты, когда мину увидишь, попрыгать на ней решишь?!

— Ну, что такое мина, я хорошо знаю. А если с этой штукой было что-то не так, то нужно было сразу сказать, а не нести всякую чушь.

Скрипнул зубами, он был близок к тому, чтобы свернуть дружиннику шею и навсегда оставить его в ближайшем склепе. Его ладонь двинулась к рукояти плети, когда он перехватил быстрый, но очень спокойный взгляд Вильда. Дружинник его провоцирует. Снова! Томэ несколько раз глубоко вздохнул.

— Ты выбрал, неподходящий предмет для своих игр. Рой штук, вроде той, в которую ты кидал камушки, сожрал все живое в этой пирамиде.

— Так вот как это было, — Вильд показался Томэ очень довольным. — А колдовал твой новый приятель, из Схолы. Верно?

— Ты веришь в колдовство? — удивился Томэ.

— Как-то так получилось, что привык верить своим глазам.

— Иногда люди удивительно ловко не замечают того, чего они замечать не хотят.

— Это точно, — хохотнул Вильд.

В его смехе Томэ снова почудился какой-то намек. Десятник косо посмотрел на дружинника. Вильд подошел к тому месту, где раньше под потолком билась темнота. На стене осталось светлое пятно. Вильд подпрыгнул и провел по нему ладонью. Томэ передернуло.

— Камень стал гладким будто лед, — сообщил дружинник.

— Надеюсь, это знание тебя утешит, когда твои пальцы почернеют и начнут отваливаться.

В ответ Вильд снова засмеялся. Томэ тоже подошел поближе и посмотрел на пятно.

— Не понимаю, если здесь проходили лирийцы, как они могли этого не заметить.

— Может, подумали, что это вентиляция. Или решили что странности пирамиды не их проблема. Кстати, не самый глупый подход.

— Я бы и сам так поступил, если бы смог, — проворчал Томэ. — Но не у всех есть такие возможности как у Ставра или у братства.

— У господина Алоика действительно есть важные причины, чтобы быть скептиком.

Томэ оглянулся, кошачьи глаза дружинника блестели в полумраке.

— О чем ты?

— Ты не знаешь? Ах да, забыл, тебя ведь волнуют только те обстоятельства, которые затрагивают тебя самого. Остальное не стоит внимания.

— Вильд, хватит уже испытывать мое терпение. Если есть что сказать, говори, не выделывайся.

— Как пожелаете, мой господин, — Вильд слегка поклонился. — Говорят, давно, во времена, когда Ставр Алоик еще не брил голову, у него вышел философский конфликт культом Истинного Пути. Эти мерзавцы даже за хорошие деньги не хотели продавать долину, в которой Алоик мог бы разбить замечательные виноградники. А еще они, кажется, не сошлись со Ставром по вопросу нравственного закона, или что-то в этом роде. В конце диспута, Ставр приказал схватить сектантов и закопать их живьем. Говорят, вместо земли использовали навоз.

— Доказал свою правоту эмпирическим методом, — пробормотал Томэ.

— Я бы сказал, применил категорический императив. Но не в этом суть. Последним в яму должны были бросить тамошнего верховного жреца. И этот подлый старик вместо того, чтобы спокойно превратиться в удобрение, каким-то образом раскидал бойцов, которые его держали, прорвался к Ставру и проклял весь дом Алоик. Говорят, выстрелы из ружей оторвали ему руки и ноги, но не умер до того как закончил предсказание.

— Тот старик был колдуном?

— Так говорили люди. Может это была просто болтовня. Но кто бы тогда поверил, что от многолюдного клана Алоик останется всего два человека? — Вильд широко ухмыльнулся. — Поэтому Ставр не верит в магию, предсказания, духов, демонов и грядущее падение дома Алоик.

— Похоже, тебя это забавляет.

— Знаешь, как говорят — посмотришь на чужие беды, и сразу легче становится, — Вильд отвернулся и поглядел вглубь коридора. — Лучше скажи, сколько еще ты собрался здесь бродить? Похоже, здесь больше нет ничего интересного.

— Еще немного и все. Мне уже кажется, что зря я все это затеял.

— Надо же, озарение. Лучше поздно, чем никогда.

Коридор начал сужаться, становилось темней. Томэ продолжал оглядываться, но видел только старый пыльный камень. Он уже хотел повернуть назад, когда почувствовал странный химический запах. Томэ остановился и раздул ноздри. Что-то едкое и неприятное. Почему-то ему вспомнился госпиталь. Источник определенно был где-то неподалеку.

Проход закончился новой развилкой, на этот раз Томэ не пришлось гадать, запах шел из крайнего коридора. Десятник подошел к нему и замер на пороге. Стены и потолок покрывали странные знаки, от которых начинала болеть голова. Но Томэ остановился не поэтому. Тут и там на полу, чернели провалы глубочайшей темноты. И эти провалы были живыми. Они не всасывали воздух, но их поверхности изгибались, а края трепетали. Казалось, какая-то невидимая сила прижимает тени к камню и не дает подняться.

Вильд подвинул командира плечом и опустился на корточки. Насколько мог судить Томэ, дружинник был ничуть не испуган. Похоже, он просто не мог осознать насколько эти тени опасны. Он ведь не видел, как ночью они похищали человеческую плоть.