Президент планеты - ЧБУ

Мимо Ани прошли двое человек в городском камуфляже и шлемах. У них на спине была пришита белая надпись: «Рипалс», у каждого на поясе висела кобура с пистолетом, а на ремне болтался электрошокер. «Не для того ли они ходят, – подумала Аня, – чтобы я или мои братья подошли к ним и попросили убежища?» Если она сейчас попросит отвезти её к командиру, то уже через несколько часов, возможно, окажется рядом с мамой.

Вскоре частная армия разрушит союз, выстроенный против семьи Келвин, и она наконец встретится с Лилией, Дарвином, Андресом. И даже с этим странным Артуром. А пока у неё есть более важные дела, даже более важные, чем возвращение домой, – помочь человеку, оказавшемуся в гораздо более затруднительной ситуации, чем она.

– Может быть, уже расскажешь, за что мистер Хайд держит тебя взаперти? – произнёс Лукас в рацию.

– Не называйте его так, – ответил Максимилиан, и голос дрогнул. Слышно было, как воздействует на него одно только упоминание пленителя. – Имя «мистер Хайд» подразумевает, что должен существовать и доктор Джекил. Но у него нет светлой стороны. Он само олицетворение зла, и нет на свете ни человека, ни существа хуже него.

– Расскажи нам о нём, – попросила Аня. – Как случилось, что ты оказался взаперти? Почему это случилось?

– Позже. Сейчас я не могу этого вам рассказать, потому что боюсь за ваши жизни.

– Другого случая может и не быть, – напомнил Лукас. – Если сейчас дроны заметят, что мы передали тебе электронные устройства вместо еды, они могут навредить тебе, и ты уже ничего не расскажешь.

– Если я увижу враждебно настроенного дрона, у меня будет несколько секунд, чтобы всё рассказать. А сейчас забудьте об этом. Освободите меня, и ваше любопытство будет удовлетворено. Могу лишь сказать, что изначально я был не один. Меня держали в камере вместе с друзьями. Потом нас разделили, и сейчас я не знаю, какова их судьба. Хочется надеяться, что они ещё живы.

– Всё будет хорошо, – сказала Аня. Она чувствовала, что должна сказать это, даже если сама не была уверена. – Ты выйдешь на свободу, расскажешь всё полиции. Они найдут твоих друзей и посадят в тюрьму вашего похитителя.

– Было бы здорово, – ответил Максимилиан, позволяя себе лёгкую надежду. – Однако чем больше я нахожусь здесь, тем больше убеждён, что моих друзей замучили до смерти. И я оказался самым выносливым из всех.

О своём заточении Максимилиан рассказывал так, будто знает величайшую тайну на планете Земля. Он говорил, что ему непременно нужно выйти на свободу. Для Ани же он был обыкновенным человеком в беде. Она хотела помочь ему, как поступил бы любой здравомыслящий человек при виде страданий другого.

Через четверть часа из рации раздались тяжёлые шаги дрона. На этот раз Семён отнёс обед в арку сразу, а не в последнюю очередь. Максимилиан выключил динамик, чтобы дрон не услышал никаких звуков извне. Лукас и Аня слушали нарастающий звук ударов металлических ног по бетонному полу. С каждым тактом нарастал страх человека по ту сторону. Они не могли видеть выражение лица Максимилиана, но его напряжение каким-то образом передавалось им.

Среди людей встречались техноантропофобы – те, кто испытывал иррациональный страх перед любым механизмом, похожим на человека. Эта фобия исходила из эффекта зловещей долины. Максимилиан определённо принадлежал к одним из таких. Слышно было его учащённое дыхание и, кажется, тяжёлое сердцебиение. За те несколько секунд, пока раздавались шаги дрона, он несколько раз вставал с кровати и садился обратно, не находя места в своей темнице. Из его рассказов выходило, что раньше он вполне хорошо относился к дронам, но за два года взаперти в корне изменил своё отношение.

«Интересно, – подумала Аня, – как он себя почувствует, когда выйдет наружу и увидит миллионы дронов, шагающих по улицам среди людей и летающих над головами?»

За два года их количество увеличилось в несколько раз. Раньше из посёлка не были видны чёрные облака над городом, а теперь дронов стало так много, что их шум стал перекрывать всю остальную городскую суету.

Раздался металлический скрежет, какой они слышали утром, и следом тишина.

– Твой обед прибыл, господин, – произнёс дрон таким же безжизненным голосом и с привычной интонацией.

Дверца камеры закрылась, и шаги дрона стали удаляться. С минуту Максимилиан приходил в себя: в этот раз ему в пакете передавали не безобидный камень, который по ошибке могли положить в ресторане, а полноценное устройство для побега. Заглянув в пакет, даже тупой дрон понял бы, что здесь что-то не так, и забил бы тревогу. Прямо в этот день жизнь Максимилиана могла закончиться, и всё зависело лишь от незначительного обстоятельства: сообщит ли дрону программа проверить еду.

Посылка дошла к получателю в целости, но в этот раз он не испытал радости, как утром. Целая посылка означала, что теперь всё изменится. Ему предстоит выбраться отсюда, и страх перед грядущим не давал ему насладиться надеждой.

– Магнетрон, конденсатор, волновод, – тихо прошептал Максимилиан. – Всё на месте, остался только аккумулятор, и можно звонить в полицию. Когда вы передадите его?

– Сегодня вечером, – ответил Лукас. – Как только вернётся курьер за новой порцией еды.

– Ау, – произнёс Максимилиан. – Вы меня слышите? Кто-нибудь?

Первобытный страх снова появился в голосе пленника. Это было то, чего он боялся больше дронов – остаться неуслышанным, умереть в одиночестве и оставить при себе тайну, которую хранил до самого последнего момента.

– Вот я идиот, – ответил Максимилиан сам себе. – Я же звук забыл включить. Простите, последнее время я очень несобранный.

– Не за что тебя прощать, – ответила Аня. – Мы понимаем, как тебе тяжело.

– Нет, не понимаете, – ответил Максимилиан. Он не знал ничего о своих собеседниках, кроме имён и социального положения, однако был абсолютно уверен, что им никогда не было хуже, чем ему. – Никто из живых людей не испытывает того, что испытываю я. Полагаю, никто в истории не был в моей ситуации.

– Тысячи людей держали в плену за всю историю человечества, – сказала Аня. – Может, миллионы. Мы тебе сочувствуем, но это не уникальная ситуация.

– Верно, – подтвердил Лукас. – Инквизиция в Средние века с сотнями людей творила то, что сейчас происходит с тобой.

– Поверьте, телесные и моральные пытки – не самое страшное, что со мной происходило. Самая большая моя проблема – совесть. Ведь я стал пленником только из-за собственной глупости. И моя глупость может навредить другим людям. Почти наверняка навредит.

Близился вечер, и Лукасу позвонила Берит. Она интересовалась,