Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России - Юрий Скуратов

Основная часть визита началась утром в пятницу. Гости встретились с коллегами из Генпрокуратуры, представленными в расширенном составе. Особенно отмечалось, что в российскую делегацию был включен новый следователь Александр Филин, ведущий дело «Андава» — «Аэрофлот» и заменивший скандально ушедшего в отставку Николая Волкова. Присутствие Филина должно было стать доказательством того, что это не протокольная встреча и что разговор пойдет о конкретных уголовных делах. Тем более что по заведенной предшественницей Рошахера Карлой дель Понте традиции швейцарцы привезли с собой целую пачку документов, касающихся как дела «Аэрофлота», так и целой серии российско-швейцарских историй об отмывании денег через швейцарские банки российскими чиновниками, их родственниками и друзьями-бизнесменами.

Но если с «Аэрофлотом» все было более-менее понятно (в разгар развернувшейся в то время борьбы с Березовским это дело стало приобретать благородно-конъюнктурный статус), то «Мабетекс» по-прежнему оставался самой неудобной и максимально замалчиваемой российской Генпрокуратурой темой. Не случайно, что если в зарубежных (а затем и в российских) средствах массовой информации и появлялись материалы этого расследования, то, кроме самих швейцарцев, обеспокоенных судьбой следствия, сделать это было некому.

То, что из двух «неудобных» дел российская Генпрокуратура выбрала наименее для себя опасное, свидетельствует и такой чисто чиновничий факт: на торжественный прием в честь визита гостей не был приглашен следователь Тамаев, который вел дело «Мабетекса». Судя по всему, чтобы не мозолил швейцарцам глаза и не вызывал у них желания задать российскому следователю какие-то непредвиденные вопросы.

Материалы, привезенные швейцарцами, вызвали в напряженном ходе переговоров настоящую бурю. Российские прокуроры даже отказались принимать некоторые из привезенных документов по делу «Мабетекса» (их запрашивал более года тому назад мой заместитель Владимир Давыдов): Рошахеру заявили, что необходимость в них уже отпала. А после встречи Устинов сделал все возможное, чтобы оградить Генпрокурора Швейцарии от общения с журналистами.

Итог переговоров с Рошахером оказался практически нулевым. Генеральная прокуратура Швейцарии ясно дала понять, что доверие к неподкупности российского правосудия будет восстановлено только в том случае, если собранные и переданные Москве обличительные документы по расследованию хищений в «Аэрофлоте» и коррупции в Управлении делами Президента будут использованы в соответствующих уголовных делах. «Швейцарская сторона ожидает, чтобы в целях восстановления доверия, необходимого для успешного международного сотрудничества, российские власти продемонстрировали наличие воли использовать в уголовных делах материалы, собранные в Швейцарии», — было отмечено в официальном сообщении Генпрокуратуры Швейцарии.

Но было ясно, что дальнейшая судьба привезенных из Швейцарии документов по всей вероятности будет зависеть не от Генпрокуратуры, а от Кремля и его желания или нежелания активизировать расследование того или иного громкого дела. Было также понятно, что сохранять хорошую мину при такой скверной игре Генпрокуратуре и российским властям будет все труднее. В отличие от российской судебной практики швейцарская Фемида вполне способна осудить и отсутствующего на скамье подсудимых Бородина.

Так оно, собственно говоря, вскоре и произошло.

Визит Валентина Рошахера в Россию имел довольно любопытное продолжение. Желая как-то сгладить неприятный осадок, оставшийся у швейцарцев после визита, Владимир Устинов сразу же после отъезда коллег на родину послал официальное приглашение посетить Москву главным женевским обвинителям: прокурору Бертосса и следователю Дево. Но, к огромному удивлению Москвы, и Дево, и Бертосса приехать в Россию категорически отказались.

Причины этого вполне объяснимы. Все это время в Женеве внимательно следили за ходом переговоров, учитывая отсутствие ответа на следственное поручение, направленное Даниэлем Дево по подозрительным переводам средств компанией «Мерката Трейдинг» на счета Бородина и его подельников. Удивленный и разочарованный бездействием российской прокуратуры, Бертосса говорил тогда журналистам, что «при такой точности фамилий, названий компаний, перечисленных сумм и номеров счетов становится совершенно непонятно, почему российские органы юстиции не шевельнули пальцем несколько недель, если не месяцев, да еще и без всяких объяснений отменили визит в Женеву следователя Генпрокуратуры».

Удивило швейцарцев и заявление представителя российской Генпрокуратуры, будто бы ни в Москве, ни в Швейцарии не заведено уголовного дела о хищении транша МВФ перед дефолтом августа 1998 года. В мае женевский следователь Лоран Каспер-Ансерме направил Генпрокуратуре следственное поручение, но так и не получил никакого ответа.

Но главной причиной отказа представителей женевской юстиции посетить Москву стало все же молчание российской прокуратуры в ответ на запрос Даниэля Дево от 10 июля 2000 года. В соответствии с двусторонними международными соглашениями Дево попросил Генпрокуратуру России «сообщить о прежних судимостях и дать любую полезную информацию о ведущихся расследованиях» относительно Павла Бородина, его дочери и зятя. Виктора Столповских, а также некоторых других лиц, получавших крупные банковские переводы предположительно от «Мерката Трейдинг» и родственных ей структур. Помимо этого женевский следователь запросил сведения о связях упомянутых господ с организованной преступностью, были ли конкурсными условия получения «Меркатой» подрядов от Управления делами Президента, а также заключение российской прокуратуры о том, как квалифицировать получение денег этими же лицами по Уголовному кодексу Российской Федерации.

Вполне естественно, что отпиской на такое поручение ответить невозможно, а отвечать по существу ведомство Устинова вряд ли хочет. Ответить на все вопросы Дево — это значит пересказать многотомное дело «Мабетекса» с грифом «секретно». А заодно рассекретить все усилия российского следствия по реабилитации и обелению всех перечисленных в запросе Дево господ.

Вот и предложила Генпрокуратура вместо конкретного ответа на запрос пригласить женевских прокуроров в Москву. А они, неблагодарные, отказались, решив, что очередную протокольную встречу с российскими коллегами к делу не пришьешь.

В Москве на отказ швейцарцев не обиделись, а наоборот, решили послать в Женеву своих полномочных гонцов — заместителя Генпрокурора России Василия Колмогорова и следователя Руслана Тамаева. Колмогоров в далекие края поехал, естественно, не с пустыми руками. Он повез в Швейцарию тот самый официальный ответ Генпрокуратуры относительно взаимоотношений компании «Мерката Трейдинг» и бывшего кремлевского завхоза Павла Бородина, который столь безуспешно пытался получить буквально пару недель назад Валентин Рошахер.