Умные парни (сборник) - Сергей Лесков

Чтобы понять, чем живет русский город, надо отправиться в баню. В бане все люди разоблачаются и впадают в откровенность. Тем более что в Сарове ничего другого вечером не остается, ибо в 17. 00 все лаборатории опечатываются, а отведенные речи строжайше замолкают. Жителям Сарова приходится выстраивать свою жизнь в соответствии с режимом секретности. В бане я познакомился с киргизом Аскаром, который родился в Потсдаме, жил в Белоруссии, закончил МАИ, работал во ВНИИЭФе. Аскар лучше всех парившихся знал русский язык и следил за его чистотой. Ему предлагают хорошее место в Киргизии, но режим препятствует. Только русская баня помогает.

В бане я наблюдал чистый интернационал, потому что в Сарове работали специалисты со всего Советского Союза.

И я чувствовал себя так, будто прежняя страна вернулась. И разговоры на эту тему велись единодушные. А еще люди в бане мечтали, чтобы Саров продолжал жить за колючей проволокой, потому что преступность в этом случае ниже, а культура, наоборот, выше. Я хотел спросить, означает ли это, что в СССР, который тоже жил за колючей проволокой, преступность была ниже, а культура выше, чем вокруг, но весь жизнерадостный интернационал дружно ушел в парную.

Жизненный уровень в Сарове, это ясно как божий день, высокий. Молодой специалист сразу зарабатывает 25 тысяч. Ветераны, если участвовали в испытаниях ядерного оружия, получает пенсию в 18 тысяч. До кризиса автосалоны продавали 3 тысячи новых иномарок в год. В реках Сатис и Саровка вода такая чистая, что женщины берут ее для приготовления еды, а в лесных ключах черпают для косметических целей. В Сарове нет безработицы, а распущенность нравов на зачаточном уровне.

Словом, если хочется оказаться в СССР, надо проникнуть в Саров. Только это сложно, потому что он окружен, как и полагается СССР, колючей проволокой.

В мире нет населенного пункта, который так часто менял бы свое имя. Псевдонимов у исторического Сарова хватит на театральную труппу. По аналогии с американским ядерным центром Саров называли советским Лос-Аламосом. Мистическое совпадение, но рядом с советским Лос-Аламосом находится деревня Аламасово, и между ними случались конфликты. В екатерининские времена здешние крестьяне спорили с монастырем из-за земель и, по велению из центра, были биты батогами. Быть может, потому мужики жестоко избили монаха Серафима, уединенно жившего в ските, но он исцелился от смертельных ран и простил разбойников. В этом сюжете можно найти параллели с новейшей историей Сарова, где делают разрушительное оружие и воинственность сочетается с провидческим миролюбием. Может быть, поначалу в размещении ядерного центра в христианском храме была антиклерикальная хитрость, но вышло так, что высокая духовность, которой пропитаны эти стены, вторичным излучением пропитала научные лаборатории и вызывала щедрый на смелые идеи резонанс.

«Если на женское общежитие повесить вывеску “Текстильный институт”, – рассуждает заместитель директора ВНИИ экспериментальной физики Владимир Жигалов, – общежитие останется публичным домом. В России повсюду создают технопарки в надежде, что в них начнется инновационное развитие. Но технопарк – это не казино, чтобы на пустом месте появиться. Водоему нужен планктон, а технопарку нужны ученые. Наш технопарк – это настоящий бизнес-инкубатор с высоким потенциалом. И это будет единый кластер с ВНИИЭФ. Уверен, это один из тех островков в России, откуда можно на равных войти в мировую конкуренцию в области высоких технологий».

Всего в СССР было проведено 720 ядерных испытаний. Почти 20 лет на новые испытания наложен мораторий, и хотя модернизация ядерного оружия не остановилась, объемы не те, что в годы «холодной войны». Сарову, где собрана интеллектуальная элита по многим наукам, чтобы крепко стоять на ногах, необходимы новые направления. Одним из них станут работы над суперкомпьютером, о чем говорил президент РФ во время недавнего визита в этот город. Принципиально новые для секретного города возможности открывает технопарк «Система – Саров», единственный в России член Международной ассоциации технопарков. Недавно он выиграл российский конкурс бизнес-инкубаторов, проведенный Министерством экономического развития, и для развития получил финансирование из федерального бюджета. В технопарке «Саров – Система» предстоит развенчать устойчивое мнение, что любая идея, рожденная в Сарове, в конечном итоге приводит к появлению нового оружия. Впрочем, знаменитые компьютерные игры «Саровские башни» и «Война Украины с Россией» появились именно в этом технопарке.

«В Сарове занятия наукой и инновациями значительно эффективнее, чем в Москве с ее пробками, суматохой и суетой, – говорит доктор экономических и кандидат физико-математических наук Алексей Кибкало. – Наш коллектив – выходцы из ВНИИЭФа, потом работали в “Интеле”, но перешли в технопарк, потому что здесь возможности выше. У нас много патентов за границей. А компьютерные игры – это разминка для ума, хотя весьма доходная. Сейчас занимаемся очень перспективным проектом – голосование по мобильному телефону, что позволит привлечь к выборам молодежь. Во Владимирской области уже проведено экспериментальное голосование».

Технопарк «Система – Саров» вынесен за пределы колючей проволоки. Корпуса, гостиницы и поля для гольфа будут расположены на обычных, не охраняемых спецслужбами землях. И все-таки мне кажется, что противоречие между свободным обменом информацией, без чего невозможен инновационный процесс, и режимом закрытости, в котором живут Саров и его ученые, может оказаться непреодолимым препятствием на пути процветания лучшего пока российского технопарка.

Монахи в старину говорили: «Если ты суров, иди в Саров». Режим службы в Саровском монастыре и требования к братии были очень строгие. Эта традиция, как конформное отображение в математике, сохранилась и в ядерном центре. Взять, к примеру, молодого теоретика Ярослава Алексеева. Статью – вполне годится в сериалах играть, а повадками – будто к постригу готовится и обет молчания на себя наложил. Ярослав после МИФИ поехал в Швецию и сделал там открытие: хотя научный потенциал на Западе выше, для русских установлен невысокий потолок роста. К тому же за границей ему захотелось для своей страны работать и не хватало родной атмосферы. В Сарове условия вполне устраивают. Молодежи много, никаких ограничений в материалах и вычислительной базе, а задания очень важные и интересные.

Отдыхает от раздумий Ярослав Алексеев, играя в бильярд, и считает, что это медитативный процесс, как повторение буддистских мантр. Впрочем, иногда в соударениях шаров он видит иллюстрацию атомной модели Бора. В Москве из-за транспортного коллапса Ярослав Алексеев работать не хочет, хотя признает, что бильярдные столы там лучше. В столице он бывает, когда в зарубежные командировки отправляется, хотя еще совсем недавно научному руководителю Арзамаса-16 Юлию Харитону после работы в Кембридже в 1920-х годах 70 лет не разрешали выехать за границу.

У Сарова было великое прошлое. Здесь накоплен невероятный духовный потенциал, и удивительным образом его складывали люди религиозной культуры и ученые, вера которых построена совсем на других принципах. Теперь два этих крыла вместе. Предвидеть будущее человеку не дано, но только человек своим трудом может его построить. Сарову это уже удавалось.

АТОМНЫЙ ЛЕДОКОЛ – ПОХОД ПОД РУКУ С РАДИАЦИЕЙ

В Швейцарии Ленин провел замечательное время. Именем Ленина назван первый в мире атомный ледокол. У капитана «Ленина» Александра Баринова есть основания пристально следить за новостями из Швейцарии, пусть эта страна и не имеет выхода к морям и океанам. Недавно в Швейцарии провели референдум и решили больше не строить минаретов. Капитан Баринов в жизни минаретов не видел и со всеми народами желает жить в мире, но это событие не оставило его равнодушным.

«Север – это последний и неприступный рубеж европейской цивилизации, – рассуждает капитан. – Только европейцы могут осваивать новые земли, а необжитым остался на планете один Север. Сюда никто больше не пойдет, а запасы громадные. Последняя кладовая планеты. Если Россия укрепится на Севере, за Россией будущее. Дадим слабину – Арктику от нас мигом отрежут».

Капитан Баринов всю жизнь ходит по северным морям, и ему кажется, что мир спасется Севером. Но кто хозяин Арктики? Претензии на арктический шельф заявляют США, Канада, Норвегия, Дания… Международные законы запутаны, как водоросли на корабельном винте. Россия на Севере занимает особое место, ни у кого в мире такого арктического фасада и таких грузопотоков близко нет. Поэтому ни у кого в мире и атомных ледоколов нет. А у России их сегодня восемь. Кстати, первый в мире ледокол в 1899 году тоже построила Россия. Это знаменитый «Ермак», созданный по чертежам адмирала Макарова при активном участии Менделеева. По нашему обыкновению, в 1963 году мы отправили совершивший множество подвигов «Ермак» на металлолом, хотя в других морских державах на таких кораблях устраивают музеи.