На крючке у Фортуны (бывш. Поймай меня, Дамблдор!) - Iskander100500

Когда подошло время заняться делом, Сириус приглашающе махнул мне рукой в сторону отведенного мне места. Я немного нервно прошел в центр малой звезды, стараясь не наступать на линии и значки. Не хватало еще стереть что-нибудь, чтобы потом быть распыленным в прах магией демона, ибо особых надежд на добродетель последнего я не рассчитываю. Уже о многом говорит моя реакция на увиденное мной Адское Пламя, так что я мысленно уже готовлюсь к новой порции ночных кошмаров, а то и дневных, наяву.

Приняв будущую жертву из лап домовика за порогом ритуальной комнаты, в которую эльфам вход запрещен под страхом мучительного существования в посмертии, Сириус внес тело молодой еще девушки восточной национальности в положенное место — жертвенный алтарь в центре большой звезды. Я же при этом судорожно вдохнул, проговорив про себя мантру: "Да простит меня Магия". По факту, лучше всего, когда жертва максимум невинна, тогда демон будет наиболее расположен к исполнению просьбы, но ни я, ни Сириус не согласились бы использовать в качестве ритуала девственницу, не преступившей ни одного греха католической церкви, соблюдение заповедей которой, в принципе, совпадают с определением невинности у демона. Возможно, после самых первых попыток договориться с демонами были выведены подобные правила для определения наиболее удачной жертвы, а много позже эти критерии могли быть заимствованы кем-то из церкви в качестве критериев праведной жизни, и ведь не сказать, что они прям совсем не правы в этом. В "Ад" за неисполнение заповедей попасть — не попадешь, но от Матери Всего Сущего попадет тебе точно и при жизни и в посмертии. У волшебников же заповедей подобных нет, но моральные нормы уже давно сопутствуют маггловским, да и Законы Магии нарушать как-то не все спешат. Уверен, Томми ждет на том свете самый "благодушный" прием, как минимум за попытку убийства младенца. Ой, да мало у него что ли дел черных за душой...

Девушка, которая сейчас так и оставалась в состоянии глубокого сна, родом была из одной азиатской страны, которой именно, Блэк не уточнил. Данную представительницу женского пола полагалось казнить по местным для тех мест законам за убийство собственного ребенка. Как смог выяснить Сириус, ребенок был магически одаренным и соответственно женщина, которая сама того не ведая оказалась представительницей из выродившегося магического рода в сквибов, что нас вполне устраивало, увидевшая творимое ее дитём волшебство посчитала данный инцидент за дьявольщину и убила ребенка. Маггловское воспитание той страны (а там толерантностью к "ненормальностям" не обладают), перенятое сквибами, сыграло плохую роль. Естественно, что девушку хотели казнить по местным для тех мест законам магглов и магическое правительство не было намерено этому мешать, так как был убит потенциально сильный маг (считается, что после долгого отсутствия магического дара у нескольких поколений сквибов окупается сторицей при появлении в роду мага, которого сама Мать-Магия благословила на восстановление Рода). Так что наказание в посмертии от Магии девушку ждало б не меньшее, чем мы ей уготовили, а может и наоборот облегчили ей участь... Каким образом крестный смог перевезти с континента осужденную на казнь, я не хочу даже знать. Мне криминальные связи Блэка ничуть не интересны, хотя, возможно, пригодились бы в будущем самому...

После того, как Сириус только проговорил первые слова на неизвестном гортанном наречии, вспыхнули фитили черных свеч не менее черным огоньком, не внушавшим ни капли доверия. Язык, на котором должен был проводиться ритуал, был совершенно иным, нежели латынь или что-то доступное человеку. Бродяга еще перед началом всей этой заварушки взял с меня Обет о неразглашении деталей, чтобы не выдать ни коим образом ничего, ибо за знание только одного этого языка ему уже полагался поцелуй дементора, дабы не передал никому из ныне живущих. Откуда Сириус знает этот язык — для меня такая же загадка, как и происхождение остальных его знаний о ритуале. Вообще, как он успел мне рассказать, у магов осталась легенда, что данный язык был передан волшебникам кем-то из первых призванных демонов, дабы те могли связаться с ними: демонам ничего не стоит исполнить простенькое по их мерам желание людишек в обмен на душу! жертвы. Но скорее всего язык изобрел какой-то пытливый демонолог-самоучка, не оставивший своего имени в истории. И правильно, ведь демонологам в любые времена доверия не было ни капли, вот он и не назвался: а как доверять человеку, который может разбить все данные тебе клятвы (это мы с Сириусом вдвоем действуем, а демонолог должен быть достаточно силен, чтобы самому удержать демона внутри защиты и еще выклянчить у него то, что надо демонологу), снять с себя почти любые проклятия, а то и душу твою продать за такую вот "мелочь" (уж по сравнению с душой!...).

Сириус продолжал читать крайне длинное и монотонное заклятие призыва, вливая в слова свою магию, на неизвестном языке в течении еще следующего получаса, из-за чего у меня даже затекли ноги, но я не смел даже пошевелиться. От давящей со всех сторон какой-то тяжелой магии было некуда деться. Факелы давно потухли на стенах и, казалось, что черный, словно прогорклый и совершенно ничего не освещающий свет свечей собрался внутрь большой звезды, а все остальное пространство заливает вечная тьма, поглощающая каждого ступающего в нее. И я бы не посмел утверждать обратного, так как ясно различал в помещении лишь себя, Сириуса в его круге и девушку на алтаре, который и подался желтым светом, словно светясь изнутри. Постепенно руны стали набирать силу изливающегося в стенах помещения темнейшего заклинания. Когда абсолютно все знаки на полу стали почти огненно красными, словно угли в камине, алтарь будто бы раскалился, как магма в вулкане, а защита вокруг звезд на полу стала почти осязаема. Жертва до сих пор лежавшая тихо и безмолвно, резко выгнулась дугой, широко распахнув глаза, и издала жуткий вопль, столь громкий, что в ушах звенело, словно кто-то надел мне колокольчик на голову и безостановочно бил в него. Меня начало потряхивать от происходящего. Все же не каждый день у тебя на глазах разверзается мир Демонов. После минутного вопля (что ж там за легкие такие?) жертва внезапно смолкла, а тело тем временем осыпалось прахом, подобно тому, из которого был сделан внутренний круг большой звезды. Тем временем пламя свеч взвилось толстыми столбами огня под потолок, из-за чего я чуть было не отшатнулся, но, к счастью, вовремя удержался от порыва. Прах только что распавшегося тела закрутил вихрь бордового огонька, словно явившегося с алтаря, который по прежнему пышал жаром, как кузнечная печь. Вскоре вихрь стал формировать фигуру вполне себе обычного человека, только вот она светилась тем самым бордовым светом, что еще недавно представлял собой вихрь. Когда фигура полностью сформировалась, свечи снова стали гореть, как прежде, а мои глаза расширились от ужаса.

Передо мной стоял... я сам. Тот самый, что был увиден мной после наблюдения Адского Пламени. Стоял и щерился довольной ухмылкой с кучей острых зубов и глазами затягивающей тьмы. Еще чуть-чуть и я закрою глаза, лишь бы не видеть этого... Демон же как ни в чем ни бывало смотрел на меня своими бездонными омутами глаз. Он явно знал, как на меня воздействовать лучше всего. Но когда его оскал сменился вполне себе обыкновенной серьезной миной дельца, я немного расслабился даже — как-то спокойней видеть то, чего ты ожидал.

— Говори, смертный, что отмечен Магией и Смертью, — раздавшийся голос в сводах комнаты был не просто потусторонним, как можно предположить было изначально, а словно выдуваемый мехами гармошки, с сопровождающим его дребезжащими от воздуха связками гортани, которые, казалось, состояли из металла. Я думал, что мои ноги меня предадут. Много позже после ритуала я буду удивляться, как это я остался стоять на ногах в такой ситуации — всяко происки адреналина.

— За душу отданную тебе в обмен на просьбу, прошу тебя, сними с меня все родовые клятвы и все родовые и личные проклятия, не отбирая душу мою, жизнь мою и магию мою, — по сириусову надоумию я использовал свой шанс просить не только о снятие одной клятвы. По этому поводу Блэк консультировался с портретами предков, которые единогласно заявили, что за душу можно просить гораздо больше затребованного, какой бы отданная на закланье душа не была. При озвучивании просьбы мой голос слегка дрожал, что было просто достижением, так как он хотя бы не сорвался, чего я так боялся.

— Я выполню твою просьбу, смертный, что отмечен Магией и Смертью, — демон в моем обличии кивнул и его взгляд стал пристальным, отчего меня буквально почти что передергивало, но тот не отрывал взгляда. Так продолжалось не больше десяти секунд, но за это время я взмок от напряжения. В какой-то момент демон протянул в мою сторону руку и, постепенно сжимая кисть в кулак, стал проворачивать руку, словно выкручивал из меня винт, при этом меня натурально скрутило изнутри, отчего я не удержавшись рухнул-таки на колени и почувствовал горящую боль в легких из-за нехватки воздуха и страшную головную боль. Вот теперь я точно знал, что я почувствую, вздумай проверить кто мой череп на прочность кувалдой. Был бы воздух в легких я бы мог вопить во всю их мощь, но не судьба... Каким-то отголоском сознания я видел стоящего по-прежнему в своем кругу Сириуса, крайне бледного и напряженного, но неподвижного, как и прежде. Он прекрасно понимал, что сделать что-либо сейчас не может и, преступив границы круга, только усугубит положение.