Хроники Земли Простой - Цокто Жигмытов

— Мы же говорили о тридцати пяти тысячах?

— Да, — незамедлительно подтвердил Кларик.

— А получается семнадцать с половиной тысяч! — негодующе воскликнул Захариус.

— Позволю себе напомнить, — жестко сказал Кларик, — что с некоторых пор вы являетесь гражданином Дакаска. А граждане Дакаска — самые сознательные граждане в мире. Они платят на благо государства налог на нетрудовые доходы в размере половины от нетрудового дохода.

— Да, но…

— Согласитесь, деньги, полученные за предательство, — голос Кларика стал ещё более жёстким, — трудно назвать трудовыми.

— Да, но…

— Я бы на вашем месте, был бы весьма доволен тем обстоятельством, что вы имеет дело с законами цивилизованного государства. В нецивилизованном государстве я взял бы в казне, скажем, пятьдесят тысяч на подкуп коменданта Дол-редута, заплатил бы двадцать, остальное присвоил бы, а потом комендант Дол-редута исчез бы. Всё было бы сделано весьма изящно, и совершенно незаконно.

— То есть…

— Всего хорошего, — самым любезным тоном, в котором, однако, явственно поблёскивал лёд, сказал кавалер Кларик.

И поддал коня в бока.

Бывший комендант некоторое время смотрел вслед удаляющимся всадникам. Затем развязал мешок, и вытащил горсть монет на свет божий. Монеты были новенькие, блестящие.

И сразу заболел лоб.

C невероятным облегчением авторы сообщают вам, любезный читатель, что более этот тип на страницах нашего повествования не появится.

Люди в чёрном, похоже, никуда не спешили. Понять их можно — замковая челядь сидела на кухне под охраной, маг с девицами был надёжно отрезан от событий приворотной решёткой, а с боевыми свиньями Ортаска конкретно этой группе чёрных рыцарей до сих пор, судя по их безмятежному виду, дела иметь не доводилось. И сейчас они неторопливо шли к Микки Спиллейну с обнаженными мечами и многообещающими улыбками а-ля "куда ты денесся" на лицах. Микки стоял, отчётливо ощущая лопатками кованый узор решётки. Было очень похоже на то, что деваться действительно некуда.

— Ладно, — сквозь зубы сказал Претендент и легко потянул из ножен меч. — Идите сюда, мальчики…

Позднее, когда друзья спрашивали его, почему он употребил именно эту фразу, он этого вспомнить не мог.

Микки Спиллейн сделал два шага вперёд и чуть было не упал, оттого что из-под ног его вырвались вперёд Бэйб, Бойб и Буйб. Однако тут же выяснилось, что к подобного рода встрече черные рыцари всё-таки готовы. Мелькнули в воздухе сети, и Бэйб, на беду свою вырвавшийся вперёд, отчаянно завизжал, будучи обездвиженным специально изготовленными для подобной цели тенетами. Это был последний крупный успех чёрных рыцарей в разыгравшемся сражении; в Микки словно дьявол вселился — он, отчаянно размахивая клинком, во владении которым вдруг проявил недюжинное проворство, метался по двору замка, атакуя каждого, кто подвернётся под руку. Говоря строго, подобной манерой черных рыцарей смутить сложновато, но поскольку в сражении участвовали ещё и Бойб с Буйбом, им было нелегко что-либо противопоставить Претенденту. Трудно представить себе учителя, который был бы способен обучить, как надо противостоять живой торпеде. Неприятным сюрпризом стало также наличие у свиней рогов. Об этом в докладах Бритвы Дакаска, кои члены диверсионной партии тщательно изучили, ничего сказано не было. Как следствие, черные рыцари, громко возмущаясь недобросовестностью Бритвы, беспорядочно улепётывали от боевых свиней, одновременно пытаясь противостоять Претенденту. Несмотря на все свои усилия, они медленно, но верно упускали инициативу, и длилось это до тех пор, пока они не упустили её окончательно.

Во двор, тонко прочувствовав момент, повалила замковая челядь вооружённая разного рода предметами, как-то: вилы, грабли, топоры, половники. Миг, что и говорить, был выбран очень удобный — охрана, увлеченная событиями во дворе, начисто утратила бдительность, вдобавок своим хамским поведением черные рыцари успели ожесточить немало сердец в Бленде. Через минуту-другую всё было решено. Чёрных рыцарей разоружили — тех, кто успел сдаться, связали и согнали в кучу.

Микки бросил меч в ножны.

— Решётку! Поднимите решётку! — на бегу крикнул он, и сразу несколько человек кинулось исполнять приказ Претендента. Несколько долгих минут Микки смотрел сквозь кованый узор на тело Гжегожа Окорункву — пока он не пополз с лязгом вверх. Микки, не дожидаясь, когда решётка поднимется высоко, прополз под решёткой и кинулся к телу своего управляющего.

Господин Окорункуву, голова которого покоилась на коленях Аманды, открыл глаза.

— Мой лорд, простите меня, — сказал он еле слышно. — Они захватили мою семью.

— Я прощаю тебя, — серьёзно сказал Микки Спиллейн.

— И ещё. Насчёт дракона…

— Я знаю.

— Никто этого не знает, — прошептал господин Окорункву. — Я никому не сказал.

И закрыл глаза, и вместе с этим последним усилием душа его отлетела.

Владетель Бленда закрыл глаза своего управляющего и встал с колен.

— Позаботьтесь о нём, — сказал с трудом и, ни на кого не глядя, пошёл в замок. Пройдя ворота, Микки Спиллейн остановился и оглядел свою челядь. Под его взглядом люди невольно попятились.

— Я хочу знать, как получилось так, что два десятка человек захватили мой замок, — сказал владетель Бленда.

В толпе произошло некое множественное движение и навстречу Микки вытолкнули какого-то человека. Выглядел этот человек весьма неприглядно — одежда и лицо его носили на себе следы усердных побоев, к тому же он избегал смотреть на людей, отчего здорово походил на побитую собаку. Было видно, что били его, может быть, и не очень изобретательно, но зато от души.

— Ты кто? — спросил Микки. Хромой Сом снова подивился стали, что явственно проступила в облике юного Спиллейна. Человек молчал.

— Порто Брутик его кличут, — сказал кто-то из челяди. — Он ворота ночью открыл и черных рыцарей в замок запустил.

— Отчего же так? — тяжело спросил Микки.

— За деньги, — охотно пояснил всё тот же человек. — И за обещанное ему владение Блендом… А ещё…

— Хватит, — Микки поднял руку. Точнее ладонь, и невысоко.

Стало тихо. И в этот миг, мимо собравшихся во дворе людей, мимо челяди, мимо связанных чёрных рыцарей, мимо белого, как полотно, Порто Брутика пронесли на носилках укрытое покрывалом с гербовой вышивкой Бленда тело убиенного Гжегожа Окорункву. И все смотрели на носилки, и тишина, нарушаемая лишь топотом, становилась все гуще и плотнее.

— Это называется предательство, — сказал Микки. — Предателей надо наказывать.