Вино в потоке образов - Франсуа Лиссарраг

Пить как скиф – значит пить неразбавленное вино; демонстративное использование ритона напоминает о сосуде Диониса; Дионис – единственный, кто может, не опасаясь, пить чистое вино. Изображение, таким образом, заставляет вспомнить о злоупотреблении вином и опьянении, которое ждет всякого, кто пьет, не зная меры.

75. Краснофигурная чаша; ок. 500 г.

Схожее впечатление производит изображение [75],[194] где мывидим сатира, который залез в кувшин с вином; он целиком окунулся в сосуд, из которого торчат только его ноги, хвост и фаллос. Перед кувшином изображен черный силуэт нетронутой, неподвижно стоящей на земле чаши, напоминающей о правилах благопристойного винопития. Здесь же, напротив, нет и намека ни на смешение, ни на распределение вина: сатир хочет все и сразу, и безо всяких посредников.

Геракл и Дионис [76][195] встречаются возле канфара, изображенного на охлаждающем сосуде, брюшко которого разделено на две зоны. В верхней части передвигаются на четвереньках шестеро сатиров. В нижней стоят единокровные братья (оба сыновья Зевса, матерью одного стала Алкмена, другого – Семела), они обращены лицом друг к другу, каждый держит в руках собственные атрибуты, Геракл – палицу и лук, Дионис – плющ и канфар. Нижняя зона представляет собой фриз с изображением десяти черных сосудов, девяти скифосов и канфара. Последний помещен между Гераклом и Дионисом, прямо под канфаром, который держит бог, – словно для того, чтобы лишний раз напомнить об этом атрибуте бога. Встреча проходит под знаком распределения вина между Дионисом, хозяином симпосия, и Гераклом [71].[196]

76. Краснофигурный псиктер; т. н. художник Клеофрада; ок. 500 г.

Пластические и декоративные эффекты подобных фризов с изображением силуэтов пиршественной посуды всегда мотивированы; по крайней мере, бессодержательными эти визуальные игры назвать никак нельзя.

Но художники на этом не останавливаются; они не только выделяют сосуды подобным образом, иногда они принимаются украшать их изображениями. Симпосий, на котором смешиваются всевозможные удовольствия, не забывает радовать глаз и уделяет внимание зрительному ряду. Греческую культуру часто считают культурой слова, логоса, и это верно; но и визуальная составляющая занимает в ней большое место: греки создавали статуи, фрески, вышитые ткани, всевозможные скульптурные, резные и разрисованные изделия, от которых до наших дней дошла лишь ничтожная часть. И если Платон осуждал изобразительные техники, то у него для этого были веские основания.[197]

О визуальной восприимчивости греков свидетельствует, среди прочего, знаменитая сцена из «Иона» Еврипида, в которой раб описывает приготовления к празднику в Дельфах. Вначале раскидывают шатер:

И первое крыло покровов – крыша… […]И былоТам выткано узором, как УранВ кругу эфирном собирает звезды,И Гелиос на крайний запад пламяСвоей четверки гонит, а за нимВлачится яркий Геспер; дальше Ночь… […]По бокамШатра на тканях азиатских былиИх корабли написаны на веслах,И эллинский в сраженье с ними флот,Да люди-полузвери и охотаИх конная на ланей и на львов.У входа же в шатер царя КекропаПред дочерьми клубилось тело.Дар Афинский, вероятно. ПосрединеШатра Ион кратеры разместитьВелел златые.[198]

Атмосфера проходящего вокруг кратеров пира создается за счет необычного художественного оформления пространства, иконографическая заданность которого отнюдь не случайна, и обретает смысл по ходу развития действия трагедии;[199] конечно, речь здесь идет о занавесе, а золотые сосуды не привлекают внимания вестника, описывающего помещение; однако значимость зрительных образов представляется вполне очевидной.

То же самое мы наблюдаем и в «Осах» Аристофана, где сын учит отца – который живет только ради сутяжничества, – как вести себя во время пира: нужно уметь правильно держаться и не набрасываться на выпивку.

Бделиклеон:

Ляг вот здесь и поучисьДержаться на пиру в компании друзей.

Филоклеон:

Скажи, как надо лечь?

Бделиклеон:

Прими приличный вид.

Филоклеон:

Ты хочешь, чтоб я лег вот так?

Бделиклеон:

Совсем не так.

Филоклеон:

А как же?

Бделиклеон:

Распрями колена; на ковреРаскинься с грацией свободно, как атлет,Посуде полное вниманье окажи,Взгляни на потолок, узоры похвали…[200]

Убранство зала, в котором располагаются пирующие, настойчиво притягивает взгляд. Одной из составных частей симпосия являются зрелищные представления; к концу V века, с привлечением профессионалов – мимов, актеров и танцовщиков, показывающих свои номера в кругу пирующих, – он действительно превращается в настоящее зрелище. Так, в «Пире» Ксенофонта один сиракузянин решает развлечь пирующих, представив их вниманию танцовщицу, которая кувыркается в круге, утыканном мечами, или пару танцовщиков, которые так правдоподобно изображают любовь Ариадны и Диониса, что сразу после этого зрелища симпосий заканчивается:

Наконец, когда гости увидели, что они обнялись и как будто пошли на ложе, то неженатые клялись жениться, а женатые сели на лошадей и поехали к своим женам, чтобы насладиться ими.[201]

77. Чернофигурная ойнохоя; Клисоф; ок. 530 г.

Незачем и говорить, что Сократ не одобряет этих цирковых номеров и невозмутимо отправляется на прогулку. Впрочем, Сократ любезно высказывает свое мнение сиракузянину, который завидует тому, что он привлекает столько внимания своими речами.

…вот, например, сейчас я смотрю, как бы этому мальчику твоему и этой девушке было полегче, а нам бы побольше получать удовольствия, глядя на них… […] Но вот если бы они под аккомпанемент флейты стали танцами изображать такие позы, в которых рисуют Харит, Гор и Нимф, то, я думаю, и им было бы легче, и наш пир был бы гораздо приятнее.[202]

Заметим, что у Ксенофонта Сократ, описывая танец, исполнение которого он хотел бы видеть на пиру, ссылается на изобразительное искусство. Эти два вида искусства, каждое из которых частично состоит из подражания, из мимесиса, в действительности имеют много общего и являются частью того, что можно было бы назвать визуальной греческой культурой.

Архаический симпосий – это замкнутая среда, состав его участников сводится к небольшому числу равных между собой пирующих, которым достаточно общества друг друга.[203] Удовольствие от симпосия ассоциируется с вином, музыкой, речью и зрелищем – в сочетании друг с другом. Но зрелище не привносится кем-то извне, как в «Пире» Ксенофонта или в современных кабаре; зрелище устраивают сами пирующие, зрелище – это убранство зала, в котором они собрались, и, конечно же, сами сосуды, которые переходят из рук в руки.

Большая часть сосудов, которые мы до сих пор видели в кругу симпосиастов, были не расписанными; иногда кратеры были украшены плющом, но изображений на них мы не встречали. Можно подумать, что это металлические сосуды, хотя их тоже часто украшали рельефными фигурами; вернее было бы предположить, что художники не утруждали себя прорисовкой деталей. Или, скорее, снисходили до этого очень редко, но зато результат оказывался весьма любопытным.

На чернофигурном сосуде [77],[204] подписанном художником Клейсофом и гончаром Ксеноклом, вокруг катера собрался весьма необычный комос. Комасты едва держатся на ногах; тот, что слева, сидит на земле и пьет; его соседа, уперевшего руку в поясницу, по-видимому, шатает. Рядом с кратером находится флейтист, он стоит перед комастом, который облокотился о подушку и лежит прямо на земле. Еще правее, один пирующий держит на спине своего товарища, который раздвинул ноги и совсем по-раблезиански «баритонит задницей». Действие вина совершенно очевидно; как далека эта картина от сократической безмятежности. В центре изображения, в окружении гуляк, расположен кратер, из которого мальчик зачерпывает вино. Он украшен изображением лошади, искусно процарапанным по черной глазури сосуда; использованная здесь графическая техника отличается от техники самого изображения, здесь применен принцип чернофигурной вазописи, когда все второстепенные детали не прорисовываются, а процарапываются.

78. Краснофигурная гидрия, m. н. художник Никоксена, ок. 500 г.

Симпосиасты ведут себя развязно, в противоположность им само изображение проработано довольно тонко: помимо указанной детали – рисунка на изображенном предмете и его иконографического значения – лошадь означает принадлежность к аристократическому классу всадников; отметим сосуд, который виден над верхним урезом кратера: это охлаждающий сосуд (псиктер), его ставят в кратер [76]; именно в нем содержится разбавленное вино, сам кратер заполнен ледяной водой или снегом [88].[205] Изысканность этих предметов, свидетельствующая о развитом искусстве винопития, не противоречит самому что ни на есть распущенному телесному поведению пирующих. Симпосий – это как раз то самое время, когда возможны свободные переходы от крайней утонченности к крайней развязности, от наивысшей мудрости к полному безрассудству.