Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов

В октябре 1644 г. внук Нурхаци был провозглашен в Пекине первым китайским императором династии Цин. В 1645 г. было приказано всем мужчинам в знак покорности новой династии по-маньчжурски обрить головы, это вызвало националистическую реакцию китайцев и придало борьбе национальный характер. Многие китайские генералы и чиновники, столкнувшись с притеснениями, перешли в лагерь противников Цин – но было поздно. Маньчжурская конница стремительно продвигалась к южному побережью, сопротивлявшиеся города безжалостно вырезались. Сопротивление было локализовано в юго-западных провинциях и, хотя война продолжалась здесь до 1659 г., судьба Китая было предрешена[2530].

Бесконечные восстания и войны принесли катастрофу, сравнимую по результатам с монгольским нашествием. «На местах поселений гуляет ветер, – писал современник. – Путнику негде пристать на ночлег, отовсюду доносятся стоны и плач, с полей тянет смрадом, дороги покрыты запекшейся кровью и лишь изредка наткнешься на калек с перебитыми ногами и руками»[2531]. При взятии маньчжурами Янчжоу число убитых по данным «регистрации сожженных трупов» превысило 800 тыс.[2532]. Хроники тех лет свидетельствуют об огромных заброшенных пространствах земли в Северном Китае, об отсутствии признаков жизни в только что «усмиренных» южных провинциях[2533]. В провинции Шаньси погибло более половины населения, в некоторых округах низовий Янцзы – до 2/3 всех жителей[2534]. Трагичной была судьба почти всех крупных городов юга: в Нанчане во время осады погибло от голода около 1 млн человек, в Цзянъине из 200 тыс. жителей в живых осталось лишь 53 человека[2535]. По словам китайского историка, «за военными опустошениями следовали неурожаи, но все затмевали буйства Желтой реки»[2536]. В 1671 г. Хуанхэ прорвала давно не ремонтировавшиеся дамбы и затопила многие уезды, повсюду царил голод. Бедствия войны утихли только в 80-х гг. XVII в., но голодающие и беженцы еще долго бродили в поисках пристанища по дорогам Поднебесной[2537].

По различным оценкам, население Китая в начале ХVII в. составляло от 150 млн[2538] до 290 млн[2539] человек; к 1661 г. оно сократилось до 105 млн[2540]. По официальным данным, площадь пахотных земель, составлявшая в конце эпохи Мин 7 млн цин, к 1661 г. уменьшилась до 5,5 млн цин, но в реальности это уменьшение было значительно большим, так как в конце эпохи Мин насчитывалось много неучтенных земель (в начале Мин при более тщательном учете площадь пахотных земель составляла 8,5 млн цин)[2541].

* * *

Переходя к анализу истории Китая в эпоху Мин, необходимо отметить, что предыдущий цикл эпохи Юань завершился демографической катастрофой и социальной революцией. Большинство помещиков погибло, в правление Чжу Юаньчжана были произведены массовые конфискации земли и государственный земельный фонд достиг 2/3 всей пашни. На государственных землях, по существу, была восстановлена надельная система эпохи Тан; в частном секторе преобладала мелкая крестьянская собственность. Ремесло и торговля были подчинены государственному контролю, в важнейших отраслях существовали государственные монополии. В целом социальная революция привела к установлению этатистской монархии с мощным государственным регулированием, Мао Цзэдун по праву считал Чжу Юаньчжана своим великим предшественником[2542].

Цикл эпохи Мин во многом повторял демографические циклы времен Тан и Младшая Хань. До середины XV в. продолжался период восстановления, мы наблюдаем такие характерные признаки, как относительно высокий уровень потребления, рост населения, рост посевных площадей, строительство новых (или восстановление разрушенных ранее) поселений, низкие цены на хлеб, дороговизна рабочей силы, незначительное развитие помещичьего землевладения, аренды и ростовщичества, ограниченное развитие городов и ремесел. С середины XV в. появляются признаки Сжатия: отсутствие доступных крестьянам свободных земель, крестьянское малоземелье, высокие цены на хлеб, низкий уровень потребления, высокий уровень земельной ренты, частые голодные годы, частые эпидемии, разорение крестьян-собственников, рост задолженности крестьян и распространение ростовщичества, распространение аренды, высокие цены на землю, рост крупного землевладения, уход части разоренных крестьян в города, попытки малоземельных и безземельных крестьян заработать на жизнь работой по найму, ремеслом или мелкой торговлей, быстрый рост городов, развитие ремесел и торговли, рост числа безработных и нищих, активизация народных движений под лозунгами уменьшения земельной ренты, налогов, передела собственности и социальной справедливости, попытки проведения социальных реформ, направленных на облегчение положения народа, попытки увеличения продуктивности земель, переселенческое движение на окраины и развитие эмиграции, непропорциональный рост численности элиты, фрагментация элиты, борьба за статусные позиции в среде элиты, ослабление официальной идеологии и распространение диссидентских течений, обострение борьбы за ресурсы между государством, элитой и народом, попытки приватизации доходов, связанных со служебным положением, финансовый кризис государства, связанный с ростом цен и неплатежноспособностью населения.

Следует особо отметить, что Сжатие приводит к росту коррупции и разложению государственного аппарата. Поскольку минский цикл начался в условиях преобладания государственной собственности, то разложение государства приводит к тому, что, с одной стороны, наделы на государственной земле начинают продаваться, а, с другой стороны, государственный земельный фонд расхищается и превращается в частную собственность. По существу, происходит масштабная приватизация государственного сектора экономики (трансформация ВАь). Подобная эволюция достаточно типична для обществ с государственной экономикой: она наблюдается также в эпоху Тан, во втором цикле эпохи Аббасидов, в Египте во времена римско-византийского господства.

В конечном счете Сжатие привело к экосоциальному кризису. В 1630-1650-х гг. мы наблюдаем голод, эпидемии, восстания и гражданские войны, внешние войны, гибель больших масс населения, принимающую характер демографической катастрофы, брейкдаун – разрушение государства, разрушение или запустение многих городов, упадок ремесла и торговли, высокие цены на хлеб, гибель большого числа крупных собственников и перераспределение собственности. Можно говорить и о социальной революции, однако эта революция была подавлена классом собственников, действовавшим в союзе с завоевателями-маньчжурами. Таким образом, последовательность трансформаций на протяжении минского цикла можно выразить формулой ВАbАCC.

Основной проблемой, возникающей при анализе кризиса XVII в., является вопрос о масштабах демографической катастрофы. Противоречия в оценках численности населения в конце эпохи Мин порождают противоположные суждения о масштабах депопуляции. Так, Э. С. Кульпин, М. Хейдра, Ф. Моут считают, что уменьшение численности населения в середине XVII в. было лишь небольшой флуктуацией на общем фоне демографического роста, что демографический цикл продолжался почти тысячелетие и закончился кризисом в XIX в.[2543]. Дж. Голдстоун также считает, что масштабы депопуляции были небольшими; напротив, К. Чао полагает, что численность населения уменьшилась в три раза[2544]. По нашему мнению, ответ на этот вопрос дает общая методика исследования демографического цикла, разработанная М. Постаном. В соответствии с этой методикой в случае недостатка данных о численности населения используются данные о динамике цен и заработной платы: падение цен на зерно считается главным признаком демографической катастрофы[2545]. Как отмечалось выше, в конце XVI в. один дань стоил 1,25 ляна; после кризиса цена упала до 0,2-0,3 ляна, т. е. в пять-шесть раз[2546]. Это обстоятельство с очевидностью свидетельствует о резком, во всяком случае, более чем двукратном, сокращении численности населения.

Как отмечает К. Чао, особенностью минского цикла истории Китая является его большая продолжительность[2547] – этот цикл длился два с половиной века. Если принять для начала эпохи Мин оценку численности населения в 60 млн человек, а для конца – оценку в 250 млн, то окажется, что население за этот период возросло в 4 раза; такой рост населения можно объяснить его низкой первоначальной численностью (результат демографической катастрофы середины XIV в.) и расширением экологической ниши в результате интенсификации земледелия. Некоторую роль в продлении цикла сыграли промежуточные кризисы: внутренняя война 1399-1402 гг. и восстания конца XV – начала XVI вв., – эти кризисы приводили к некоторому уменьшению численности населения и на время снижали демографическое давление. По мнению М. Ли, большое восстание 1509–1512 гг. было настолько разрушительным, что привело к падению числа зарегистрированных налогоплательщиков на 1/4, с 61 до 46 млн[2548]. Однако ван дер Шпренкель показал, что цифра 46 млн является результатом ошибок переписчиков, что в действительности численность налогоплательщиков практически не изменилась[2549]. По нашему мнению, большая продолжительность цикла объясняется также эффективной (несмотря на все недочеты) работой системы государственных зернохранилищ. «Не было ни одного года, даже во время смуты в конце династии, когда не оказывалась бы помощь населению», – говорит один из документов того времени[2550].