Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов

12.9. ИМПЕРИЯ ЦИН

Переходя к освещению истории следующей «пороховой империи», империи Цин, мы должны прежде всего отметить, что наиболее детальное исследование этого периода истории Китая в рамках демографически-структурной теории проведено известным российским востоковедом О. Е. Непомниным в монографии «История Китая. Эпоха Цин»[2551]. Это позволяет нам ограничиться кратким обзором, отсылая более требовательного читателя к указанному фундаментальному труду.

Маньчжуры первоначально являлись одним из племен чжурчженей; они обитали в горных долинах к востоку от современного Шэньяна (Мукдена). Основным занятием чжурчженей (в отличие от монголов) было земледелие, и у них были укрепленные городки и многочисленные ремесленники (изготовлявшие, в частности, железные латы). Однако нехватка плодородных земель и суровый климат воспитали в чжурчженях характерные качества горцев, и они могли сравниться с жителями степей своей выносливостью и отвагой. Но в военно-техническом отношении маньчжуры не обладали преимуществами перед монголами или китайцами, и их победы объясняются другими факторами. Создатель маньчжурского государства Нурхаци сумел объединить чжурчженей главным образом благодаря идеологии примирения. «В то время, – говорит трактат “Маньчжоу шилу”, – повсюду царила смута… Злодеи и разбойники размножались как пчелы, они называли себя ханами, бэйлэ, амбанями и гашанями»[2552]. Нурхаци старался привлечь на свою сторону страдавших от бесконечных смут старейшин и простой народ; старейшинами он обещал всевозможные почести, а простолюдинам – неприкосновенность жизни, имущества и снижение податей. «Пленных успокаивайте добрыми речами, делитесь с ними пищей и питьем, – гласил наказ для маньчжурских полководцев. – Тогда у народа не будет ни сомнений, ни страха, и к вам будут приходить толпами»[2553].

Необходимым условием такой политики была четкая организация и строгая военная дисциплина, не допускавшая каких-либо насилий маньчжурских воинов над населением присоединяемых областей. Нурхаци заимствовал эти порядки из преданий о чжурчженьской империи Цзинь: он объединил маньчжуров в военные общины, ниру, подобные цзиньским моукэ; ниру включала триста военнообязанных мужчин, причем треть из них ежегодно должна была выступать в поход, а остальные обеспечивали их снабжение. Пять ниру составляли полк, а пять полков – корпус-«знамя». В 1616 г., объединив чжурчженьские племена, Нурхаци провозгласил себя ханом и назвал свое государство Поздняя Цзинь[2554]. В 1619-1620 гг. Нурхаци захватил китайскую провинцию Ляодун, и таким образом в состав маньчжурской империи вошло многочисленное китайское население. Поздняя Цзинь, также как Ранняя Цзинь, стала китаизированным государством; как ее предшественница, она имела администрацию, устроенную по китайскому образцу, и среди чиновников первых ханов было много китайских шэньши[2555].

Политика примирения помогла маньчжурам привлечь на свою сторону восточных и южных монголов, которые добровольно присоединились к Цзинь. Монголы и частично китайцы были включены в состав «знамен», что намного увеличило силу маньчжурской армии. Монголы, как и прежде, составляли легкую конницу, основным оружием которой был мощный монгольский лук; маньчжуры сражались в тяжелой латной кавалерии, а китайцы – преимущественно в пехоте. После завоевания Ляодуна и походов в Корею (в 1627 и 1636 гг.) маньчжуры познакомились с огнестрельным оружием и завели пушки и отряды аркебузиров. Маньчжурские стрелки были вооружены корейскими фитильными аркебузами («чочхон»), которые были в начале XVI в. скопированы корейцами с португальских образцов. С 1631 г. с помощью китайских мастеров была налажена отливка пушек «фоланьцзы пао» (которые также были старинного португальского образца). Военная тактика маньчжуров трансформировалась под воздействием китайской тактики Ци Цзигуана: в центре за укреплениями из щитов и рогаток находились пушки и пехота, на флангах и позади – кавалерия. Легкая кавалерия ложным отступлением побуждала противника атаковать центр, где он нес большие потери от огня пушек и аркебуз, а затем в дело вступала тяжелая конница[2556]. Эта тактическая трансформация несла в себе важный новый элемент: решающий удар тяжелой маньчжурской кавалерии, сражавшейся в плотном строю – этого элемента не хватало в китайской тактике, поскольку минская кавалерия была слабой.

После войн в Корее у маньчжуров появились также и тяжелые осадные орудия, которые позволили проламывать мощные стены китайских городов – это важное обстоятельство облегчило им завоевание Китая. Наиболее существенным было, однако, то, что к моменту маньчжурского вторжения Китай находился в состоянии жестокой гражданской войны и маньчжуры были приглашены вмешаться одной из воюющих сторон. Завоевание Китая осуществлялось в основном силами самих китайцев: войска У Сяньгуя, Шан Кэси и других вступивших в союз с маньчжурами китайских полководцев шли впереди маньчжурских знаменных войск, которые вмешивались лишь в том случае, если их китайские союзники не могли справиться с противником[2557]. В присущем для них стиле маньчжуры сумели выступить в качестве «умиротворителей», несущих измученной стране покой и порядок. «Нашей целью было ликвидировать критическое положение, а не обогатиться за счет Китая, – гласил указ Шизцзу, провозгласившего себя первым императором династии Цин. – Гуны и ваны, высшие гражданские и военные чиновники, а также старейшие среди военных и народа просили нас вступить на престол, неоднократно умоляя об этом». Далее император обещал амнистию, уменьшение налогов, частичную отмену повинностей и долгов[2558]. Маньчжурские войска, как правило, не совершали враждебных действий по отношению к не оказывавшему сопротивления населению. Еще в начале войны, в 1645 г, маньчжурское командование ввело смертную казнь за грабежи мирного населения[2559]. В Северном Китае это обеспечило маньчжурам нейтралитет со стороны уставшего от воин простого народа. Однако на юге, где маньчжуры столкнулись с массовым вооруженным сопротивлением, расправа над непокорным населением была жестокой[2560].

Маньчжуры с самого начала действовали в союзе с китайскими помещиками и обещали им, что после подавления крестьянских восстаний будут восстановлены порядки XVI в. Действительно, свод законов новой династии Цин в основном копировал законы эпохи Мин[2561]. Был провозглашен лозунг: «Маньчжуры и китайцы одно целое, и между ними отсутствует неравенство»[2562]. Сохранились минская административная система, министерства и ведомства; чиновники, присягнувшие Цин, были оставлены на своих местах. На одну министерскую должность обычно назначали сразу двух чиновников – маньчжура и китайца. Земли помещиков сохранились в неприкосновенности[2563].

Реально маньчжурское завоевание Китая привело к созданию нового сословного государства. Маньчжуры превратились в замкнутое привилегированное военное сословие, так называемые «восьмизнаменные войска». После завоевания Северного Китая было произведено массовое переселение маньчжуров в столичную провинцию Чжили. Каждый всадник получил поместье в 150 му (5-10 крестьянских участков); эти земли обрабатывали полученные при разделе пленных рабы. Рабы-оруженосцы сопровождали воина в поход. Князья и сановники, в том числе и служившие Цин китайские полководцы, имели сотни и тысячи рабов, которых в случае надобности призывали в войска. По маньчжурскому обычаю после смерти хозяина рабы и наложницы должны были следовать за ним в могилу – их отравляли ртутью и погребали вместе с их господином. Маньчжуры жили обособленно от китайцев, подчиняясь своим законам. Воин-маньчжур не мог породниться с китайцами, взяв в жены или наложницы китаянку; ему было запрещено заниматься ремеслами и торговлей[2564]. Достигшие зрелости юноши сдавали экзамен на выучку, демонстрировали свое умение скакать верхом и стрелять из лука – характерно, что владению огнестрельным оружием маньчжуров не учили (аркебузы были оружием пехоты, которую комплектовали из китайцев)[2565]. После этого юношей зачисляли в роты и направляли в один из гарнизонов. Гарнизоны маньчжурских войск были размещены по всему Китаю, однако около половины из 200-тысячного войска постоянно пребывало в столице Даду (теперешнем Пекине)[2566].

В период завоевания главную роль в военных действиях играла маньчжурская и монгольская кавалерия, артиллерия еще не могла остановить атаку конницы. Однако в 1620-х гг. в Европе появились легкие пушки, которые могли сопровождать пехоту в сражении, следуя в ее боевых порядках. Это было новое фундаментальное открытие, которое вызвало диффузионную волну и через некоторое время стало известно в Китае. Первые китайские пушки такого типа были отлиты в 1680 г. под руководством миссионера Фердинанда Вербиста и назывались «лун пао» – «пушка-дракон»; это было орудие, весившее 14 пудов и стрелявшее ядрами в 1,5 фунта, оно могло стрелять также картечью и разрывными бомбами. Уже вскоре в китайских войсках были сотни таких пушек, и они стали тем новым оружием, которое резко изменило соотношение сил в борьбе между Китаем и кочевниками. Когда в 1690 г. хан западных монголов (ойратов) Галдан предпринял попытку оторвать от союза с маньчжурами восточных монголов, маньчжуры с помощью новой артиллерии нанесли ойратам сокрушительное поражение. Характерно, что, сознавая нависшую над ними опасность, кочевники пытались завести собственные (довольно многочисленные) подразделения аркебузиров и артиллерию. Однако силы были неравны; Цинская «пороховая империя» расправилась с ойратами так же жестоко, как когда-то монголы расправлялись с населением Китая. В середине XVIII в. непокорное ойратское ханство было завоевано цинами, и почти все его население было истреблено[2567].