Несостоявшийся отпуск - Светлана Кайль

Аллаха, мчавшихся в атаку. Оставшиеся в живых солдаты бросились спасаться через заваленный перевал. Кто-то буквально перепрыгнул через Глеба, исчез, но через минуту вновь возник перед ним. Генка! Слава богу, жив! Протянув к нему менее израненную руку и не дождавшись руки друга, Глеб с удивлением и тревогой пытался поймать взгляд серых глаз Генки. Но глаза друга смотрели мимо. В этот момент он напомнил Глебу забитого и несчастного щенка. Рука налилась свинцом и самовольно опустилась. Что-то говорить было бесполезно, от взрывов и автоматных очередей нельзя было услышать даже собственного голоса. Наконец глаза их встретились… Губы Генки шевельнулись, и через мгновение Глеб его уже не видел. «Он сказал «прости»…эта мысль настолько его поразила, что стало трудно дышать. Ураган различных чувств обрушился на Глеба, лишив его последних сил.

Со стороны перевала еще раздавалась редкая беспорядочная стрельба — «духи» охотились за солдатами, укрывшимися в завалах ущелья. Если не считать этой стрельбы, бой закончился. Пыль улеглась. Моджахеды бродили среди обломков и трупов, собирая трофейное оружие. Глеб выглянул в щель между двумя валунами как раз в тот момент, когда афганец перерезал горло раненому солдату. Глеб зажмурился. Да, бой затих. Вокруг лежали погибшие друзья-товарищи Глеба и поверженные воины Аллаха, души которых уже были в раю.

Глеба накрыла тень. Он открыл глаза и посмотрел вверх. Над ним возвышался высокий, с прядями седых волос в бороде, афганец. Схватив Глеба за волосы, он запрокинул ему голову. Единственное, что пронеслось в этот миг в голове Глеба, это образ матери… Чья-то рука перехватила кисть афганца за мгновение до того, как лезвие коснулось шеи. От неожиданности афганец ослабил хватку, Глеб вывернулся, а на его место рухнул поверженный своим же оружием «дух». Глеб посмотрел на своего спасителя и не поверил глазам, перед ним был Витек, балагур и весельчак, любимец публики, худенький, среднего роста паренек, полгода назад появившийся в их части. Не было никаких сомнений, что именно он тащил сейчас Глеба куда-то вверх.

— Помоги мне Глеб, ты же кабан здоровый, давай держись за меня, дружище, — почти шепотом умолял Витя.

— Куда мы?

— Чуть повыше я приметил что-то вроде грота, это наш единственный шанс, скоро стемнеет и может нам удастся остаться незамеченными, ну а нет, по крайней мере там у нас будет закрыта спина вот и будем героически отстреливаться.

Действительно, наступали сумерки, и совсем скоро будет кромешная тьма. Глеб, навалившись на Виктора, усилием воли заставил себя встать, от боли перед глазами все поплыло, стало трудно дышать. Глеб судорожно ловил ртом воздух. А Витек все это время, раздирая в кровь пальцы, падая и матерясь себе под нос, тащил раненого к спасительному укрытию. Хотелось перевести дух, но передышка могла стоить им жизни.

— Брось меня, Витек.

— Слушай, ты бы заткнулся, а! Конечно, кроме шанса уцелеть, у нас есть еще один, как я уже говорил, геройски погибнуть, но это мы всегда успеем, — с этими словами он взвалил Глеба себе на плечи.

— Господи, ты тонну весишь, что ли?!

Дышать становилось все трудней. Казалось, сердце выскочит из груди и помчится вперед, оставив тело на произвол судьбы. Поэтому, когда они все-таки добрались до безопасного места, Виктор рухнул вместе со своей ношей. Пролежав так некоторое время, он почувствовал, что под тяжестью лежащего на нем Глеба, затекли плечи, и онемела спина. Осторожно перевернул Глеба на спину. День пошел на убыль, а в укрытии было еще темнее, но, тем не менее, Витя успел разглядеть бледно-серое лицо Глеба. Тот был без сознания. От потери крови. От боли в каждой клеточке его израненного тела. Нужна была медицинская помощь, но что можно было сделать в темноте? «Потерпи, дружище, может и к лучшему, что ты сейчас в отключке.» Витя удобнее уложил Глеба, прилег рядом с ним и укрыл его и себя одеялом песочного цвета, которое успел стащить у мертвого афганца.

* * *

Виктор сидел на корточках среди подсвеченных рассветом скальных камней. Утреннее небо было чистым и ясным. Стояла целомудренная тишина, особо остро ощущаемая после того ада, который происходил здесь накануне. Единственными звуками, ее нарушавшими, были шелест ветра и журчание воды. Значит где-то совсем рядом ручей. Виктор обернулся и посмотрел на Глеба. Тот все еще был взабытьи, тяжело дышал, рана на плече кровоточить перестала, но его лицо было цементно-серого цвета, а лоб пылал. Нужна вода. Но можно ли выходить из укрытия? Тишина может быть и обманчивой. И все же надо рискнуть. Виктор осторожно выглянул из-за камня, за которым сидел. Ручей где-то рядом, и он отчетливо это слышал. Стараясь не наделать шуму, Виктор покинул укрытие и, пригнувшись, перебежками направился в сторону журчания ручья. Слава богу, он оказался совсем рядом. Наклонившись, Виктор стал с жадностью пить; вода была холодная и сладкая, как горный воздух. Утолив жажду и наполнив флягу, Виктор вернулся в укрытие. Раз ничего не случилось, значит «духов» здесь нет. Вместе с этими мыслями пришла надежда на спасение. Только надо как-то добраться до своих, где Глебу окажут помощь. Еще бы знать, как это сделать. Виктор наклонился над Глебом и увидел смотрящие на него глаза.

— Ну, хвала Аллаху. Давай-ка, дружище, попей и надо думать, как выбираться отсюда. Он приподнял голову Глеба и стал вливать ему в рот воду. Почувствовав, что Глеба лихорадит, он укутал его одеялом, а сам вновь сел у выхода. Афганистан! Виктора тошнило от одного этого слова. И надо же было такому случиться, что он сам попросил отправить его в «горячую точку».

Виктор рос в трущобах Ташкента. С каждым днем он все больше и больше пони-мал, что родители, братья, сестры, друзья, все смирились с рабской долей их бытия. Но Виктор поклялся вырваться из этого заколдованного круга. У него не было влиятельных покровителей, он не мог рассчитывать на поступление в институт, не имел шансов получить работу, позволившую выбиться в люди. После 8го класса Витя поступил в ПТУ, где усиленно занимался спортом, научился играть на гитаре и постепенно стал «душой компании» в стенах родного училища. Но после его окончания, в республике, где уже в то время процветал наркобизнес, у парня было только два пути, либо в криминал, либо в армию. Виктор выбрал армию. Армия обеспечивала едой, одеждой и кровом. Такую жизнь вряд ли можно назвать шикарной, но все же, это лучше, чем на «гражданке» в данный момент. И вот уже полгода он в этой дикой стране. Он сразу прикипел душой к Глебу, хоть тот