Восьмидесятый градус - Попова Елена

29 Ноября

Снился интересный сон, вызвавший чувство вины и стыда, как это часто бывает. Записала его в свой документ со снами, куда я уже давно ничего не записывала.

Вчера было Событие – в нашей льдине появилось много трещин. Первые – ночью, пришлось эвакуировать из домика на льду пьяного метеоролога, который этого совсем не желал (на собрании он извинялся за сопротивление). Вечером, около шести, появилось много широких трещин, одна их них – прямо у трапа. Вау! Некоторые видели, как они образовывались, но я работала в лаборатории в тот момент, у нас была станция. Всеобщее настроение сразу изменилось, конечно: тревога, хаос, нервозность, просто грусть – я их чувствовала в воздухе. А сама никак не реагировала – была занята колонкой осадков, а пока не разобралась с ней, не могла думать ни о чём другом. Тем более напрямую это на работу геологов не влияет. Но работы ни у тех, кто работает на льду, ни у нас в ближайшее время точно не будет – ждём стабилизации обстановки… Так что атмосфера царит интересная – отчаянный отдых? В коридоре, где я живу, вовсю пахнет спиртом. Позже вспомнила, что в момент раскола была короткая мысль где-то на периферии мозга: ура, всё раскололось, дрейф закончился, сейчас мы включим моторы и поедем домой! Очень интересно, неужели мне тут настолько плохо?

Но если что и вносит долю тревоги непосредственно в мою жизнь, так это вид из окна: раньше там светились домики, палатка, сновали человечки в светоотражающем, а теперь полная темнота – всю инфраструктуру обесточили, люди не разъезжают на снегоходах. Стоит немного ближе придвинуться к окну и посмотреть чуть левее – вот там светло! Прожектор судна направлен на сеть крупных трещин, где ещё вчера была вода, а сегодня тонкий слой льда и снега. В общем, даже из моего иллюминатора можно следить за обстановкой. Из плюсов ситуации (ха) – собака теперь временно живёт на борту, у трапа. Вчера удалось его погладить и немного поснимать.

Продолжаю читать комикс. Там фигурирует дневник героини, ведение дневника как таковое, что мне близко. Как и героиня комикса, я далеко не всегда была честна в дневнике, часто скрывала что-то или прямо врала. То, о чём врёшь, наверное, может многое сказать о тебе. Когда начинаю перечитывать дневники (иногда бывает настроение), глубоко погружаюсь в своё прежнее состояние, эмпатирую так, что мне часто становится очень плохо, а если и хорошо – то оттого, что сейчас всё не так. После этих болезненных перечитываний невольно делаю вывод о том, что моя жизнь становится лучше с каждым днём, такое видение мне нравится. Интересно, выйду ли на плато?

Получала задание от соседа-строителя: написать текст с фотографиями про работу геологов на борту для газеты верфей. Вот это да! Я обожаю пытаться просто и интересно рассказывать про свою работу, поэтому хочу сразу же приступить, но это кажется нечестным – есть ещё куча мелких дел, которые я и так часто отодвигаю. Но вообще время сейчас будет, так что… больше текстов мне!

Собрание: все грустные, скучающие. Судя по устным отчётам, бездельничали, искали себе дела. Чувствуется некое падение духа, и неудивительно – кто-то потерял антенну (возможно, утонула), кто-то теряет данные из-за проблем со связью с инфраструктурой на льду. Сегодня всё-таки эвакуировали часть оборудования из некоторых домов. На завтра планов по работе нет. Я приличную часть дня писала письмо классной коллеге, которая пишет длинные письма – и сама написала длинное, четыре страницы! Когда задают хорошие вопросы и интересно пишут о своей жизни, отвечать и приятно, и полезно. Каждая искренняя переписка – как дневник. Письма, комиксы, записки, книги – жизнь превращается в текст, я создаю его и потребляю. Смотреть сейчас ничего не хочется.

Работой, правда, я себя обеспечила на ближайшие дни – отобрала материал на минералогический и петрографический состав, буду изучать. Тем не менее пока работается медленно – боюсь, что всё сделаю и буду страдать от безделья. Кажется, я уже писала, что на борту самое страшное – ничего не делать?

Наученная опытом, решила осознанно пропустить завтрак и запастись едой заранее (уже сегодня, когда будильник прервал мой сон, поняла, что скоро придётся проспать). Взяла лишнюю пиццу с полдника (очень жирную) и две шоколадные вафли – кофе с ними идёт просто прекрасно!

30 Ноября

Что ж, продолжаю вести хронику растрескивания – надо куда-то записывать, иначе забудется, исчезнет. Сегодня ночью послышались как будто бы звуки мотора, а когда я встала, поняла, что судно достаточно сильно накренилось. Ужасно жить в неведении, всё чаще в голове появляется мысль одеться нормально и выйти на какую-нибудь из верхних палуб, чтобы посмотреть на ситуацию, но я просто не могу собраться и сделать это! Думаю, сегодня после обеда – прекрасное время. Я встала и пошла в лабораторию за кофе – гидрологи как раз шли к корме. Я поняла, что происходит что-то интересное – и правда, они открыли крышку-дверь, и перед нами предстал отличный вид на трещины, задевшие майны – дыры во льду, океанологическую и геологическую. Я пока не знала, в чём суть работ, зачем они будут спускаться вниз, на этот слабый лёд. Слева, наполовину разрушив океанологическую дыру, зияла открытая вода, которая слегка рябила от ветра – мой глаз распознал это как что-то приятное. В самом деле, как давно мы в последний раз видели воду? Я быстро сходила за камерой и зафиксировала. Саму процедуру смотреть не стала, ушла пить кофе – слишком волнующе. Когда вернулась, увидела, что на борт подняли крышку геологической майны – огромный квадрат из фанеры, нужный, чтобы вода медленнее замерзала и мы могли регулярно работать. Я насладилась зрелищем и порадовалась тому, что сама увидела какие-то спасательные работы, обычно слышу только отголоски. Потом пришло осознание: кажется, работы встали на недели. Ведь, скорее всего, нам придётся искать новую льдину. Либо будем ждать заморозку этой – а это тоже долго. И потом придётся заново пилить дыры во льду и всё такое. Это настоящая проблема, касающаяся всех. Вау. Как-то резко ко мне это пришло. Правда, всё это не мешает мне предвкушать сегодняшнюю сауну, и хорошо.

Сходила погулять, как и запланировала – по левому борту, который и так видно из моего окна, всё достаточно плохо – куча трещин; у кормы огромное поле открытой воды, ну и с трапа не сойти – там тоже вода. По правому борту не заметила ничего – видимо, все трещины сошлись. Пофотографировала, что смогла, оперативно залила на сервер – я бы это оценила, если бы сама не вышла посмотреть, – хочется же знать, что происходит.

Сегодня собиралась активно поработать, но, кажется, отложу на потом, пойду помогать на камбузе – там опять что-то испортилось или почти испортилось, надо спасать остатки.

Что ж, я успела и на камбузе поработать, и пробы поизучать. Оказалось, что второе – не такая уж и времязатратная деятельность, так что скоро я легко могу оказаться без работы (о ужас). На самом деле наскребу, не стоит беспокоиться. На собрании опять какая-то гнетущая обстановка – мне не нравится, что почти ничего не говорят про текущую проблему, никакой конкретики – сами всё знаете, ждём. Кажется, боятся паники. Ледовики очень хотят выйти на лёд, а их не пускают – опасно. Намекнули, что информацию про трещины нельзя давать СМИ – кажется, кто-то уже слил её знакомому журналисту, который, конечно, всё переиначил.

1 Декабря

От осознания факта, что уже первое декабря, поднимается настроение. Почему? Во-первых, прошёл ещё целый месяц. Если учесть, что я сменяюсь в конце марта, то для меня треть экспедиции точно прошла – это радует. Во-вторых, зима и Новый год! По инерции радуюсь – всё-таки никогда не была в более снежном, холодном, ледяном, северном месте в Новый год. Вчера увидела валенки и невольно вспомнила родину – маленький город, где достаточно снежно и Christmas всегда white, в отличие от Петербурга.