56 исторических миниатюр и 34 текста на 9 иностранных языках. Сборник - Владимир Залесский

– Да-да, – подтвердил Политик.

– Темы становления демократии, развития экономики в США будем охватывать списком литературы? – спросил Строитель.

– В общем, понятно, что демократия создает условия для экономического развития… – произнес Горький. – Включить в составляемый список книги из Павленковской дореволюционной серии «Жизнь замечательных людей»: об американских изобретателях и политических деятелях? И книги Драйзера для общего представления?

– Стоит ли? – отреагировал Строитель. – Будем считать этот вопрос общепонятным.

– Итак, на «севере» – США, на «юге» – Мексика, – продолжил Политик.

– Демократически устроенные и экономически развивающиеся США… – дополнил Конструктор.

– Не будем абсолютизировать американский опыт, – заметил М. Горький. – Китайцы несколько тысячелетий привержены мудрости древних. К чему призывали древние мудрецы? К человеколюбию, правосудию, повиновению действующим законам и соблюдению установленных обрядов, правдолюбию, верности и честности… В серии Ф. Ф. Павленкова есть, кстати, книга о Конфуции. Издавалась в 1891 и 1897 годах.

– Земля обладает ценностью, – произнес Строитель, словно думая о чем-то своем.

– Если мы будем рассматривать детали военных действий между США и Мексикой, то поможет ли нам такая детализация охарактеризовать искусство дипломатии? – задал риторический вопрос Писатель.

– Поставим в центр внимания договор. – предложил Конструктор. – Гуадалупе-Идальго мирный договор, заключённый между США и Мексикой в Гуадалупе-Идальго 2 февраля 1848 года по итогам американо-мексиканской войны 1846—48 годов, закончившейся поражением Мексики.

Согласно этому договору к США перешла территория площадью 2,3 млн. кв. км. Эта территория составляет около четверти территории современных США (штаты Техас, Калифорния, Нью-Мексико, Аризона, Невада, Юта, часть Колорадо и Вайоминга).

По этому договору США выплачивали Мексике за перешедшие территории «компенсацию» в 15 миллионов долларов и, кроме того, американское правительство брало на себя удовлетворение финансовых претензий своих граждан к Мексике в сумме 3,2 миллионов долларов.

– Масштабно! – отметил Политик.

– Для характеристики искусства дипломатии важнее другое, – констатировал Конструктор. – Территории США получили не бесплатно. А за деньги.

– За деньги, господа! – повторил Конструктор, привлекая интонацией внимание участников обсуждения к своим словам. – То есть налицо не «аннексии», и уж тем более не «контрибуции». Мы можем рассмотреть, – для наглядности Конструктор нацепил одной рукой на кончик своего носа очки, а указательным пальцем другой руки слегка постучал по очкам, – и добровольность, и взаимовыгодность, и равноправность. Между прочим, в договоре есть положение, в котором выражается стремление к последующему мирному сосуществованию. Именно в этих «добровольности», «взаимовыгодности», «равноправности», «стремлению к мирному сосуществованию» может быть обнаружено искусство дипломатии.

– Насилие все же имело место. И это вызывает сожаление, – включился Политик.

– М-м, – пробурчал Писатель.

– Что же, господа? – уточнил Горький. – Поставить на выставку несколько книг? Сборники о великих путешественниках, мореплавателях, политиках, военачальниках? И более «узкую» по тематике книгу о политической судьбе южных территорий Северо-Американского континента, содержащую сведения о договоре 1848 года?

– Вы их поставьте чуть пониже, – высказал мнение Писатель. – А на верхний ряд поставьте биографию Талейрана. С его хорошим портретом на обложке. Для сведения – в 1797 году Талейран стал министром иностранных дел. Биография-то – насыщенная. Выставка к юбилею – разве плохо? К какому? А Вы почитайте биографию… Мы же говорили об историческом контексте. Разве биография Талейрана не дает определенного представления об историческом контексте договора 1848 года?

– Озаглавьте эту небольшую книжную выставку следующим образом: «Искусство дипломатии в конкретном историческом примере», – высказался Конструктор.

– Строительное дело – это разве не дипломатия? – произнес Строитель. Участники обсуждения смотрели на него с молчаливым пониманием. И продолжил. – А что, господа, если часть заголовка – «в конкретном историческом примере» – пока не размещать для публичного обозрения. А пока сделать видимыми лишь слова «Искусство дипломатии». Не будет ли такой вариант более дипломатичным?

– Благодарю, господа, за ваши мнения, – произнес Горький. – Я пытаюсь визуально представить предлагаемый стенд. На стенде звучный заголовок и всего несколько книг…

На верхнем уровне – биография Талейрана с хорошим портретом. Ниже – несколько книг-сборников с биографиями великих людей: путешественников, мореплавателей, военачальников, политиков. И – книга более «узкой» тематики, в которой наряду с другой информацией содержатся сведения о договоре 1848 года.

– На ней, этой специальной книге, разве написано, что она – о договоре 1848 года? Если сразу ее не найдете, то поставите позже. Дела давно минувших дней! Стоит ли ворошить старое? Тревожить призраки в шкафах? – заметил Писатель. – Читатель начнет с биографии Талейрана. Она насыщена темой «искусство дипломатии»! А сборники биографий великих людей разве не насыщены сведениями по этой теме?

– Не слишком ли просто? – произнес М. Горький.– Как-то не академично… Но почему бы и нет? Кто может, тот пусть сделает лучше!

Господа! Объявляю наше обсуждение, нашу мини-конференцию завершенными.

Вам желаю хорошего дня и приятного чтения!

А я направляюсь готовить тематическую выставку книг.

15 мая 2017 года.

22.Сказка об академике Тарле

Горький присоединился к читателям кафе-библиотеки, решившим обменяться мнениями за чашками кофе о прочитанных книгах.

– Алексей Максимович, – обратился к нему Писатель. – Вы увлеклись Тарле?

– «Наполеон», господа, – пояснил Горький, положив перед собой на стол книгу Е. В. Тарле «Наполеон».

– Слушайте, господа! – оживился Строитель. – Кого ни возьмите, все слушали лекции Тарле. Кто – до революции, кто – после революции. Кто до Великой Отечественной войны, кто – после. Кто – студентом, кто – уже при чинах и званиях.

– А кто не читал его книг?! – подключился Политик. – Все хотя бы что-нибудь, но – читали. Или, по крайней мере, – слышали.

– Ломились! – Добавил Строитель. – Бывало, он подъезжает к залу, намеченному для выступления, а приходится остановиться за квартал, за два. Все забито автомобилями.

В мирное время, бывало, публика сметала и билетеров, и контролеров, и дежурных.

– Представьте, господа! – не смог унять эмоций Писатель. – Военное время: голод, усталость. Не хватало самого необходимого. А на лекции Тарле валили валом.

Слушали и командиры, и красноармейцы. Раненые в госпиталях. Инженеры и рабочие. Защитники Родины!

– Меня он, кстати, не раз подвозил на своем авто, – подключился Строитель. – У него в распоряжении был не свой личный, а прикрепленный автомобиль. Но в постоянном пользовании. Меньше хлопот и отвлечений. И водитель был у него один и тот же – постоянный. Много помогал академику.

– Меня он «подбросил» «на» своем вагоне-салоне, – поделился Конструктор. – В военный период все жили очень скромно. Голодали. А он передвигался в «собственном» вагоне-салоне. В сопровождении двух проводниц. Благодаря его вагону и его мобильности я быстро и с комфортом переместился из одного города в другой.

– Все это так, господа, – дополнил Писатель. – Но видели бы вы его квартиру в Санкт-Петербурге, то есть в Ленинграде, на набережной Невы близ Зимнего дворца. Он поселился в бывшей квартире графа С. Ю. Витте. Он писал в своем кабинете, глядел на Неву, на силуэт Петропавловского собора… Любил он там работать.

Позволю себе, господа, домыслить. Начинает академик работать. За советами к Витте обращается. Витте был человеком громадных знаний: плохого не посоветует.

– Это Вы фантазируете, уважаемый Писатель, – отреагировал Конструктор. – Знания академика Тарле имели те же источники, которые всем доступны: образование самообучение, библиотеки, архивы. Многие его видели. В разных библиотеках. Одновременно. Как он успевал?

Впрочем, интеллектуальную преемственность отрицать не разумно. Но давайте домыслим академика в обществе Наполеона, Талейрана… Нахимова, Ушакова, Кутузова…