Новый Завет: культурно-исторический контекст - Кинер Крейг

Павел приводит целый ряд доводов, каждый из которых рассчитан на ту культурную среду, с которой он имеет дело. Его аргументы не могут быть услышаны в каждой культуре (он и сам не вполне удовлетворен ими — 11:11,12), но он обращается не к современным, а к коринфским женщинам, убеждая их покрывать голову.

11:2. Древние авторы нередко писали письма «в похвалу» или «в осуждение» своих адресатов; иногда эти темы составляли основное содержание всего послания. «Предания» — устно передававшиеся из поколения в поколение рассказы или предписания; например. фарисеи в Палестине передавали таким путем свое учение.

11:3,4. Древние писатели часто основывали свои рассуждения на игре слов, как и поступает здесь Павел. Он рассматривает слово «голова» и в буквальном (то, что может быть покрыто), и в переносном (главенство в древней семье) смысле. (Некоторые комментаторы утверждают, пожалуй небезосновательно, что слово «голова» означает не «власть», а «начало, источник» — см.: 11:12; но этот вопрос бурно обсуждается и не может быть решен здесь.) О женских покрывалах см. во введении к данному разделу. Женщины не проводили молитвы в большинстве синагог, а еврейские предания были склонны принижать роль вет-хозаветных пророчиц; в церквах Павла более демократично подходили к служению женщин.

11:5,6. Павел использует древний полемический прием reductio adabsurdum: если они так заинтересованы в обнажении своей головы, то почему бы им не снять и естественный покров, волосы? Павел, таким образом, сводит их упрямство к нелепости: самый большой позор для женщины — быть обритой наголо или носить короткие волосы, как у мужчины.

11:7. Здесь Павел начинает рассуждение с напоминания о порядке творения. Он не может отрицать, что женщины тоже созданы по Божьему образу (Быт. 1:27 гласит, что и мужчина, и женщина были созданы по Божьему образу). Возможно, он имеет в виду, что женщины с непокрытой головой привлекают внимание мужчин к земной суете, отвлекая их от Бога.

11:8,9. Согласно Быт. 2:18, Бог создал женщину несколько отличающейся от мужчины, чтобы тот не был больше одинок; выражение, переведенное как «помощник, соответственный ему», восхваляет женщину, а не принижает ее. (Слово «помощник» в Ветхом Завете обычно означает «помощник Бога», а не кого-то другого; выражение «соответственный ему» подразумевает, что, в отличие от животных, женщина равна мужчине.) Таким образом, женщина была создана, потому что мужчина нуждался в ее поддержке, а не для того (как некоторые неверно истолковывают этот стих), чтобы быть ему слугой.

11:10. Дословно, Павел говорит здесь, что женщина должна иметь на голове своей знак власти над нею «из-за Ангелов», имея в виду, что она должна разумно пользоваться своим правом решать, покрывать ли ейголову в знак почтения к мужу (11:8,9), учитывая ситуацию с «ангелами». «Ангелы» истолковываются по-разному: 1) как ангелы, которые (согласно иудаистскому толкованию Быт. 6:1–3) вожделели к земнымженщинам, и потому пали; 2) как ангелы, присутствующие на богослужении, которые могли быть оскорблены нарушением приличий и унижением мужей (ср. Свитки Мертвого моря); 3) как ангелы, правящие народами, которые в конце времен подчинятся верующим, в том числе этим женщинам (6:3; т. е. как будущие властители, христиане — и мужчины, и женщины — должны руководствоваться в этой жизни разумом, в том числе в выборе одежды).

11:11,12. Павел смягчает свой предыдущий довод, заимствованный из рассказа о творении (11:7—10), желая показать, что речь идет лишь о головных покрытиях, и не более. Женщины и мужчины взаимно зависят друг от друга (ср. также: 7:2–5).

11:13–15. Древние авторы, особенно философы-стоики, любили иллюстрировать свои мысли примерами из природы. Природа учит, говорили они, что только у мужчин растут бороды; у женщин волосы длиннее, чем у мужчин. Как и все городские жители, Павел прекрасно знает, что есть исключения из общего правила (варвары, философы, эпические герои, а также библейские назореи); но «природный» аргумент апеллировал к порядку творения, известному каждому из его читателей по собственному опыту.

11:16. Павел приберегает последний довод для тех, кого не убедили его предыдущие рассуждения. Представители одного из философских течений — скептики — отвергали все аргументы, за исключением одного, признаваемого почти всеми: «не имеем такого обычая».

11:17–34 Разделенное братство

Члены церкви в Коринфе собирались в Домах состоятельных патронов (см. коммент. к Деян. 18:6,7). В греко-римском обществе патроны, устраивая в своем доме прием, обычно рассаживали представителей высших классов в триклинии (гостиной), а остальных помещали в атрии, где на ложах могли возлежать около сорока человек. Гостям в атрии подавались пища и вино более низкого качества, по поводу чего они часто жаловались. Эта социальная проблема была унаследована и церковью.

Вечеря Господня вела свое происхождение от еврейской пасхальной трапезы; см. коммент. к Мф. 26:17–30. Но коринфяне, по-видимому, упускали эту первооснову из виду, рассматривая Вечерю Господню какпраздничный пир, ничем не отличающийся от пиров, устраивавшихся в честь греческих праздников или на собраниях греческих религиозных обществ.

11:17–19. Павел мог похвалить коринфян за определенные вещи (см. коммент. к 11:2), но только не за это; социальное неравенство, подобно национальным и культурным предрассудкам (см. введение к коммент. кПосланию к Римлянам), противоречит Евангелию.

11:20. О Вечере Господней см. в коммент. к 10:21. Павел с иронией подчеркивает контраст между ВечерейГосподней (11:20) и их собственной (11:21).

11:21,22. Одним во время общих трапез оказывалось большее почтение, чем другим — в соответствии с их общественным положением в мире. См. введение к данному разделу.

11:23. Глаголы «принял» и «передал» использовались для описания передачи традиции из поколения в поколение (11:2; 15:3). Позднейшие раввины говорили о традициях, принятых от Моисея, и хотя они знали, что получили их от своих предшественников, это означало, что в конечном счете традиции восходят к Моисею. Павел, вероятно, имеет в виду, что о Вечере Господней ему рассказали ученики Иисуса. Она совершалась ночью, как и пасхальная трапеза.

11:24,25. Для евреев пресный пасхальный хлеб обычно символизировал «хлеб печали, который ели наши предки» во времена Моисея; Иисус заповедал есть этот хлеб в воспоминание о Нем (см. коммент. к Мк. 14:22–24). Язычники иногда устраивали поминальные трапезы «в воспоминание» об умершем, но здесь смысл тот же, что и в Ветхом Завете, где празднование Пасхи совершалось в память о спасительных деяниях Бога в истории (напр.: Исх. 12:14). Как и в пасхальном ритуале (ср.: Втор. 26:5), местоимение «вы» (£ в русском синодальном переводе — подразумеваемое) относится ко всем будущим поколениям.

11:26. Выражение «доколе Он придет» указывает, до каких пор будет совершаться Вечеря Господня, начало которой было также положено Иисусом (см.: Мк. 14:25). Пасхальное празднество служило прообразомбудущего искупления Израиля и в то же время напоминало о том, как Бог искупил их во время исхода при Моисее.

11:27–29. Выражение «есть недостойно», использованное здесь, напоминает о неверном отношении к трапезе (11:21,22); такое поведение разъединяет Церковь. Отвергая других членов Тела Христова — Церкви(10:17), они тем самым отвергают спасительный дар Его Тела, Которое в трапезе символизирует хлеб (см.: 11:24).

11:30–34. Еврейские учителя подчеркивали, что в этом мире Бог наказывает праведников за их редкие прегрешения, но в грядущем мире Он накажет нечестивых за их многочисленные грехи; таким образом, еврейские учителя верили, что страдания могут избавить от последующего осуждения. Павел соглашается, по меньшей мере, с тем, что страдания могут быть Господним наказанием; возможно, речь идет о том, что те, кто не принимает всем сердцем других членов церкви, не получат исцеление через церковь (12:9).

12:1–3 Определение даров

Поскольку христианские дары, как и дар "пророчества, даются Духом Божьим (как в Ветхом, так и в Новом Завете), культурная подоплека не играет здесь такой роли, как в ряде других мест Первого послания кКоринфянам (напр., в разделе об идоложертвенной пише). Но это может помочь современному читателю понять, как первые читатели воспринимали действие некоторых из этих даров в свете своей культуры.

Павел отмечает, что дар пророчества не обязательно является свидетельством благочестия; язычники тоже пророчествовали, и в греческих оракульских святилищах изрекали пророчества разные личности, впадающие в экстатическое состояние под воздействием своих богов, а не христианского Бога. Хотя интерес к оракулам в тот период уже несколько ослаб, на языческую культуру эти оракулы и другие формы гадания все еще оказывали большое влияние. Павел, таким образом, напоминает своим читателям о их прежнем существовании в язычестве, предупреждая, что состояние исступления само по себе не свидетельствует о их повиновении Богу. (В ст. 3, вероятно, противопоставляются две крайности — анафема и изречение истины.)