Сборник рассказов. Бинокль - Никита Коваль

Теперь пришло время подвергнуть сомнению окружающую среду. Сначала я понял, что на небе нет ни одной звезды, воздух здесь спёртый, и луны тоже нет. Только прожектора – огромные светила, чей свет поверг меня теперь в сомнения. В прожектор так не посмотришь – он въедается в глаз, заставляя зажмуриться или ослепнуть, – а эти светила почему-то не слепили. Конечно, сначала казалось, что хочется зажмуриться, но потом стало понятно, что смотреть в этот свет можно долго, было в нём что-то потустороннее. Словно это был свет из другого мира.

Я всё же сел, не спускаясь с камней. Вокруг меня был какой-то противоречивый объективный мир. Нет звёзд, нет луны, есть только круглые светила за сотни метров от забора, которые неизвестно как далеко распространяются на этом участке заброшенной стройки. За оградой нет ни одного дерева – лишь темнота и круги света, освещающие местность. Воздух здесь словно в бутылке, заткнутой пробкой и немного приоткрывающейся каждый раз, когда хочешь вдохнуть. Теперь – звук. Что можно о нём сказать?

Бросив камень, я услышал щёлкающий звук, который не отозвался эхом, а сразу всосался в воздух, словно был такой густой (не от кислорода, конечно), что звук поглощался им, как глушителем. Тогда я бросил камень за спину – так, для эксперимента и, широко открыв глаза, прислушался. Не поверил – бросил еще раз, чуть левее. А теперь смело могу сказать, что звук здесь моно, а не стерео. Зачем нам два уха? Чтобы слышать источник звука, где он прозвучал: позади, слева, справа, ещё правей? Однако здесь каждое падение камня было всего лишь падением камня, и никакого территориального отголоска в мозгу. Я слышал просто щелчок, который тут же уходил в никуда. Звук моно. В точку!

Идти никуда не хотелось – дискомфорт от холода и нехватки воздуха всё равно рано или поздно заставил бы меня спуститься, чтобы найти источник тепла. Вокруг не было ни одного жилого дома. Да и вообще, тут домов раз и обчёлся, и все без стекол, старые и давным-давно мёртвые. Мёртвые… Мне стало жутко – и зачем я только произнёс это слово у себя в голове? Сон – да, но не смерть! Я во сне, только и всего! Но во сне можно сотворить что-нибудь, как-то повлиять на окружение, однако здесь каждый камень был просто камнем, а холод так реален, что на сон совсем не похоже. Спрыгнув с последнего камня, я услышал, как прохрустел песок под моими ногами, и опустил руку на землю. Не знаю почему, просто захотелось почувствовать своей ладонью реальность. От земли прошёл такой холод, что он вошёл в ладонь и попал прямо в сердце. Меня тряхануло так, что я упал на колени, выгнув спину и пытаясь не трясти плечами.

– А-а-а… – простонал я и услышал свой голос, вибрировавший в мрачной темноте холодным «Р-р-р».

Теперь я чувствовал холод прямо в грудной клетке – там, где билось моё сердце. Холод был внутри меня – я сам впустил его, прикоснувшись к этой зловещей земле. Я начал прыгать на земле, растирая руки, и почему-то представил, как мороженое пытается растаять в морозильнике. Пар, который шёл из моего рта, существовал не более двух секунд. Я выпустил в ладонь самый внутренний сгусток тепла, какой только смог выдохнуть. Тепло-то я почувствовал, но вместе с тем ощутил и разницу в холоде. Согреться не получится.

Я задумался, и меня опять потянуло в темноту камней. Там не нужно сражаться за тепло – холод неумолим, но он не требует никаких действий. Постой-ка! Разве я слабак? Если я здесь – значит, в этом есть какой-то смысл. Однако холод снова сжал меня в свои ладони – я перестал двигаться, и мой взгляд замер в одной точке. Медленно подступающий звон заволок мои уши и расслабил тело – опять туда, к прохладе камней. Сражаться бессмысленно – формула уже решена.

«Во-у-ув!» – не знаю, как передать этот звук – лай собаки в самое ухо. Отбросив звон, он вонзился в мой мозг, словно нашатырный спирт, вливаемый через уши, вместо того чтобы вдыхать его носом. Прожектора в двух кварталах от меня на миг стали ярче, словно пробились мне в середину глаза, осветив местность своим холодным светом. Лай? Кажется, я слышал лай! Моно звук на миг стал стерео, и я почувствовал, как реальность врывается в мой нереальный мир: позади меня сотни маленьких ног бежали прямо на меня, взбивая под собой песок и… Постой-ка – прямо на меня?!

Стереозвук не обманул – звук шёл позади меня. Чёрные тени, попавшие под свет прожектора, под скоростью бега то исчезали, то появлялись на поверхности земли. Они бежали с прожекторов на стороне пустыря, и, как мне показалось, настроены они отнюдь не дружелюбно и бегут прямо на меня. Лай собак приближался, и мои ноги понесли меня сквозь холод прямо к зданию администрации. Но, подбежав к ближайшим окнам, я понял, что окна первого этажа уже наполовину в земле – собаки спокойно запрыгнут в эти окна, найдут меня по запаху, а я не хочу остаться в замкнутом пространстве рядом с клокочущими зубами!

Я обежал здание вокруг и летел, не жалея ног, в сторону следующего. Его окна были выше уровня земли в два раза – как раз то, что нужно! Подбежать и запрыгнуть – остаётся надеяться, что двери у этого здания не исчезли, как окна! Я прекрасно понимал, что расстояние, которое я хочу преодолеть, увеличивает риск быть нагнанным собаками, поскольку они бежали быстрей меня. Я бежал вдоль поля прямо по разбитому тротуару. Мои зубы стучали от бега, а свет прожекторов стал каким-то отвлекающим. «Р-р-р!» – вибрировало у меня изо рта. Когда я пробежал половину поля по пешеходной дорожке, которая наискосок пересекала поляну, соединявшую старое здание администрации с другим зданием, похожим на Сталинскую библиотеку, то почувствовал, как собаки оказались там, где минуту назад был я! Они летели с приглушённым лаем в мою сторону, словно толпа дворовой шпаны, схватившись за палки, бежала за ребятами, случайно забредшими в их район.

Страх не позволял мне расслабиться и посмотреть назад, да и времени у меня не было. Какой сюрприз ждал меня впереди? Окна! Я ожидал, что я запрыгну в окно, схватившись руками за края подоконника, однако все окна первого этажа были закрыты ржавыми стальными решётками, которые – что ещё хуже – были заставлены и забиты то ли досками, то ли ДСП (в темноте не было понятно). Я попал в тёмную часть дома – здесь свет единственного прожектора пробивался через даль поля, которое вело в ещё один пустырь, огороженный забором. Больше зданий поблизости не было, думать тоже времени не было. Оглянувшись, я увидел, как сотни теней бегут ко мне по тротуару, и сердце моё сжалось так, словно стало совсем маленьким. С этой стороны здания не было ни одного козырька, на который можно было бы взобраться, ни одной пристройки – лишь полоса забитых окон. Рванув вдоль короткой стены дома, я обежал его вокруг и направился к дверям. Пробежал по бетонной лестнице крыльца, услышал дыхание собак, которое уже сбилось в погоне за мной, – они рвались из-за всех сил. Я сжал широкую рукоять деревянной двери, которая оказалась, к моему счастью, целой и незапертой, словно в последний раз. Потянул рукоять на себя из-за всех сил – поддалась. Ещё до того, как полностью оказаться внутри здания, я услышал, как собаки, словно быки рогами, начали одна за другой сыпать ударами голов в дверь, которую я закрыл секунду назад. Я держал дверь, словно не давая ей открыться в обратную сторону. В голову начали заползать мысли, что одна из собак сейчас встанет на задние лапы и откроет дверь передней! Кто сказал, что такого не может быть?! В этом нереальном мире достаточно нереального, кроме реальной опасности, холода и боли! Теперь воздух стал совсем не бесплатным. В полной темноте, ещё даже не подумав, может ли быть ещё какая-нибудь опасность в старой Сталинской библиотеке, я судорожно сжимал рукоять двери, восстанавливая дыхание. За что мне всё это?

Глава 2

Не забудь меня

Шум собственного дыхания не забудется никогда! В тяжёлом моторе, где единственная валюта – это кислород, горели лёгкие. Собаки – что им нужно от меня? Нет, они бьются в дверь и заставляют меня думать о том, что я жив. Что я ещё жив, что мне нужно бороться, чтобы не быть съеденным! Я замер и ждал, пока удары в дверь прекратятся, – и они прекратились. Минут пять я прислушивался и сжимал кулаки, словно готовясь к последней схватке. В голове у меня закипала ярость: казалось, что ещё секунда внезапно затихшей опасности – и я сам открою дверь, чтобы ворваться в бой голыми кулаками. Одну-двух собак поймаю и укушу за горло, да так сильно, чтобы перед смертью забрать их с собой. Но это абсурд – банальная смерть. Сколько их там? Десять минут внезапно наступившей тишины казались мне ещё страшнее тем, что она наступила после такого шквала шума. Каждая последующая секунда заставляла сомневаться в том, что собаки вообще были! Глаза не привыкли к темноте – было абсолютно темно, ибо источники света вообще отсутствовали!