Тайна летающей женщины или Исповедь старейшины Чая - Лин Бао
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступил четвертый день жизни моей маленькой галактики. Сегодня я должна расстаться с ней. Утренние упражнения Бао дали положительный результат – из десяти желтков она не раздавила ни одного. Кроме того, подержав некоторое время желтки в теле лотоса, она аккуратно, не раздавив ни одного, вытолкнула их в маленькую фарфоровую чашечку. Одно мучило меня: как объяснить ей, что следует быть осторожной, что некоторое время она не сможет видеть своего супруга, – ведь сильные непроизвольные сокращения могут вытолкнуть зародыш. Но я ограничилась беседой о доверии ее ко мне, как к опытной женщине в вопросах здоровья, сославшись также на сестру Фу.
После дневного сна, когда наступило время нефритового меридиана, мы опять начали с Бао эти упражнения. Только теперь я попросила ее не выталкивать желток наружу. Когда она приготовилась для выполнения «упражнения», я заменила желток своим маленьким комочком света, который она успешно поместила в тело лотоса. Я же, убедившись, что мой маленький комочек света находится в теле ее лотоса, попросила ее прилечь. Слегка коснувшись шеи, я вызвала у нее легкое головокружение. Затем она заснула. Я послала к Ши посыльного, чтобы он передал, что Бао сегодня должна отдыхать. Ши обеспокоился и прислал своего монаха-Учителя осмотреть Бао. Монах внимательно прослушал пульс Бао. Не найдя ничего серьезного, кроме сердечной усталости, он склонился к мнению, что, вероятно, ее сон связан или с переутомлением, или, возможно, с беременностью. Я попросила монаха не торопить события, но дать Бао отдохнуть пару дней.
Бао «проспала» четверо суток. За это время я ни на секунду не покинула Бао, наблюдая за теми превращениями, которые происходили с моей маленькой галактикой. Ровно к шестому лик) с момента зачатия зародыш как бы вылупился из оболочки, что проявилось в свечении как волны интенсивного фиолетового света. Загс м интенсивность света стала немного падать, однако световая гамма была от красного до фиолетового. Это происходило в течение двух суток, именно в это время зародыш погружался в шишу тела лотоса. Далее свечение стало ровным, золотисто-желтым, а интенсивность его начала расти. Это позволило мне сделать вывод, что зародыш погрузился в тело лотоса и начал получать питание через плацентарный барьер. Выждав еще одни сутки, чтобы убедиться, что все хорошо, я позволила Бао проснуться.
– Я немного вздремнула, – сладко потягиваясь, произнесла она. – Ах, опять перепелиные яйца.
– Нет, мы не будем тренироваться. Просто съешь несколько желтков, если хочешь.
– Мне кажется, что я сейчас съела бы не только перепелиное яйцо, но и десять перепелов.
Однако вместо десяти перепелов ей принесли свежевыжатый сок мандарина, мед, проросшие зерна пшеницы, черепаховый суп, немного тофу (творог из соевых бобов) и фрукты. Прием пищи после столь длительного сна не должен был быть обильным, тем не менее аппетит Бао порадовал меня.
Было уже около девяти вечера, и Бао должна была опять ложиться спать. Я попросила пригласить монаха-Учителя Ши. С ним я передала Ши, что, вероятно, Бао забеременела, поэтому теперь она будет приходить к нему сама, если ее состояние будет позволять ей это.
Однако Ши тут же примчался увидеть Бао. Она не была готова к его приему, ее шелковый розовый халат был в некотором беспорядке, полосы разобраны, поэтому она смутилась. Ши, не поняв ее смущения, растерянно поцеловал ее и удалился, зачем-то унося с собой сорванные в саду для Бао орхидеи.
Бао проводила его взглядом, как если бы он уносил с собою ее сердце, как если бы ее разорвали на две половинки, как если бы земля ушла у нее из-под ног. Судорожно вдохнув два ра-за, она медленно опустилась на подушки без сознания. Мне стоило огромных трудов привести ее в порядок. Я лежала сзади, обняв ее, как ребенка, и положив свои руки ей на живот. Постепенно ее дыхание стало восстанавливаться по моему, как по метроному, и ее состояние улучшилось. Воспоминание о стрессе улетучилось, и на лице появилась улыбка. Она открыла глаза и погладила меня по руке.
– Я слышу, как под моими руками бьется маленькое сердце, – произнесла я.
– Мне бы очень хотелось в это поверить.
– Теперь ты стала совсем другой. Ты должна беречь себя. Твой Ши теперь никуда от тебя не деется, ведь он прячется в твоем животике. -Я приложила ухо к ее животу. – Давай послушаем, как он дышит!
– Неужели он уже дышит?! – воскликнула Бао.
Да, он уже совсем большой, давай поговорим с ним. Спроси его, как ему там, в темноте?
– Как… ты там?
– Я хочу спать, – ответила я капризным писклявым голосом вместо маленького Ши.
Бао засмеялась:
– Теперь я буду разговаривать с ним каждый день.
Я стала гладить Бао по животу. Она расслабилась, закрыла глаза и заснула с улыбкой ребенка, который что-то задумал.
Дыхание Бао было ровным, и, успокоившись за нее, я решила пойти навестить Ши. Он не спал. Сидя среди множества маленьких красных подушек неподвижно, по-турецки, он грустно смотрел в пожелтевший от времени шелковый фолиант. Перед ним была страница из 6-й главы «Чжуан-Цзы»:
«Дао-Путь существует в своей истине и предельной верности, не действуя и не имея облика. Его можно воспринять, но нельзя передать, его можно постичь, но нельзя узреть. Оно – и свой собственный ствол, и свой собственный корень. Оно существовало извечно, еще тогда, когда не было Неба и Земли. Оно одухотворяет божеств и навей, дает начало Божественному Первопред-ку, порождает Небо и Землю. Оно выше Великого Предела, но не высоко, оно ниже шести направлений мира, но не низко. Оно родилось прежде Неба и Земли, но не является
