Пробуждение каменного бога - Филип Хосе Фармер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Третье боевое каноэ, то, что вышло из устья, оказалось под командой храброго до глупости вождя. Он стоял на носу каноэ, потрясая своим копьем и понукая гребцов нажимать изо всех сил. Очевидно, он решил протаранить первый плот или же вылететь на него и потом взять на абордаж.
Лучники вуфеа всадили стрелу ему в бедро. Еще шесть стрел поразили столько же гребцов. Но вождь встал на колени за змеиными головами и велел своим людям грести дальше. Каноэ пошло чуть медленнее, но все еще быстрее, чем устраивало Улисса. Он поджег одну бомбу и швырнул ее как раз в тот момент, когда гребцы побросали весла и встали с копьями в руках. Каноэ мчалось наперерез их плоту. Казалось, ничто не могло его остановить.
Бомба Улисса разнесла переднюю часть каноэ, а вместе с ней и вождя. Вода хлынула в пролом и затопила лодку, которая погрузилась в воду и исчезла буквально перед самым плотом.
Бомба шлепнулась так близко, что оглушила и ослепила на плоту всех. Но сквозь слезы Улисс все же увидел, что случилось в следующий момент. Большая часть воинов с разбитого суденышка плавали оглушенными или мертвыми, а потом зубастые челюсти потащили их под воду.
Люди-леопарды на берегу все еще наносили тяжелый урон своими копьями. Улисс поджег еще одну бомбу и швырнул ее. Она упала в воду, взорвавшись сразу же после приземления. Над берегом взлетел вверх гигантский фонтан, но ущерба никому не причинил. Однако панику в стане врага он скорее всего вызвал, ибо огонь прекратился. Улисс приказал грести к берегу. Оставаться на озере было слишком опасно. Оно так и кишело безногими крокодилами — и откуда они только взялись? А на упавших в воду нападали гиппопокрысы.
Остальные два каноэ, полные мертвых и умирающих, уплыли прочь. Стрелы разили без промаха. Благодаря храбрости своих людей, а заодно и выучке, отряд сумел оказать эффективное сопротивление.
Теперь они могли обратить внимание на густую листву Оттуда донеслись крики: стрелы нашли свою невидимую цель. Когда плоты ударились о берег, люди похватали ящики и тюки и нырнули в заросли на глубину нескольких футов. Там они остановились и перевели дух.
Улисс послал нескольких человек к плотам, чтобы довести их вдоль берега до дальнего края озера, и пересчитал своих людей. Двадцать погибли. Оставалось сто — из них десять раненых. А ведь их путешествие только начиналось.
Они прошли вдоль берега без каких-либо дальнейших приключений. В конце озера догнали плывущие плоты, взобрались на них и продолжали свой путь по течению. Вскоре русло сузилось, и течение стало стремительней. Спустя некоторое время ветвь, должно быть, круче изогнулась вниз, ибо скорость плотов увеличилась приблизительно до пятнадцати узлов.
Улисс спросил Глиха, безопасно ли продолжать путешествие на плотах. Тот заверил его, что на ближайшие десять миль путь безопасен. Потом придется пристать к берегу, ибо дальше на целых три мили река изобилует водопадами.
Улисс поблагодарил его, хотя ему даже разговаривать с бэтменами было противно. Во время битвы они укрылись позади лучников и сидели в обнимку. Улисс признавал, что не вправе ожидать от них участия в битве. Не их это дело. Но его не оставляло подозрение, что Глих видел засаду. Он летел над самой водной гладью и уж боевое каноэ должен был заметить. Хотя мог и не заметить. К тому же, если он завел их в ловушку, с какой стати ему оставаться с ними? Ведь он подвергался такой же опасности, как и остальные.
Поразмыслив, Улисс решил, что он несправедлив, поскольку позволяет своей неприязни брать верх над здравостью суждений. Не то чтобы он доверял бэтменам. Ему по-прежнему казалось, что они работают на Вурутану, кем бы он в действительности ни был — возможно, даже самим крылатым народцем.
Плоты продолжали двигаться с той же скоростью. Через некоторое время путешественники услышали глухой рокот водопада. Улисс позволил плотам мчаться еще три минуты, а потом приказал покинуть борт. По его приказу первыми попрыгали в воду стоявшие ближе к краю плота. Следующая шеренга тоже придвинулась к краю и прыгнула. Двое упали в воду, когда плоты врезались в берег. Один не успел вывернуться и был раздавлен между берегом и плотом, второго унесло течением.
Оставшиеся на плотах побросали все запасы, за исключением бомб, на берег. Улисс не считал порох достаточно стабильным, чтобы бомбы могли выдержать удар оземь. Их бережно перекинули в руки стоявших на берегу.
Улисс оставил плот последним. Он глядел, как шесть плотов уплывают по течению, ударяясь о покрытые мхом прибрежные деревья. Потом русло реки изогнулось и плоты скрылись за густой листвой. Через несколько миль отряд вышел к водопадам. Река бушевала в сужающемся русле, изгибалась вдоль Дерева и низвергалась в бездну. Улисс прикинул, что до земли приблизительно восемь тысяч футов — водопад был вдвое выше самого высокого водопада его времени, венесуэльского водопада Ангела.
Отряд перебрался на другую ветку, где тек только маленький ручеек десяти футов шириной и трех глубиной. Они двинулись вдоль берега, хотя проще было бы идти по ручью. Но там, в воде, водились удивительно красивые ядовитые змеи, а также некоторое количество безногих крокодилов. Улисс решил их назвать снолигостерами в честь похожих животных из легенд о Поле Баньяне[5].
До наступления сумерек путники сделали еще один переход по сплетению лиан. Отряд следовал вдоль ветви, пока Глих не заприметил глубокое дупло в месте, где ветвь перекидывалась от ствола к стволу. Он сказал, что там можно переночевать, если только выгнать сначала животных, обитающих в дупле.
— В Дереве встречается множество таких пещер, — сказал Глих. — Особенно там, где ветви отходят от ствола.
— Что-то раньше я ни одной не видел, — проговорил Улисс.
— Ты не туда смотрел, — усмехнулся Глих.
Улисс смолчал. Он не мог совладать со
