Пробуждение каменного бога - Филип Хосе Фармер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец Улисс принял решение. Его людям необходимо место, где можно хоть как-то отдохнуть. К тому же необходимо перевязать раненых. Если решиться продолжать путь прямо сейчас, кое-кого из них придется нести.
— Отлично, — сказал Улисс. — Мы заночуем в этом дупле.
Он не сказал, что собирается остановиться там на несколько дней, поскольку не хотел, чтобы Глих прознал о его планах.
Выгонять из дупла никого не пришлось, хотя раздробленные кости и свежий помет указывали на то, что обитатель дупла — огромное животное и может вернуться в любую минуту. Улисс велел выкинуть помет, и отряд вошел внутрь. Вход был двадцати футов в ширину и семи в высоту; само дупло представляло собой полусферу сорока футов в поперечнике. Стены были так гладко отполированы, что казалось, будто их обрабатывала рука разумного существа. Глих заверил, что это естественный феномен.
Путешественники набрали хвороста и, сложив в кучу у входа, разожгли костер. Ветер занес немного дыма внутрь, но его было слишком мало, чтобы причинить неудобство.
Улисс сидел, прислонившись спиной к глянцевой стене. Через некоторое время к нему присоединилась Авина и принялась вылизывать свои руки, ноги и живот, потом поплевала на ладони и вытерла ими лицо и уши. Удивительно, на что только способна слюна! Через несколько минут ее мех, пропахший кровью и потом, стал абсолютно чистым. Правда, вуфеа расплачивались за это волосяными комьями в желудке, от которых избавлялись, поедая целебные травы.
Улиссу понравились результаты умывания, но не сама процедура. Действия были чересчур животными.
— Воины утратили боевой дух, — сказала она, просидев рядом с ним в молчании довольно долго.
— Неужели? — спросил Улисс. — Они кажутся чересчур тихими. Но я думал, что виной всему усталость.
— И усталость тоже. Но они еще и подавлены. И ропщут между собой. Они говорят, что, конечно, как Каменный Бог, ты очень великий бог. Но мы находимся в самом теле Вурутаны. А по сравнению с Вурутаной ты ничтожен. И не можешь уберечь наши жизни. Экспедиция только начинается, а мы уже многих потеряли.
— Перед тем как пуститься в путь, я предупредил, что многие погибнут, — напомнил Улисс.
— Ты не говорил, что погибнут все.
— Но все и не погибли.
— Пока не погибли, — сказала Авина и, увидев, что Улисс нахмурился, добавила: — Это не мои слова, Повелитель! Это они так говорят! Да и то не все. Но достаточно, чтобы от пересудов в душу запал страх. А некоторые говорят о вуггрудах.
Она произнесла это слово как «угорто», выговаривая таким образом трудные для нее сочетания звуков.
— О вуггрудах? Ах да, Глих упоминал о них. Это такие великаны, которые лопают незнакомцев. Большие вонючие твари. Скажи, Авина, ты или кто-нибудь из твоего народа видел хоть одного вуггруда?
Авина устремила на него взгляд темно-синих глаз и облизнула черные губы, словно они внезапно пересохли.
— Нет, Повелитель. Никто из нас их не видел. Но мы много слышали о них. Наши матери рассказывали нам страшные сказки. Наши предки знали их, когда жили ближе к Вурутане. Глих их видел.
— Так это Глих языком треплет?
Улисс встал, потянулся, но тут же снова сел. Он едва не пересек пещеру, но вовремя вспомнил, что не бог должен являться к смертному, а смертный к богу.
— Глих, а ну вставай! — крикнул он.
Человечек поднялся на ноги и заковылял по залу.
— В чем дело, Повелитель? — спросил он, остановившись перед Улиссом.
— Ты зачем распускаешь слухи о вуггрудах? Стараешься лишить моих воинов присутствия духа?
Лицо Глиха оставалось бесстрастным.
— Я не помышлял ни о чем подобном, мой Повелитель. Я не распускал никаких слухов. Я только правдиво отвечал на вопросы, когда твои воины расспрашивали меня о вуггрудах.
— Они и вправду такие мерзкие, как говорится в сказках?
— Таких мерзких созданий попросту не бывает, — усмехнулся Глих. — Но приятного в них мало.
— Мы на их территории?
— Если ты внутри Вурутаны — значит, ты на их территории.
— Хотел бы я повстречать хоть нескольких вуггрудов и воткнуть в них свои стрелы. Тогда мы выбили бы страх из моих людей.
— Вуггруды — это такие создания, — заметил Глих, — что ты их так или иначе увидишь. Рано или поздно. Скорее всего слишком поздно.
— Теперь ты стараешься запугать меня!
Глих приподнял брови:
— Я, Повелитель? Чтобы я запугивал бога? Ну уж нет, только не я, Повелитель! — Он помолчал и добавил: — Это Вурутана, а не вуггруды, ввергает твоих воинов в такое глубокое уныние.
— Они храбры! — «Я скажу, — подумал он, — что с Вурутаной незачем связываться. Это просто дерево. Жутко большое дерево. Но это только безмозглое растение, которое ничего не может с ними сделать. А остальные, все эти храушмиддумы и вуггруды — просто травяная вошь в его листве».
С этим сообщением он подождет до утра. Сейчас все слишком устали и измучены. А после ночного сна и хорошего завтрака он скажет, что можно отдыхать здесь несколько дней. И еще выдаст пламенную речь.
Улисс прошелся вокруг; убедился, что хворосту достаточно и охрана выставлена. Потом вновь уселся размышлять над своей речью, и сон сморил его незаметно.
Поначалу он подумал, что его будят в караул и пришло его время заступать на вахту. Потом осознал, что перевернут лицом вниз и руки у него связаны за спиной.
Чей-то голос заговорил на незнакомом языке. Более глубокого баса Улиссу слышать не приходилось.
Он огляделся. В пещере полыхали факелы. Их держали гиганты. Существа семи, а то и восьми футов ростом. У них были очень короткие ноги, очень длинные туловища и длинные громадные руки. Они были голыми, и распределение волос на теле было сродни человеку, за исключением меха на животе и в паху. Кожа казалась белой, как у шведов,
