В одно касание - Стефани Арчер

Ее рот кривится в горькой улыбке.

– Я не хочу возвращаться на лед, – шепчет она, морща нос. Даже в полутьме я вижу ее милые веснушки. – Боюсь, что снова попадет.

В этот момент мне кажется, что мы – здесь, на этой кухне – единственные люди на планете. Где-то в подсознании звенит тревожный звоночек, но я не обращаю на него внимания. Разберусь с этим позже. А сейчас я нужен Пиппе.

Я слегка сжимаю ее плечи.

– Ты сможешь. Я вернулся на лед, и все было хорошо. Помнишь, когда у моей мамы была паническая атака? Ты справилась, пташка. Ты сделала все правильно. В глубине души ты – крепкий орешек, я знаю.

Ее бровь приподнимается.

– Пташка?

Я не хотел ее так называть – просто вырвалось. Хотя ей идеально подходит.

– Угу.

Она закусывает губу. Она хочет этого. Я знаю.

– Давай так. – Я снова немного сжимаю ее плечи, всматриваясь в голубизну ее глаз. – Половину песни. И все.

Она сглатывает, и я вижу, как двигается ее гортань. Ее взгляд прикован ко мне, как будто я – спасательная шлюпка. И я хочу ею быть.

Я отпускаю ее и выпрямляюсь.

– Вперед. – Это звучит почти как приказ. – Поехали.

– Сейчас? – ее брови взлетают до небес. – Вот прямо сейчас?

– Ага. – Я шагаю к дивану, плюхаюсь в него и опускаю руки на спинку. – Сейчас.

Ее взгляд останавливается на моей развалившейся фигуре, изучает пресс, грудь, руки и на одну секунду задерживается на моем паху. Член реагирует с интересом, и где-то в глубине живота начинает пульсировать.

Пусть смотрит сколько хочет.

– Хватит тянуть.

– Любишь ты покомандовать, – говорит она, качает головой и исчезает на лестнице, отправившись за гитарой. Она произносит это обреченным тоном, но есть в ее голосе что-то еще. Как будто ей нравится мой напор.

Я откидываюсь назад и сцепляю пальцы за головой. Когда она возвращается с гитарой в руках, то замирает, увидев меня.

– Что? – спрашиваю я.

– Ты можешь надеть рубашку?

Ее взгляд блуждает в районе моего живота, и я чувствую, что снова улыбаюсь. Я знаю, как я выгляжу.

– А что?

Я знаю что, но мне наплевать. Наблюдать, как стесняется моя симпатичная ассистентка, – одно удовольствие.

Она тупо на меня смотрит и показывает на мой торс и руки.

– Вот это все.

Мою грудь переполняет что-то теплое и искристое, как смех. Рот кривится в ухмылке.

– Нет.

– Еще и упрямый, – бормочет она, и я улыбаюсь.

Пиппа замирает, глядя на меня со странным выражением. С каким-то изумлением, что ли.

– Что?

– Ты улыбаешься. – Ее красивые губы растягиваются в собственной улыбке. Ее взгляд блуждает по моему лицу, и кожу покалывает от ее внимания.

Внезапно мне дико хочется привлечь ее к себе. Усадить на колени. Чтобы она меня оседлала. Ее руки в моих волосах, а мои – в ее.

Она опускает подбородок, и ее щеки снова розовеют.

– Ладно, Джейми Штрайхер. От твоей улыбки мне захотелось сыграть. – Она делает глубокий вдох и бьет по струнам. Звучат первые ноты.

Она начинает петь, и что-то у меня в груди встает на место.

Глава 20. Пиппа

УЛЫБКА ДЖЕЙМИ ШТРАЙХЕРА завораживает меня. Даже когда его губы сжимаются в обычную жесткую линию, в глазах остается теплый отблеск.

Я беру аккорд, перебираю струны и начинаю песню о взрослении и переменах, которую написала несколько месяцев назад. Над которой Зак посмеялся.

Со сна голос немного скрипучий. Я не разогрелась, и местами он звучит хрипло, но мне нравится. Я по-прежнему слышу, как они потешаются, вижу выражение лица Зака – озадаченное, смущенное, но все же насмешливое, – но пытаюсь прогнать эти мысли.

В глубине души ты – крепкий орешек, я знаю. Так сказал Джейми.

А еще назвал меня пташкой.

Он ни на секунду не сводит с меня своего внимательного, мягкого взгляда и надежно удерживает меня в реальности: в этом самом моменте, когда я сижу в его гостиной посреди ночи и играю на гитаре первый раз за много месяцев. Это не так сложно, как я думала, – на самом деле все происходит само собой, как будто и дня не прошло. В окнах над водой мерцают городские огни, и ярко сияет луна в ночном небе.

Мои плечи расслабляются, когда я снова перехожу к припеву, и я будто раскрываюсь изнутри. Интересная вышла песня. Как будто Fleetwood Mac[9] с современным налетом Тейлор Свифт[10] и еще одним элементом, который полностью мой. У нее быстрый темп и цепляющая мелодия. Поэтому я и не могла выкинуть ее из головы после того, как она родилась. Я должна была что-то с ней сделать, вплести в песню.

После второго куплета я останавливаюсь и щурюсь на Джейми, пытаясь вспомнить очередной кусок. Он заинтригованно вскидывает бровь.

Следующий стих вспыхивает в голове, и я с азартом ударяю по струнам. Уголок рта Джейми подергивается в ленивой усмешке.

Господи, как же он великолепен. Мой взгляд падает на его торс, который сильно отвлекает своими атлетичными изгибами, возвышениями и впадинами. А зачем он так расставил ноги в одних черных боксерах?

Я вздергиваю подбородок, и его глаза загораются интересом. О господи! Он видел, как я смотрю ему в пах.

Моя песня о том, каково это – становиться новым человеком. Когда я допеваю последнюю треть, стараясь не отставать от мелодии, мои мысли снова возвращаются к Заку. Я думала, мы с ним вместе и навсегда. В аэропорту я ждала своего рейса совершенно раздавленная, как хренов червяк. Человек, которому я доверяла больше всего на свете, отослал меня подальше с глаз долой, и я боялась, что такую близость, как с Заком, больше не почувствую ни с кем и никогда.

А теперь я не уверена, существовала ли эта близость вообще или все это было только у меня в голове.

Джейми по-прежнему смотрит и слушает. Что-то разгорается у меня внутри, искрит и немного обжигает, но озаряет все вокруг ярким сиянием. Зак не был моим единственным, но то, что показал мне сегодня Джейми… Такую веру в мою уникальность, такую поддержку… Может, мне снова удастся испытать те чувства.

Разумеется, не с Джейми. Даже если бы он заводил отношения, то наверняка выбрал бы птицу своего полета. Мы всегда были на очень разных уровнях, даже в школе. Я не так наивна. У меня есть мозги.

Но это не значит, что я не найду кого-то другого. Может быть. Однажды.