Преступники - Анатолий Безуглов

— Хорошо, если вы не ездили, то кто?

Этот вопрос, видимо, сильно озадачил шофера.

— Не может быть! — Он подумал и добавил: — Ерунда!

— Вы кому-нибудь доверяете машину?

— Только Аркадию Павловичу.

— Так, может, вчера ездил он?

— Я же говорю: не выходил из кабинета до обеденного перерыва. Сам я не отлучался из приемной. Можете спросить у Эммы Капитоновны, секретарши. Я ее даже подменял у телефона.

Ольге Арчиловне показалось, что водитель говорит правду, искренне поражаясь, как его машина могла очутиться возле особняка профессора.

Она заколебалась. Возможно, соседка и впрямь напутала...

Ольга Арчиловна позвонила в гостиницу, в номер Чикурова, надеясь, что Игорь Андреевич там. Но трубку никто не брал.

Больше посоветоваться было не с кем.

«Придется действовать на свой страх и риск, — решилась она. — И допросить Ростовцева. Сразу, пока у генерального директора не было общения с шофером».

Оформив допрос Носика протоколом, Дагурова отправилась в приемную Ростовцева. При виде ее секретарь поднялась со своего места. Ольга Арчиловна назвалась, спросила, у себя ли Аркадий Павлович.

— Проходите, проходите, пожалуйста, — сказала Эмма Капитоновна.

Тон ее был почтительным, но в то же время настороженным.

У Ростовцева находился кто-то из сотрудников. Как только Дагурова представилась, он тут же ушел.

— Честно говоря, я ждал вас еще вчера, — сказал генеральный директор, жестом приглашая следователя в доверительный уголок кабинета, к журнальному столику. — Вместе с товарищем Чикуровым.

— Ждали? — переспросила Дагурова, усаживаясь в кресло.

— Разумеется. — Ростовцев сел визави, закинув ногу на ногу. — А то что же получается? Вы приехали, сразу окунулись с головой в работу, а в наш, так сказать, штаб и не заглянули... Я бы посодействовал, если надо, с транспортом...

— Спасибо, все в порядке.

— Как вы насчет кофе?

— Благодарю, не стоит беспокоиться, — сказала Дагурова, не отрывая глаз от обуви генерального директора.

Туфли были летние, легкие. Верх в мелкую сеточку. Но главное, что привлекло внимание следователя, — это подошва. Полиуретановая, она имела рельефный рисунок. Ольге Арчиловне показалось, что он похож на тот, который был на обуви, оставившей след в прихожей профессора.

— Жаль, конечно, что в Березки вас привел трагический случай, — продолжал Ростовцев. — А то бы... Говорят, каждый кулик свое болото хвалит, но я не боюсь сказать: «Интеграл» — объединение необычное, вряд ли найдется аналог в нашей стране. Может быть, и за рубежом. С удовольствием бы показал наши производственные и научные подразделения, познакомил с людьми. Пожалуй, люди — интереснее. Ищущие, смелые. Я имею в виду — в направлении поиска. О нас много пишут. Но не всегда понимая при этом суть. Главное, чего мы добились в научно-организационной сфере, — терпимость. Как ни парадоксально, но движущей силой и главной ценностью в науке является субъективизм. Да, да, потому что ученые должны искать общее в различном и различное в общем, иметь нестандартный подход к явлениям и механизмам окружающего нас мира. Я считаю совершенно неправомочным административное подавление научных направлений и поисков... Пусть будут ошибки, срывы — это неизбежно. Но конформизм мышления, я убежден, ведет к смерти творческой мысли...

Генеральный директор говорил спокойно, но это спокойствие особо подчеркивало его убежденность.

— Я кое-что читала о вашем эксперименте, — сказала Ольга Арчиловна, чтобы не казаться совершенным профаном.

— Разве в статьях, книгах все охватишь? — заметил Ростовцев. — Надо повариться в нашей каше. Объединение — это живой организм. Пульсирующий, развивающийся, со своими коллизиями, столкновениями мнений... Право же, не пожалеете, если, к примеру, встретитесь с ребятами из нашего клуба «Эврика». Они собираются по субботам, чаще всего в молодежном кафе.

— Аркадий Павлович, мы с товарищем Чикуровым здесь совершенно по определенному поводу. А конкретно — чтобы ответить на вопросы: кто и с какой целью стрелял в профессора Баулина?

— И каковы успехи? — спросил генеральный директор, сцепив руки и положив их на журнальный столик. — Понимаете, мне звонят отовсюду — из министерства, из области, а я, право, не знаю, что ответить.

— Скажу прямо: пока много неясного. К примеру, я только что беседовала с вашим шофером...

— Допрашивали, — поправил Ростовцев, наверняка уже осведомленный.

— Наши беседы — это, как правило, всегда допросы.

— Целенаправленные?

— Естественно, — пожала плечами следователь.

— А действия ваши всегда обдуманные? — серьезно продолжал генеральный директор, в голосе которого послышались осуждающие нотки.

— Вы о чем, Аркадий Павлович?

— Обыскивать на глазах у всех мою персональную машину... Хотели вы того или нет, но создали определенную ситуацию. Люди воспринимают услышанное и увиденное всегда под каким-то углом зрения. Поселок сейчас живет только разговорами о покушении на Баулина... Представляете, как будет истолковано ваше поведение?.. Слухов и так предостаточно. А вы, получается, подливаете масла в огонь.

— Конкретно, пожалуйста, Аркадий Павлович, — сказала Дагурова. — А то вокруг да около.

Ростовцев усмехнулся.

— Видите ли, кое-кто болтает, что я был заинтересован в смерти Евгения Тимуровича... Чтобы не делить с ним деньги и славу... Цинично, разумеется, и глупо! Не стоило бы обращать внимания, но у сплетен есть особенность: не убьет, так замарает.

— Ни я, ни Чикуров подобных сплетен не слышали, — подчеркнуто произнесла Дагурова. — И тем более не распространяли... Уверяю вас, интересуют нас не слухи и домыслы, а конкретные факты.

— Факты таковы, что Баулин не только кандидат на получение вместе со мной премии, но прежде всего мой единомышленник, соавтор и друг! — словно вбивая гвозди, проговорил Ростовцев. — Представляете, если бы Евгений Петров желал убить Илью Ильфа, я имею в виду создателей бессмертного Остапа Бендера...

— Я поняла, — бесстрастно сказала Дагурова.

— Нонсенс! — продолжал Ростовцев. — Я уже не говорю о том, что Баулин не просто главврач экспериментальной клиники в Березках. Это будущее медицины!.. И ваши подозрения...

Ростовцев замолчал, откинулся на спинку кресла, осуждающе глядя на следователя.

Но не выражение его лица занимало Дагурову, а все те же подошвы туфель.

«Кажется, след в прихожей того же размера», — думала она. И все не знала, с чего начать главный разговор.

Дагурова понимала: человек перед ней незаурядный, видный ученый, руководитель крупного предприятия, по-видимому, прекрасный организатор. Но... На то она и следователь, чтобы сомневаться. С фактами на руках.

— Аркадий Павлович, я все-таки вынуждена задать вам несколько вопросов...

— Слушаю, — стараясь быть невозмутимым, сказал генеральный директор.

— Скажите, вы были вчера в доме Баулина?

Взгляд Ростовцева стал холодным, пронизывающим.

— Нет, — коротко ответил он.

— Вы вчера не садились за руль своей персональной машины? — спокойно выдержала этот взгляд Ольга Арчиловна.

Удивление, недоумение, настороженность — вот какая гамма чувств промелькнула на лице Ростовцева. Он отрицательно покачал головой.

— Тогда расскажите, пожалуйста, что вы делали вчера с восьми часов утра до одиннадцати? — попросила следователь.

— Встал в восемь, сделал зарядку, — еле сдерживая раздражение, стал рассказывать генеральный директор. — Позавтракал... Это подтвердит мой сын Павел... Без пятнадцати девять за мной приехала служебная машина. Из дома я направился прямо сюда. Свидетель — Носик... До обеденного перерыва я не покидал своего кабинета. Это подтвердят сотрудники дирекции... Вы удовлетворены?

— Эта штука вам знакома? — Дагурова вынула из портфеля сложенный в целлофановый пакет плащ с капюшоном.

— По-моему, такие выдавали нашим работникам, — пожал плечами Ростовцев. — Лично я спецодеждой не пользуюсь.

— Скажите, ваш шофер мог отлучиться на некоторое время без вашего ведома? — не обращая внимания на иронию, спросила Ольга Арчиловна. — На машине, разумеется?

— У нас не принято скрывать что-либо от руководителей... Носик — дисциплинированный работник. Чтобы использовать служебную машину тайком от меня — нет, этого не может быть! — категорически заявил Ростовцев. Он встал, прошелся по кабинету, наверное, чтобы успокоиться, и резко остановился возле следователя. — Товарищ Дагурова, может, хватит играть в прятки, а? Что все это значит?

— Я выясняю кое-какие обстоятельства, — спокойно сказала Ольга Арчиловна.

Она видела: Ростовцев вот-вот взорвется. Ну а как быть ей? Поручено разобраться, она и разбирается. Что же касается эмоций, то с ними Дагуровой приходится сталкиваться не впервые.

«Надо держать линию до конца», — решила она.