Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя каким-либо явным успехом их опыт не увенчался, Аким был горд собою сверх меры. Он возбужденно начал рассказывать, как его осенила мысль разбить устойчивый образец стрельбы, и как он придумал свою «веерную» мишень.
– Погоди, Акима, – Вася прервал его хвастовство, – Ты мне лучше скажи, как твой светлый ум справляется с задачей вооружить нашего Коротка.
Аким бросил взгляд на Мышонка, который сматывал бечевку у мишеней и слышать его не мог. Однако для уверенности понизил голос до шепота.
– Сотник Куч прямо сказал, что ему кроме кистеня никакое оружие не подойдет, – сообщил он и поморщился.
– Это я и сам понимаю, – согласился Вася, – Копье он держать не может. Так за чем дело встало?
– А-а, – Аким махнул рукой, – Какой-то «благожелатель» сказал ему, видите-ли, что кистень – это оружие для простаков и недоумков.
Вася хмыкнул.
– Да уж, было бы смешно, если б не было грустно, – продолжил Аким, – Кистень я сделал, в котомке лежит, могу хоть сейчас ему отдать, только теперь наш «сложный умник» от кистеня отказывается наотрез.
– А он кистень вообще в глаза видел? – спросил Вася.
– Ну, я ему свой пока не показывал.
– Вот и не показывай, – Васю осенило, он хлопнул Акима по плечу, подмигнул и добавил, – Осталось только придумать для этого оружия подходящее название.
– Думаешь, он не догадается?
– Надо постараться, – отрезал Вася.
*
Пластуны – единственное подразделение роты, проводившее обучение за пределами учебного лагеря. Под предводительством сотника Куча они скрывались в чащобе, а в конце дня возвращались на большую поляну. Где они все это время проводили и чем занимались, никто не знал. Принятый в пластуны Макарка, и без того будучи парнем немногословным, про вопросы о занятиях вообще ничего не рассказывал, как бы любопытный Аким его не упрашивал.
Бойцы Васькиной десятки уселись на травку на краю большой лагерной поляны, там, где она росла чуток погуще. Аким сбросил на землю котомку и привалился на нее спиной. Вася оценил положение солнца на небосклоне. По его прикидке долго ждать появления пластунов не придется. И действительно, довольно скоро они показались из рощи. Все тяжело дышали, даже сотник Куч, который тащил на спине одного из бойцов, а еще одного поддерживал под руку. Выбежав на поляну они, не выбирая места, попадали на землю прямо в пыль.
Вася со своими поспешил на помощь.
– Чем помочь? – крикнул он, подбегая.
Сотник поднял голову, увидел Ваську и вымученно улыбнулся:
– Удачно вы подвернулись. Воды. Побольше холодной воды, – сказал он, – А еще горячего чаю и сухарей.
Вася отправил Коротка на кухню, Вершка за целителями, а сам с остальными парнями со всех ног побежал на хоздвор за ведрами. Через минуту они вернулись, таща каждый по ведру колодезной воды. Куч уже не лежал на земле, успев перевести дух, и тормошил и что-то негромко, но властно говорил одному из лежащих в траве пластунов. Тот лежал лицом вниз, обхватив голову руками.
Увидев Васю, он коротко приказал:
– Лей.
Вася стал поливать парня из ведра.
– На голову лей, – крикнул Куч.
Остальные тоже принялись поливать водой пластунов. Их всех била крупная дрожь. Вася уже опустошил свое ведро и хотел крикнул Акиму, чтоб позаботился о Макарке, но тот и сам уже отыскал друга среди прочих, и вылил на Макарку все свое ведро.
– Еще несите, – приказал Куч, когда все ведра были опорожнены.
Через несколько минут суеты все пластуны были насквозь промокшими, а участок поляны превратился в хлюпающее грязное месиво, покрытое лужами. Старания Васькиных бойцов пошли на пользу. К тому времени когда Вершок привел на поляну целителя, все сидели и пили принесенный Коротком горячий чай с сухарями. Краснорожий дядька целитель окликнул Куча, но тот только вяло отмахнулся, давая понять, что помощь не нужна.
Попив чаю, пластуны поднимались и расходились. Куч, убедившийся, что все ожили, ушел тоже. Короток с Вершком следили, чтобы освободившиеся кружки из-под чая не растащили. Мышонок получил у повара ведро чая и посуду под личное обязательство вернуть все в целости.
Когда все пластуны разошлись, ребята подхватили ведра и посуду, чтобы вернуть все по местам. Макарка тоже восстановился, только попросил зайти в казарму, чтобы переодеться в сухое. Через несколько минут они уже выходили за пределы лагеря.
– Куда идем? – спросил Макарка. Он полностью вернул свою спокойную уверенность и даже на ходу чему-то тихонько улыбался.
– К Иванычу, – ответил Вася.
– На какие шишы? – Макарка оказался единственным, кто обратил на это внимание, последние четверть копейки они потратили пару недель назад.
– Умеешь ты, паря, задавать вопросы по существу, – Вася усмехнулся, – Нам выдали денежное довольствие за прошедший месяц.
– Ух, ты!
– Здорово!
– А сколько выдали? – в глазах Коротка зажегся алчный блеск.
– Десять копеек. Считай, по копейке на брата, – сказал Вася.
– Маловато сто-то, – буркнул Короток.
– Радуйся тому, что есть, – назидательно возразил Аким и довольно потер руки, – Ну, кого назначим казначеем десятки?
– Каким иссе казнасеем? – возмутился Короток, – Засем нам казнасей?
– Действительно, Аким, – поддержал Вася Коротка, – Раздать всем бойцам по копейке – дело не хитрое. Какой еще казначей?
– Ну, ребята, вы даете, – Аким преувеличенно изобразил изумление, – А из чего я вам доспех делать буду? Нам кроме курени забесплатно ничего не дают. А нужны еще шкуры, это раз, – Аким начал на ходу загибать пальцы, – Потом веревка нужна конопляная. Жилы тоже нужны, это стрелкам на тетиву. Да много чего…
Короток, придавленный перечислением необходимых трат, привычно насупился и уставился под ноги. Акима нещадно продолжал:
– Нужен нифрил для заклятий.
– А моги на сто? – тут же взвился Которок, – Пусть они нифрил згут. А мы по сто свой нифрил тратить будем?
– Да хоть бы заморозку тебе на башку наложить, – невозмутимо ответил Аким, – Когда во время боя тебе опять от копья прилетит, ты целителя можешь и не дождаться.
– М-да. Акима
