Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда они уже сидели в заведении Иваныча, уминая блины со сметаной, Аким торжественно достал из своей объемной котомки какой-то тяжелый сверток и бухнул его на стол.
– Есть у меня хорошая новость для нашего Коротка, – самодовольно объявил он.
Короток зарделся, горящим взором уставился на сверток, потянулся к нему измазанной жиром рукой.
– Не так быстро, – Акима отодвинул сверток от Мышонка, – Сначала небольшое вступление.
Короток руку нехотя убрал, но взгляда от свертка не отвел.
– Итак, чтобы подобрать подходящее оружие для нашего Мышонка мне пришлось изрядно повозится и повспоминать различные виды вооружений со Старшей Сестры, – произнес Аким торжественно, – Вашему вниманию предлагается одно из самых смертоносных вооружений, какие видели небеса под названием «вуалятор универсальный».
Акима медленно развернул тряпицу и взглядам парней открылся тяжелый шипованный шар, соединенный с деревянной рукоятью куском короткой толстой веревки.
– Так это же кист… – радостно начал Вершок, но чья-то нога заботливо пнула его под столом, заставив заткнуться. Вася сделал страшные глаза и показал Вершку кулак. Вершок понял лишь, что ему велено молчать, хотя и не понял почему. Он пожал плечами и, потеряв к оружию интерес, потянулся ложкой к крынке со сметаной.
– Владей, – сказал Аким Коротку, пододвигая к нему «чудо-оружие».
Короток зачарованно его разглядывал. Он любовно поглаживал смертоносные шипы на шишаке, не замечая, как пальцы пачкаются в саже, не отмытой после обжига.
– Валя-я-ятор! – мечтательно протянул он.
– Название данного оружия, – вуалятор, произошло от французского «вуаля», что в переводе означает: «раз и готово», – сказал Аким и для наглядности примера добавил в виде стиха, – Не бойся ножа, а бойся вилки, один удар – четыре дырки!
Вершок, который все это время трескал блины, и, казалось, не обращал на происходящее никакого внимания, вдруг замер. Пораженный красотой стиха он сидел, уставившись на ложку в своей руке, а потом вдруг заговорил, подражая Акиму:
– Не бойся вилки, а бойся ложки, один удар и… один удар и… один удар и… – он так силился подобрать рифму, что на виске вздулась жила, однако крайнее умственное напряжение успеха не давало.
– Один удар, и нету «бошки», – докончил за него Аким.
Глава 15. Бартоло
– …удачи тебе, волчица, – Ольха услышала за спиной запоздалый окрик Хухли, когда дверь за ней уже закрывалась. Она оказалась в обширной, но совершенно пустой прихожей, лишенной каких бы то ни было подсказок, куда тут можно идти случайному посетителю. Налево по коридору? Или направо? Или вверх по лестнице на второй этаж? По всему видно, на случайных посетителей здесь вообще не рассчитывали.
Она перешла на тонкое видение, что делала в первую очередь в незнакомой обстановке. Здесь, как и в здании академии витали тени заклинаний, хотя и не в таком обилии. Одно из них было совсем свежим, похоже даже еще действующим. Ольха решила проследовать за ним, потому что и это она обычно делала в первую очередь в незнакомой обстановке.
Она поднялась на второй этаж, потом по коридору налево, прошла мимо нескольких дверей, наконец, силовая нить заклятия привела ее к двери в тупиковой части длинного коридора. Табличка на двери отсутствовала. Она покрутила головой. Здесь вообще не было никаких табличек, никаких указателей, никаких стендов с расписаниями занятий, как будто это не учебное заведение, а частный дом.
Постучать или просто открыть дверь? Внезапно она ощутила неловкость за свое вторжение. Ее действия никак не походили на поступок воспитанной девушки, появилось сильное желание развернуться и уйти. Чтобы успокоиться, она заставила себя сделать несколько медленных вдохов-выдохов. «Ты здесь по заданию самого князя. Леший заверни, ты должна войти в эту дверь» – сказала она себе, взялась за ручку и потянула дверь.
Войдя, Ольха оказалась в небольшой со вкусом обставленной комнате. Вдоль стен полки с книгами, в середине стол, за которым сидел человек. Она сразу обратила внимание, что его оборотень – лис, и довольно старый. Человек в упор смотрел на нее. Она отметила, что взгляд у него колючий, но не враждебный, скорее любопытный. На столе перед старым лисом лежала засвеченная крупная монета, разливавшая по столу изображение какого-то двора. Со своего места она видела этот двор вверх ногами, но узнав стоящего столбом стража, которого только что так ловко обошла и спину удаляющегося Хухли, сообразила, что монета показывает двор перед входом в здание.
По всему видно, та монета, в которой заключен образ стража, пробуждаясь, не только включает самого стража, но и передает изображение на другую монету, находящуюся у Лиса. О передаче изображения с монеты на монету она раньше только слышала, а вот видела впервые. «Что ж, умно, – подумала она, – сразу знаешь, кто к тебе в гости пришел».
– Ну, – скрипучим голосом произнес человек за столом и погасил монету, – Чем обязан такой настырности?
– Настырности? – удивилась Ольха.
– Настырности, – подтвердил старый Лис, – Со стороны юной барышни в стремлении попасть туда, куда ее никто не звал?
«Ну не звал, но зачем сразу хамить?», – внутренне возмутилась Ольха. Сама она не назвала бы свои действия «настырными», но по опыту ей было известно, что с пожилыми лучше не спорить.
– Иного способа попасть сюда я не знала, – чтоб как-то расположить к себе старика, она попыталась изобразить галантный поклон, приличествующий благородным девам. Получилось у нее неважно.
– Другого способа для вас нет, – хмыкнул Лис, проявленная галантность его не тронула совершенно, – Это единственный вход в здание, можете мне поверить.
Ольха не поверила. Такое здание обязательно должно иметь хотя бы один черный ход. Но начинать разговор с обличений не стоило.
– Меня зовут Ольха… – сказала она и запнулась. Дальше обычно следовали слова: «служба порученцев князя Вереса», однако она уже приложила слишком много усилий, чтобы убедить всех в академии, что на Вереса не работает. Сказать: «я нахожусь здесь по рекомендации князя Вереса» – тоже не годилось. Этот колючий старик явный гордец, он скорее всего упрется и заявит, что князь Верес ему не указ. Единственное, что ей пришло на ум, это совет Ясеня, который учил ее, что «говорить с наглецом языком оправданий бессмысленно. Переходи в
