Вторая единственная - Ляна Вечер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чёрт, блин… Замедляю шаг.
Две клуши из бухгалтерии возле МФЦ шушукаются. Вова тоже там — стоит чуть в стороне от них. Раждэн припарковался прямо у крыльца здания. Все нас видели. Мне стесняться нечего, но разговоров будет на неделю. Ненавижу сплетни и сплетников. Ещё один минус в копилку фигового настроения.
— Доброе утро, Дарюша, — Вова встречает меня улыбкой.
— Кому доброе, а кому как получится, — бурчу.
Заходим с Володей в МФЦ, и я вполоборота смотрю на стеклянную дверь. Машины Ража нет — уехал — зато две дамочки так и стоят на крыльце, шепчутся.
— Ты чего злая с утра пораньше? — Вова встаёт передо мной, не давая пройти. — Не выспалась?
— Вообще не спала, — фыркаю.
Спасибо одному оборотню с большим членом! Ночью плакала, на рассвете стонала, а с утра психовала. Так прокатить меня на эмоциональной карусели может только Раждэн. У него талант.
Не могу удержаться и снова поглядываю надам за стеклянной дверью. Когда они уже наговорятся и пойдут работать?
— Да, они обсуждают тебя, — Володя угадывает мои мысли.
— Ты слышал, что они говорили?
— Таня сказала Лизе, что ты нашла себе папика. Старого, но богатого. Теперь кости моют тебе и твоему оборотню.
— Жабы, блин, — выдыхаю с обидой. — Раж не старый и не папик… Он просто идиот, — добавляю едва слышно.
— Я видел, что вы ругались, — друг обнимает меня за плечо и ведёт по коридору. — Не расстраивайся, Дарюш. Просто волки — они такие…
— Какие? — приподняв брови, смотрю на эксперта-Вову.
— Жестокие, беспринципные, часто врут.
Отчасти Вова прав, но я верю, что мой зверь осознает ошибки. Надежда умирает последней.
— Спасибо за откровенность, — благодарю Володю, но сильно не от всей души.
— Брось, Даря. Кто, если не я, скажет тебе правду? Ты не захотела стать моей девушкой — выбрала волка, но мне не плевать, что с тобой происходит. Мы ведь друзья?
— Друзья, — киваю.
— Держи голову выше. У меня есть предчувствие, что скоро твоё настроение станет чуточку лучше, — заявляет с загадочным видом.
— Ты стал прорицателем? — улыбаюсь грустно.
— У-у-у… — Вова нагоняет жути и, подмигнув, уходит.
И мне пора работать. Точнее, сначала на планёрку зевать, а потом уже работать.
* * *
Выхожу из конференц-зала и понимаю, что у меня глаза закрываются. Я так сильно хочу спать, что готова улечься на диванчике в холле и уснуть. А мне работать надо. Стопку конвертов на планёрке выдали — тащить тяжело.
Еле переставляя ноги, плетусь завизировать документы. Потом отправлюсь в добрый путь — разносить клиентам документы. Закон подлости работает безотказно: сил нет, а работы валом.
Едва успеваю дойти до крыла, где находится курьерский отдел, меня догоняет крик Змеины Вульфовны:
— Золотова, стоять!
Стою. И даже глаза открылись. Зачем так орать?
— Да, Змеина Вульфовна? — поворачиваюсь к ней, улыбаясь с большим таким натягом.
— Руки в ноги и пошла к себе в кабинет, — тараторит начальница.
— Я туда и шла, — киваю на дверь курьерского.
— Да не сюда, а туда! — поднимает палец вверх — показывает на потолок.
— Что, прям по стене ползти? — моргаю растерянно. — Я не умею.
— Та-а-ак… — выдыхает нервно. — Я сделаю вид, что не слышала этого, а ты поднимешься на второй этаж, зайдёшь в кабинет специалиста, сядешь за стол и будешь работать.
То есть в мой старый кабинет? Ничего не поняла.
— А как же Марьяна?
— Уволена Марьяна! — безапелляционно заявляет начальница. — Иди работай!
Ого! За что, интересно, Марьяну уволили? Хотя какая разница? Я снова буду работать на своём месте! Это главное.
Быстро поднимаюсь на второй этаж и дёргаю ручку двери кабинета, где даже табличку с моим именем поменять не успели. Недолго продержалась новоиспечённая специалистка.
— О, явилась… — бурчит заплаканная Марьяна.
Она собирает личные вещи в картонную коробку и шмыгает носом. Даже жаль её. Самую малость.
— Меня повысили — тебя уволили. Такие дела, — занимаю место за столом, включаю комп.
— А говорила, что не сдашь меня. Предательница.
— Ты о чём? — с непониманием смотрю на уже бывшую коллегу.
— Не прикидывайся овечкой, — Марьяна вытирает слёзы, а они снова наворачиваются. — Сначала попросила у меня Тартарол, потом подослала ко мне своего бешенного оборотня, а сегодня меня уволили. Думаешь, я поверю, что между этими событиями нет связи?
Спич Марьяны прозвучал для меня как набор несвязанных между собой слов. Тартарол, оборотень, увольнение — я ничего не поняла.
— Я к этому отношения не имею, — заявляю уверенно. — А Тартарол я вообще потеряла… — прикусив губу, замираю.
Мазь была у меня в рюкзаке, когда я садилась в поезд до Левенроса. В поезде до Левенроса со мной ехал Раж. И потом он всё время был рядом. Волк знает, что меня понизили — я сама ему об этом сказала. И да, Раждэн приходил сюда и познакомился с Марьяной. Выходит, мой муж — спонсор торжества справедливости? Понятия не имею, как он это провернул, но счастлива до безумия!
— Надеюсь, ты сгоришь на этой чёртовой работе, — зло бросает бывшая специалистка МФЦ.
Прихватив с собой коробку с пожитками, она удаляется из кабинета. Классический «хлоп» дверью до дрожащих стен присутствует.
А я скорее хватаюсь за телефон.
09:15 Я: Так и быть, ты прощён.
Отправляю сообщение и пищу от радости. Я забыла про бессонную ночь и усталость. Я полна энергии и готова принять хоть сотню звонков от проклинающих меня ведьм. Я горы свернуть могу!
— Тук-тук, можно к тебе? — в кабинет заглядывает Вова.
— Проходи скорее! — подпрыгиваю на стуле и улыбаюсь.
— Мне тут птичка на хвосте принесла хорошую новость, — Володя тоже улыбается. — Не врёт птичка?
— Как видишь! — хлопаю ладонью по столу. — Я снова здесь. Справедливость существует.
— И кто тот герой, который помог тебе вернуть место специалиста?
Друг плюхается на стул для посетителей, закидывает ногу на ногу.
— Раждэн, — улыбаюсь ещё шире. — Я ему так благодарна, ты не представляешь! Я даже нашу ссору забыла, — прижимаю телефон к груди.
Сияю всё ярче и ярче, а вот с Вовой происходит что-то не то. Он зашёл в кабинет на позитиве, а теперь сидит мрачный. Злой даже.
— К-хм… Дарюш, ты прости, конечно, но при чём тут волк?
— Как при чём? Ты спросил, кто помог мне вернуть должность, и я ответила — Раждэн.
— Я не глухой. Слышал, — Володя хватает со стола карандаш, крутит его в пальцах. — Только Раждэн не имеет к этому отношения, — поднимает взгляд на меня.
— Как это? — растерявшись, замираю. — Кто тогда?
— Я.
— Ты?..
— У тебя
