Вторая единственная - Ляна Вечер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А могла бы в Сибирь сослать, — шепчу.
— Это долгий процесс. Уволить быстрее.
— Бли-и-ин, Вов… — сведя брови, тянусь через стол и беру друга за руку. — Я такая дурочка! Прости.
— Это ты меня прости, Дарюш, — он тяжело вздыхает. — Тебе пришлось работать курьером из-за меня.
— Я безумно рада, что вернулась в родной кабинет на прежнюю должность, — крепко сжимаю пальцами Вовину руку. — Здесь я как рыба в воде.
— И я рад, что смог всё исправить.
Ну вот мы всё и выяснили. Обменялись любезностями, подержались за ручки и хватит. Хва-тит! Пытаюсь вытащить пальцы из тисков Володиных пальцев, а он не отпускает. Смотрит на меня, как завороженный, улыбается и держит. Я на столе почти лежу. Это неудобно. И глупо.
— Пусти… — прошу тихо.
— А… прости, — опомнившись, разжимает «плоскогубцы».
Плюхаюсь на стул, прибираю растрёпанные волосы, поправляю кофточку.
— Я работать буду, наверное, — нервно улыбнувшись, клацаю пальцами по клавиатуре.
— Слушай, а может, сходим вместе пообедать? — будто не понимая намёка, предлагает друг.
— В столовку за углом? Можно, да, — соглашаюсь, чтобы скорее ушёл.
— Вообще-то я думал про ресторан, — Вова приподнимает брови. — Отпразднуем твоё возвращение.
Почему мне кажется, что он не оставляет попыток приударить за мной? Два друга могут устроить праздник в столовке. Тут важен настрой, а не атмосфера заведения. Если это, конечно, не свидание.
Надо ответить, а я не знаю как. Технично съехать — это не моё.
— Дарина Дмитриевна, принимай работу! — в кабинет заходит мой коллега из курьерского отдела.
Немаленький парень тащит увесистый горшок, набитый золотыми монетами с горкой. В таких обычно живут леприконы.
— Так-так, что тут у нас? — оживляюсь.
— Рабочая виза закончилась, депортировать надо. Только он в горшке засел и не выходит, — объясняет курьер. — Бумаги не подписывает. Сказали к тебе нести, ты разберёшься.
Быстро изучаю документы, которые прилагаются к леприкону. Он работал в обувной мастерской. Виза закончилась, и хозяин заведения решил отказаться от услуг работника. Но возвращаться в свой мир товарищ гастарбайтер желанием не горит. Что ж, он у меня такой не первый и, думаю, не последний.
— Разберусь, не переживай. Часов через шесть сможете передать в миграционную службу, вместе с подписанными документами.
Курьер уходит, а Вова сидит, ответа моего ждёт.
— Так что? Насчёт ресторана, — друг напоминает о своём существовании.
— Прости, Володь, с рестораном облом, — делаю вид, что мне жаль. — Сам видишь, — киваю на горшок на столе.
— Может, тогда вечером сходим? — друг не сдаётся.
— Эм-м, давай не будем загадывать. С леприконами никогда не знаешь, как пойдёт дело.
— Ладно, я работать тогда, — хлопает себя по коленям и встаёт.
Уходит Вова медленно и печально. Вздох, взгляд через плечо на меня. Ох уж этот взгляд… полный надежды.
— Пока-а… — шепчу, когда Володя закрывает дверь с той стороны. — Эй, уважаемый! — стучу шариковой ручкой по горшку. — Вы выходить собираетесь?
Тишина. Ну, сиди-сиди, мне так даже проще.
Снова достаю телефон.
09:45 Я: Я передумала, ты не прощён.
Жму «Отправить» и ловлю себя на мысли, что получилось как-то по-дурацки. А с другой стороны, кое-кто не стеснялся тянуть из меня нервы. И врать не стеснялся. Пусть Раж почувствует себя в моей шкуре.
Глава 20
Эта девочка доведёт меня до ручки. Точно вам говорю!
Да, я потерялся на одну ночь. Да, накосячил. Но я пришёл. А она мне — кобель старый. И всё, вырвало мне крышу с гвоздями, шифер посыпался. Припёрло доказать жене, что я не старый. Доказал. Хорошо, не убил её. Второй раз пронесло, спасибо Луне!
Ну всё вроде, решили вопрос, закрыли тему. Нет, оказывается! Даря устроила допрос, где я был ночью. Придумала, что я её кинул, по бабам пошёл. Как я должен был объяснить ей про Круг? Пришлось соврать. А Даря пропуск этот нашла — и понеслась душа в рай.
Мне, сука, сорок пять! Я всю жизнь жил и думать не знал, что с женщинами так сложно! С Жанной всё было понятно: сердится — губки надула, поныла, мозг мне вынесла, а я ей денег на «помады» на. Живём дальше. С Дариной вообще не так. Ей на деньги фиолетово. Как мне теперь прощение у неё вымаливать?
И вообще, что значит: Позвони, когда твой мозг найдётся?! Это мне надо срочно что-то сделать, чтобы загладить вину? Или лучше пока не лезть? Непонятно.
Замираю у зеркала с бритвенным станком в руке. Кобель старый… — звучит в голове голосом Дари. Задели меня её слова.
— Чо, реально старый? — задаю вопрос собственному отражению.
Не щенок уже, да. Но и не старик. Хотя, если смотреть правде в глаза, для Дари я староват. Она могла быть моей дочерью. Легко. Итого: я женат на красавице в два раза младше меня. Как соответствовать? На башке и бороде седина проскакивает, не сегодня завтра бодрый член превратится в унылую пипирку…
От этих мыслей крыша снова начинает медленно, но верно уезжать.
Выдо-о-ох…
Телефон на полке с шампунем чирикает сообщением.
09:15 Лапочка: Так и быть, ты прощён.
У меня в глазах темнеет на несколько мгновений. Простила? Серьёзно?
Мотаю башкой, чтобы прийти в себя, и откладываю телефон в сторону.
Продолжаю бриться у зеркала в ванной, пытаюсь поверить собственному счастью. Но чую подвох. С чего вдруг Дарине меня прощать? Я и сделать-то ничего не успел, только зародыши идей в голове гоняю.
Звонок. Быстро вытираю мокрую руку о полотенце, хватаю смартфон. Номер незнакомый. Ля, обидно. Я думал, Даря звонит.
— Слушаю, — отвечаю по громкой связи.
— Раждэн? — приятный женский голос называет моё имя.
— Я за него, — скребу станком по щеке.
— Это секретарь мастера порталов вас беспокоит. Вы оставляли заявку на нашем сайте. Вас интересует создание двери в Альвахалл, туда и обратно — всё верно?
Оставлял заявку, да. Вчера ночью. Как только получил бабки за цербера.
— Всё верно. Скажите, когда у мастера ближайшая свободная дата?
— Появилось окошко на сегодня. Клиент отказался от портала. Через час вас устроит?
— Твою ж мать… — с психом бросаю бритву в раковину.
— Простите? — девушка на том конце связи удивлена.
Не прощу! У меня личная жизнь рушится, а эта краля предлагает мне всё бросить и слинять в Альвахалл.
