Блуждающие в Хроносе - Данис Н
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За эту неделю Доган узнал больше о практической составляющей магии, чем за двадцать семь лет своей жизни. А переступив барьер времени, первое, что он ощутил, это как потоки энергии струятся в окружающем его пространстве, будто лёгкий сквозняк, поддувавший из открытого окна в соседней комнате. В тот момент он вспомнил строчки из книги «Образование материи посредством Энтропии», которую прочёл будучи ребёнком в библиотеке своего прадеда. Там говорилось, что сырую энергию вокруг ощущают не все, и ещё меньшее количество людей могут ей управлять. Но все же тот факт, что он её чувствует, воодушевил его с невероятной силой и приблизил к осуществлению мечты… было бы ещё, кому его научить ей управлять… С этой мыслью он посмотрел на мастера Вульдреда.
– Нет, этот точно не поможет, – поубавив своё воодушевление, произнёс он шёпотом.
Учёный продолжил работу, раскладывая очередную стопку книжек. Придвинув лестницу к дальнему краю полок, он заметил маленькую книжицу в красном переплёте. Она лежала на полу, небрежно закинутая между полкой и стеной. Он сразу узнал её, такая же, только изрядно потёртая, была в библиотеке его прадеда. Он протянул руку и аккуратно достав, стряхнул паутину. Да, та самая, «Образование материи посредством Энтропии». Доган усмехнулся ироничности ситуации. В их библиотеке эта книжка занимала почётное место, а здесь пошла бы на растопку, не спрячься она подальше. Прадед очень дорожил этим экземпляром, называя её единственными серьёзным трудами по практической магии, что ему удалось найти за время своих странствий. Он никогда не рассказывал, как она у него оказалась, всегда говорил, что объяснит позже, когда маленький Доган подрастёт. Он умер, так и не поведав этой истории.
В день празднования пятилетия любознательного и немного избалованного мальчика, его прадед подарил эму эту самую книжку. Остальная семья лишь покачала головой, прибавив, что мальчику рано читать подобное, он все равно ничего не поймёт, и вообще негоже будущему юристу забивать голову подобными небылицами. Прадед в своей манере лишь отмахнулся от неучей, отчеканив, что они ограничены в своём понимании мира, коль им кажется это небылицами, а его правнук, обладающий живым умом, всё поймёт, несмотря на возраст. Тогда эта похвала сильно подействовала на маленького Догана. Вера в него, исходящая от самого умного человека, на его недолгой, а точнее, пятилетней истории, в эту минуту поставила мальчика выше остальных, и эта вера в дальнейшем будет непоколебима на протяжении тринадцати лет. Малыш, схватив книжку, уселся рядом с прадедом и начал декламировать её вслух своим детским голосочком, спрашивая каждое непонятное ему слово, коих было по несколько штук в предложении. Прадед с улыбкой и спокойствием объяснял ему значение каждого. Остальные же члены семейства, умиляясь этому зрелищу, просто сидели посмеиваясь, уверенные, что через пару дней малыш о книжке даже не вспомнит. Этого не случилось ни через день, ни через год. Дружба маленького Догана со своим прадедом, пустившая в тот день корни, продолжалась долгие годы вплоть до самой смерти его неестественно старого прадеда. И чем сильнее он привязывался к нему, тем больше отдалялся от других членов семьи, кроме, возможно, его младшей сестры, родившейся позже. София, хоть и не совсем понимала его увлечений, но во всем его поддерживала. Она была на семь лет его младше и со своим мечтательным нравом верила во всё, что говорил её старший брат. И взяла с него слово, что однажды они вместе отправятся в путь на поиски утраченной человечеством магии.
Они проводили много времени вместе. Когда Доган с прадедом тренировались в фехтовании в саду, София устраивала чаепитие своим куколкам и всегда радостно улыбалась, когда ловила взгляд старшего брата и его шутливые подмигивания.
– Как ты умудряешься оставаться в такой форме в твоём-то возрасте? – тяжело дыша и одновременно совершая выпад за выпадом, спросил Доган.
Оба бойца были в свободных белых рубашках, чёрных лосинах и кожаных сапогах. День был тёплый с прохладным северным ветерком. Стояла ранняя осень, но листья на иве, в тени которой происходил спарринг, были ещё зелёными. А земля прогревалась солнцем, временами скрывавшимся за пушистыми облачками.
Старик пошёл в наступление, оттесняя юного Догана. Он резко ускорился, будто до этого действовал вполсилы, и двумя молниеносными ударами выбил рапиру из рук внука. Прошёл на сближение по правую руку Догана и, поставив одну ногу позади его пятки, опоясал ему грудь рукой и резким движением швырнул юнца на траву.
– Если хочешь однажды дожить до моих лет, внучок, не болтай во время боя, а сосредоточься на противнике и нападай исключительно с мыслью и желанием его заколоть, – озвучил совет старик с тёмными волосами, едва тронутыми белой проседью, возвышаясь над лежащим Доганом.
– Но я не хочу тебя убивать, деда, – щурясь от бликов солнца, проходивших сквозь пляшущие на ветке листочки, произнёс юноша.
– Не то что бы ты мог меня убить, – усмехнулся старик, присаживаясь на траву рядом с внуком.
– В теории, однажды я тебя превзойду, когда ты одряхлеешь окончательно, – усмехнулся Доган.
– Однажды ты всех превзойдёшь, – глядя куда-то в небо, ответил старик.
Доган замолчал, ему порой казалось, что дед вкладывает в него гораздо больше веры, чем он того заслуживает, хотя вслух он в этом никому не признавался.
– Эм… напомни, сколько тебе, говоришь, лет? – задал он в который уже раз вопрос старику.
– Я никогда тебе не говорил, чтобы напоминать.
– Может пора поделиться секретом?
– Нет.
– Сто?
– Нет.
– Двести?
– Прекрати ребячество, Доган.
– Может хотя бы скажешь, как оставаться такими же бодрым на склоне лет?
– Да.
– Ну и..? – после паузы спросил Доган.
– Ешь варёные брокколи.
– М-да, где там моя книжица, под названием «Уморительные шутки от деда»… от незадача, оставил в других штанах, как жаль… теперь не запомню.
Старик повернул голову и поглядел куда вдаль поверх валяющегося внука, его губы тронула усмешка, после чего он произнёс еле слышно:
– А вот и ты, добрался наконец.
Лежащий юноша глянул в ту же сторону и, ничего не поняв, воззрился на деда.
– Уж не галлюцинации ли у тебя? Говорили тебе – прикрой голову, напечет.
Не обратив внимания на колкость юнца, он произнёс, не глядя на Догана.
– Пойди развлеки сестру, малышка Фифи жаждет твоего внимания.
– А почему ты
